Адрес школы 97 ростов на дону: МБОУ г. Ростова-на-Дону “Школа № 97”

, где logP (Y) 1-P (Y) – логарифм отношения шансов того, что над ребенком издеваются, α – модельная константа, X _n – предиктор, β _n – коэффициент изменения, связанный с ним, и ε является погрешностью модели.

Первая модель была нацелена на оценку того, как результаты обучения учащихся влияют на издевательства. Вторая модель оценивала влияние психологической среды в школе. Затем мы использовали запугивание в качестве предиктора, чтобы оценить его влияние на эмоциональное состояние жертв. PISA собирает данные о восьми эмоциональных состояниях, а именно: счастье, радость, бодрость, бодрость, гордость, несчастье, грусть и страх школьников. Школьников спрашивали, как часто они испытывают определенное эмоциональное состояние, с четырьмя вариантами ответов: никогда, редко, иногда и часто.Те, кто отвечал «часто», сообщая об определенном эмоциональном состоянии, были закодированы как 1 в отличие от других школьников, закодированных как 0. Тот же подход использовался для оценки склонности к различным психосоциальным характеристикам. Однако ответы там были зафиксированы по шкале от 1 до 4, и, в зависимости от переменной, верхние 20% или нижние 20% были взяты в качестве групп для расчета воздействия на них издевательств. Эти части анализа представляют собой серию моделей, состоящих только из двух переменных: запугивание в качестве предиктора и эмоциональное состояние или психосоциальная характеристика в качестве переменной результата.

Для всех моделей логистической регрессии как зависимые, так и независимые переменные были преобразованы в категориальные, а результаты были представлены не как коэффициенты регрессии, а как маргинальные эффекты. Поскольку логиты или шкалы отношения шансов не информативны при суммировании того, как изменения в переменных ответа связаны с изменениями в предикторов, представление результатов в виде различий в вероятностях было более значимым для интерпретации. Предельные эффекты нелинейны и представляют величину изменения по шкале вероятности.Поэтому, в зависимости от значения предикторов, эффект всегда ограничен между 0 и 1. Предельные эффекты легко вычислить с помощью следующего уравнения:

Анализ данных проводился в R , лингва-французском языке статистических вычислений.

Этот проект был зарегистрирован в Open Science Framework (см. Ссылку здесь: https://osf.io/vhjr3/).

Результаты

Распространенность и профиль жертв

В ходе волны PISA 2018 года 6 249 школьников в возрасте 15 лет из России ответили на вопросы, связанные с издевательствами, в анкете учащихся. ОЭСР концептуализировала буллинг в трех основных под измерениях: реляционном, физическом и вербальном, представленных пунктами шкалы (OECD, 2017, p. 135). Анализ показывает, что словесные издевательства наиболее распространены в средних школах России. Таким образом, 16% школьников признались, что другие ученики высмеивали их либо несколько раз в месяц, либо раз в неделю или чаще.За ним следует издевательство в отношениях, выражающееся в распространении неприятных слухов, о которых часто сообщают 14% школьников. Физическое издевательство, выражающееся в угрозах, уничтожении личных вещей или толкании и избиении, происходит относительно редко, в среднем 3,5% школьников. Данные с разбивкой по полу показывают, что при всех типах издевательств мальчики, как правило, сообщают о случаях издевательств «раз в неделю или чаще» чаще, чем девочки. Данные о распространенности издевательств по типам, а также с разбивкой по полу, сведены в Таблицу 1.

Таблица 1 . Распространенность (%) типов издевательств с разбивкой по полу.

Анализ надежности шкалы буллинга на основе российских данных показал, что стандартизованное α Кронбаха шестипунктовой шкалы составляет 0,88. Хотя шкала демонстрирует высокую общую надежность, из таблицы 2 видно, что отказ от первого пункта «Другие студенты специально оставили меня в стороне» повысит надежность за счет увеличения значения стандартизованного α Кронбаха с 0.88 до 0,91.

Таблица 2 . Анализ достоверности и достоверности масштабов подверженности буллингу на данных российского исследования PISA.

Чтобы понять достоверность шкалы, мы выполнили анализ главных компонентов (PCA). Результаты PCA подтверждают, что первый компонент объясняет 64% общей дисперсии, а это означает, что нет необходимости разделять составной индекс на подразмеры по типам издевательств. Другими словами, элементы хорошо загружаются по одномерному понятию с собственным значением, равным 3.8. Однако, в то время как по пунктам со второго по шестой были получены коэффициенты корреляции Пирсона с главным компонентом выше 0,6, по первому пункту результат был чуть ниже 0,3. Следовательно, надежность и валидность шкалы издевательств на русском языке дает достаточные статистические основания для исключения первого пункта из анализа. Среднее арифметическое из пяти пунктов в этом случае приведет к большему весу пунктов, связанных с физическим издевательством, в окончательной оценке. Тем не менее, поскольку оставшиеся пункты устанавливают высокую корреляцию с первым главным компонентом, как показано в таблице 2, это дает прочную статистическую основу для агрегирования окончательной оценки в одномерном понятии вместо агрегирования по концептуальным подразмерам (которые соответствуют различным типы запугивания), а затем взяли их среднее значение.Эти статистические результаты также могут иметь культурное обоснование: в российском контексте физическое издевательство действительно имеет более высокую значимость по сравнению с другими типами, что объясняет низкие показатели надежности и достоверности для первого пункта, который представляет собой издевательство на основе отношений. Таким образом, некоторые исследования подчеркивают особую важность физического издевательства в российском контексте, подчеркивая, что в отличие от более субъективных по своей природе реляционных и вербальных форм запугивания, которые действительно происходят чаще, физическая агрессия является более явной (Канолайнен и др., 2020). Следовательно, предлагаемый способ агрегирования шкалы может помочь оценить распространенность серьезной виктимизации. В этом контексте точная оценка действительно должна выходить за рамки сообщения о распространенности различных типов издевательств, измеряемых элементами шкалы. Чтобы понять общую распространенность, нужно подойти к теме с точки зрения совокупного балла. Поскольку издевательства – это относительная шкала, фиксирующая личное отношение, восприятие и размышления, имеет смысл стандартизировать показатель, чтобы расположить учеников относительно друг друга.Таким образом, среднее значение было преобразовано в 0, тогда как 1 указывало на стандартное отклонение по всей российской выборке. В связи с этим, значения индекса выше 0 указывают на то, что все школьники, над которыми издеваются больше, чем школьники в России, подвергаются издевательствам в среднем.

С другой стороны, отрицательные значения позволили идентифицировать школьников, которые в среднем сталкиваются с издевательствами реже, чем школьники. Связь индекса, рассчитанного для российской выборки, с исходным индексом издевательств ОЭСР показала статистически значимую корреляцию на уровне 0.81. Однако это высокое значение не следует интерпретировать неправильно, поскольку оно в первую очередь означает, что 34% дисперсии остается необъяснимой в этой двумерной ассоциации (поскольку квадрат Пирсона R дает нам коэффициент детерминации). Это подтверждает, что наш выбор создания отдельного индекса для российских данных был оправдан.

Однако оставался открытым один вопрос: как выявить школьников, которые действительно стали жертвами издевательств. Результирующий индекс варьировался от -0,67 до 3,56, что свидетельствует о высокой неоднородности распределения оценок.Как показано на рисунке 1, распределение имеет положительный перекос со средним значением, равным -0,39, что означает, что по крайней мере 50% всех школьников в России подвергаются издевательствам ниже среднего. В свою очередь, издевательства, достигающие в среднем по стране максимального значения, могут иметь место с вероятностью, составляющей ~ 70%. Следовательно, разделение школьников на тех, для кого издевательства случаются время от времени, и тех, кто становится их жертвами, неизбежно должно определяться логикой статистического распределения.На рисунке 1 представлен график плотности вероятности индекса подверженности издевательствам, полученный по пяти пунктам шкалы издевательств. Распределение является как положительно асимметричным, так и мультимодальным. Поэтому мы предлагаем, чтобы разграничение между двумя группами каким-то образом объясняло пики. Особый интерес представляет первый пик, представляющий значения индекса, примерно равные 0,6. Однако, чтобы избежать произвольных решений, основанных на случайном назначении порогового значения, мы решили применить кластеризацию k-средних.

Рисунок 1 . График плотности вероятности индекса подверженности издевательствам. Примечание: пунктирной линией обозначено среднее значение, а пунктирной – медианное. Источник: расчеты авторов на основе PISA-2018 в России.

Во многом результаты кластеризации подтвердили наши предположения: мультимодальность распределения явно разграничивает границы между двумя группами. Алгоритм классифицировал тех, кто получил индекс выше 0,67, как жертв издевательств.Стоит отметить, что эта когорта составляет 16% всех школьников, а это значит, что каждый шестой школьник в России является жертвой издевательств.

Профилирование жертв издевательств является еще одной важной опорой анализа. Важно понимать состав группы, подверженной высокому риску исключения. Хотя учащиеся, подвергшиеся издевательствам, имеют очень разнородное происхождение, мы все же можем выявить несколько различных закономерностей, глядя на когорты, которые составляют жертвы издевательств.Во-первых, издевательства в школе чаще случаются с мальчиками, чем с девочками: каждые две из трех жертв издевательств – школьники мужского пола. Также очевидно, что жертвы издевательств несут психологическую стигматизацию, связанную с их положением в обществе. Согласно индексу экономического, социального и культурного капитала PISA, более 43% школьников, подвергшихся издевательствам, принадлежат к низкостатусным группам. Наконец, примерно в 70% случаев жертвы издевательств проживают в деревнях или городах с населением менее 100 000 жителей.Однако эти числа не следует интерпретировать с причинно-следственной точки зрения. Профилирование помогает нам составить портрет определенной группы по ключевым социально-демографическим параметрам; однако он представляет собой описательную статистику, на которую во многом может повлиять распределение населения.

Издевательства и связанные с ними явления

В этом исследовании исследуется связь издевательств с количеством характеристик, которые можно сгруппировать в четыре категории. Первый относится к результатам обучения и включает навыки чтения, математики и естественных наук.Дисциплинарный климат в школе, воспринимаемое сотрудничество и конкурентоспособность школьной среды, а также принадлежность к школе составляют вторую группу переменных и обозначают психологическую среду в школе. Третий столп анализа исследует влияние запугивания на склонность к частому переживанию эмоциональных состояний, таких как счастье, радость, бодрость, бодрость, гордость, несчастье, печаль и страх. Наконец, четвертая категория представлена ​​влиянием издевательств на различные психосоциальные характеристики и черты характера, к которым относятся удовлетворенность жизнью, эвдемония, страх неудачи, мастерство выполнения задач, личная конкурентоспособность, ориентация на цель и отношение к издевательствам.В таблице 3 представлено подробное описание пунктов анкеты PISA, предназначенных для измерения описанных явлений, а также приведены сводные статистические данные по российской выборке. Для измерения связи перечисленных выше переменных с издевательствами было рассчитано всего 17 моделей логистической регрессии. Первая модель исследовала влияние результатов обучения на издевательства, тогда как вторая оценивала влияние психологической среды в школе на возникновение издевательств.Наконец, 15 дополнительных моделей исследовали, как издевательства предсказывают вероятность переживания определенного эмоционального состояния или психосоциальной черты. Матрица корреляций на рисунке 2 показывает связи между всеми 25 переменными, использованными в исследовании.

Таблица 3 . Сводная статистика переменных.

Рисунок 2 . Матрица корреляции (коэффициент ранговой корреляции Спирмена) переменных, связанных с издевательствами. Примечание: перечеркнутые ячейки относятся к корреляциям, которые не являются статистически значимыми.Источник: Расчеты авторов на основе PISA-2018 в России.

Результаты обучения и их связь с издевательствами

Чтобы оценить влияние результатов обучения на вероятность стать жертвой издевательств, мы построили модель логистической регрессии с уравнением, представленным ниже.

Результаты модели представлены в таблице 4. Чтобы сделать интерпретацию более значимой и интуитивно понятной, мы преобразовали предикторы из интервальной в порядковую шкалу с тремя уровнями: низкие, средние и высокие результаты в трех основных предметных областях, за которыми ведется мониторинг. от PISA: чтение, математика и естественные науки.PISA определяет учеников с низкой успеваемостью как школьников, которые «набрали меньше 2 баллов по шкале PISA по математике, чтению и / или естественным наукам», поскольку этот уровень считается базовым «умением, необходимым для полноценного участия в жизни общества» (OECD, 2016, стр.37). Школьники, набравшие уровень 1, «могут отвечать на вопросы, содержащие четкие указания и требующие единого источника информации и простых связей; но они не могут использовать более сложные рассуждения для решения тех проблем, с которыми сегодня обычно сталкиваются взрослые в современном обществе »(OECD, 2016).Люди с низкими показателями не могут интерпретировать или распознавать ситуации в контекстах, требующих чего-то большего, чем прямой вывод, поэтому они не могут «извлечь релевантную информацию из единого источника и использовать единую репрезентативную модель» (OECD, 2016, p. 40). Напротив, исполнители с высокими показателями показали выдающиеся результаты, достигнув уровня 5 или 6, тогда как исполнители со средними показателями достигли уровней 2, 3 и 4.

Таблица 4 . Модели регрессии.

Логиты, рассчитанные для всех трех групп по трем доменам и представленные в таблице 4, были преобразованы в вероятности и нанесены на график как предельные эффекты на рисунке 3.В качестве контрольной группы были взяты участники с высокими показателями, поэтому все предельные эффекты представлены по отношению к школьникам на уровнях 5 и 6 в каждом когнитивном тесте. Результаты показывают, что статистически значимые эффекты способности читать предсказывают вероятность стать жертвой издевательств. У людей со средними успехами в чтении на 5% меньше шансов стать жертвами издевательств, чем у людей с низким уровнем успеваемости. Вероятность еще выше для группы отличников – 27%.

Рисунок 3 . Предельное влияние результатов обучения и психологической среды в школе на возникновение издевательств виктимизации. Источник: Расчеты авторов на основе PISA-2018 в России.

Психологический климат в школе и издевательства

PISA предоставляет некоторые переменные, которые могут служить полезными индикаторами психологической среды в школах. Эти переменные включают дисциплинарный климат, сотрудничество и конкурентоспособность школьной среды, а также чувство принадлежности детей к школе.Используя эти предикторы, мы построили следующую модель логистической регрессии:

Сводные результаты модели представлены в Таблице 4, тогда как на Рисунке 3 показаны значения предельных эффектов, предсказываемых моделью. Все эффекты оказались статистически значимыми ( p <0.01). Конкурентная школьная среда демонстрирует наибольшую величину эффекта, повышая вероятность издевательств на 11%. С другой стороны, вероятность запугивания в школах с совместной школьной средой на 6% ниже. Также очевидно, что положительный дисциплинарный климат в школах снижает вероятность издевательств на 9%. Наконец, студенты, не демонстрирующие высокой степени принадлежности, также на 6% чаще становятся жертвами издевательств.

Эмоциональные состояния и психосоциальные особенности жертв издевательств

В этой части анализа рассматриваются жертвы издевательств, таким образом, стремясь выявить наиболее типичные для них эмоциональные состояния и психосоциальные особенности.В связи с этим издевательство вместо реакции стало независимой переменной логистической регрессии, и модель была направлена ​​на оценку вероятности того, что конкретное эмоциональное состояние или психосоциальная черта будут типичными для жертв издевательств. Таким образом, мы разработали 15 моделей, в которых издевательства предсказывали вероятность определенных эмоциональных состояний или психосоциальных черт. Таким образом, модель получила следующее уравнение:

, где P ( Y ) относится к вероятности того, что школьник будет иметь определенную психосоциальную черту или очень часто испытывать одну из восьми эмоций, указанных в PISA, что составляет эффект запугивания.Результаты этих регрессий представлены на Рисунке 4.

Рисунок 4 . Предельное влияние издевательств на эмоциональное состояние и психосоциальные особенности жертв. Источник: Расчеты авторов на основе PISA-2018 в России.

Как упоминалось ранее, PISA просит студентов оценить, насколько часто они чувствуют себя радостными, счастливыми, веселыми, несчастными, напуганными, грустными, живыми и гордыми. Моделирование логистической регрессии выявило статистически значимые эффекты ( p <0.001) о наступлении травли почти все изложено, кроме бодрости и живости. Наиболее сильный положительный эффект запугивания наблюдается в связи со страхом, несчастьем и грустью. Жертвы издевательств имеют более высокую вероятность испытать эти эмоции, чем другие ученики (с маргинальными эффектами, равными 7, 8 и 9% соответственно). Издевательства также негативно связаны с радостью и счастьем, а это означает, что жертвы издевательств на 11% реже сообщают о радости и на 9% реже сообщают о счастье.

Неудивительно, что издевательства также формируют как отношения, так и модели поведения своих жертв. Таким образом, предельный эффект низкого уровня удовлетворенности жизнью среди жертв издевательств составляет 10%. И наоборот, жертвы издевательств с меньшей вероятностью будут иметь высокий уровень эвдемонии – состояния, которое PISA определяет как осознание смысла жизни. Кроме того, жертвы издевательств на 11% чаще испытывают высокий страх неудачи. Их на 5% больше шансов оказаться среди наименее конкурентоспособных школьников, что свидетельствует об их низком уровне амбиций в достижении целей и задач; Предельный эффект от высокого уровня усвоения заданий равен −10%, что означает, что школьники, подвергшиеся издевательствам, с меньшей вероятностью достигнут поставленных целей.

Наконец, самый удивительный вывод касается отношения жертв издевательств к издевательствам как таковым. Таким образом, жертвы издевательств на 10% реже оказываются среди тех школьников, которые явно отрицательно относятся к издевательствам.

Обсуждение

Ограничения исследования

Исследование имеет некоторые ограничения, налагаемые данными. Представляется важным понять, как издевательства со временем меняются и как они переходят из начальной в среднюю школу.Однако, поскольку PISA собирает данные о школьниках последнего класса неполной средней школы, он не дает данных о возрастных вариациях, которых было бы достаточно, чтобы сделать такой вывод. Кроме того, мы не можем сбрасывать со счетов тот факт, что школьники часто становятся жертвами издевательств из-за своей внешности, что связано с лишним весом, функциональными трудностями или даже инвалидностью (Sweeting and West, 2001; Hill, 2017; Pinquart, 2017; Su, 2021). К сожалению, PISA не собирает антропометрические данные у детей.Наконец, из-за отсутствия данных, кажется невозможным изучить влияние семейного окружения, а также взаимоотношений между членами семьи на издевательства.

Обсуждение

Результаты нашего анализа показывают, что каждый шестнадцатилетний ребенок в российских средних школах является жертвой издевательств. Этот результат значительно выше, чем результат, полученный в ходе измерения, проведенного в рамках исследования «Поведение детей школьного возраста в отношении здоровья (HBSC)» в 2014 году при поддержке Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ, 2014).Результаты измерений показывают, что до 13% школьников в возрасте 15 лет являются жертвами издевательств в России (ВОЗ, 2014). Однако разница в цифрах объясняется тем, что исследование, проведенное при поддержке ВОЗ, охватывало более широкую возрастную группу, а распространенность издевательств в более молодом возрасте ниже, чем в подростковом.

Во многом наши выводы согласуются с данными последнего отчета PISA (OECD, 2019a). Таким образом, модель, согласно которой мальчики и неуспевающие ученики обоих полов, как правило, сообщают об издевательствах чаще, чем девочки и успешные ученики обоих полов, сохраняется и в странах ОЭСР.«В среднем по странам ОЭСР учащиеся, сообщавшие об издевательствах по крайней мере несколько раз в месяц, набирали на 21 балл меньше по чтению, чем студенты, не сообщавшие об этом, с учетом социально-экономического статуса» (OECD, 2019a, стр. 46 ). Кроме того, расчеты по российским данным также совпадают с расчетами по странам ОЭСР, поскольку учащиеся, подвергшиеся издевательствам, обычно сообщают о грусти, страхе и меньшей удовлетворенности жизнью, а также демонстрируют более слабое чувство принадлежности к школе, чем их сверстники, которые подвергаются меньшим издевательствам.

Более ранние исследования также подтвердили преобладание словесного буллинга над другим типом (Глазырина и др., 2017). В материалах исследования, проведенного в 2011 году, говорится, что словесное издевательство обычно выражается в виде оскорбительных слов, слухов, необоснованного обвинения, угроз или личных оскорблений, что подчеркивает тот факт, что почти треть всех случаев словесного издевательства, когда-либо сообщаемых, происходит от учителя. Согласно нашим результатам, за словесным издевательством следует реляционный тип, тогда как измерение, проведенное Глазыриной и соавт. (2017) предполагает, что по распространенности физическое издевательство находится на втором месте после словесного.Это приводит к выводу, что с 2011 года произошел заметный переход к психологическим, косвенным формам издевательств.

С этой точки зрения наши результаты согласуются с результатами другого исследования с обширным географическим охватом в России. Это исследование показывает, что социальная агрессия, выраженная в неуместных жестах и ​​оскорбительных комментариях, преобладает над физической агрессией (Rean, Novikova, 2019). Так как наблюдение и наказание за психологическое насилие в противоположность физическому типу представляется сложным, что также очень легко доказать, первое становится более привлекательным для преступников.Отсутствие какой-либо правовой базы для регулирования психологического насилия и его субъективный, личный характер способствуют распространению словесных издевательств и их преобладанию над физической агрессией.

Один из аспектов издевательств, который уникально специфичен для российского контекста, касается сообщения об издевательствах, подчеркивая существенные различия в восприятии издевательств учениками и учителями. Существующие данные свидетельствуют о том, что студенты согласны с тем, что об издевательствах не следует сообщать (Канолайнен и др., 2020). Это, в свою очередь, означает, что проблема издевательств серьезно недооценивается учителями и родителями. Это приводит к значительной разнице в восприятии издевательств учениками и учителями, тогда как «большинство учителей указали, что они либо не видели издевательств, либо редко видели запугивание как оправданную реакцию на провокацию», ученики регулярно сообщали об издевательствах (Khanolainen et al., 2020, стр.1).

Анализ социально-демографического профиля жертв позволил нам понять состав этой группы по нескольким ключевым параметрам.С гендерной точки зрения мы выявили, что мальчики чаще становятся жертвами издевательств. В этом контексте имеет смысл обратиться к исследованию Бутовской и Русаковой (2016), которое дополняет наши результаты, констатируя, что виктимизация девочек достигает пика, когда им около 13 лет, а затем постепенно снижается, в то время как виктимизация мальчиков остается неизменной. примерно на том же уровне примерно до 16 лет. Психофизиологические факторы хорошо объясняют эти различия. У девочек половая зрелость наступает раньше, и этот период сопровождается секрецией половых гормонов, таких как тестостерон (Copeland et al., 2019; Fassler et al., 2019). Будучи несинхронизированными в своем физиологическом развитии, девочки раньше проходят эту фазу. Сильная зависимость уровня агрессии подростков от половых гормонов (Finkelstein et al., 1997; Ramirez, 2003) объясняет более высокую распространенность мальчиков среди жертв издевательств. Однако преобладание мальчиков над девочками не является исключительно высоким; следовательно, не пол как таковой , а комбинация различных психосоциальных факторов, которые предсказывают склонность к издевательствам (Бочавер, Хломов, 2013; Шалагинова и др., 2019).

Школьники из низкостатусных групп также несут определенный риск стать жертвами издевательств. Как уже упоминалось, более 40% жертв издевательств принадлежат 20% семей с самым низким индексом экономического, социального и культурного статуса, что также согласуется с данными других исследований (ВОЗ, 2014; Tippett and Wolke, 2015; Бутовская, Русакова, 2016; Реан, Новикова, 2019). Стигма, связанная с принадлежностью к семьям с самым низким статусом, усиливается в школе, и другие одноклассники используют ее, чтобы подчеркнуть свое доминирование (Реан, Новикова, 2019; Воронцов, 2020).Однако это не означает, что издевательства являются следствием низкостатусных диспозиций. Жертвами издевательств могут стать даже дети из семей с высоким экономическим, социальным и культурным положением. Однако стратегии профилактики должны касаться так называемой сельской бедноты, то есть детей из наиболее бедных семей в сельской местности. Наши результаты показывают, что примерно в 70% случаев жертвы издевательств проживают в сельской местности или небольших городах с населением менее 100 000 жителей.

Связь результатов обучения с издевательствами указывает на то, что учащиеся с низкой успеваемостью несут самый высокий риск подвергнуться издевательствам.Что касается навыков чтения, то вероятность того, что школьник с низкой успеваемостью станет жертвой издевательств, по сравнению с учениками с высокими успеваемостями, почти на 30% выше. Регрессия не смогла выявить статистически значимых эффектов успеваемости по конкретным предметам по математике и естественным наукам, что имеет четкое объяснение. Тест по чтению требует от школьника актуализировать психологические процессы мета-познания, критические для любой аналитической деятельности и, таким образом, выходящие далеко за рамки потребностей класса, оценивая «навыки грамотности, необходимые для индивидуального роста, успеха в учебе, экономического участия и гражданственности» и подчеркивая «способность к находить, получать доступ, понимать и размышлять над всеми видами информации », которая необходима« для полноценного участия в нашем обществе, основанном на знаниях »(OECD, 2019b, p.22). В этом контексте тест по чтению служит хорошим показателем общего интеллекта и способности к аналитическому мышлению, включая такие навыки грамотности, как «поиск, выбор, интерпретация, интеграция и оценка информации из всего спектра текстов, связанных с ситуациями, выходящими за пределы классной комнаты. »(ОЭСР, 2019b). Высокие достижения в этой области предполагают навыки, необходимые для познавательной деятельности и социальной адаптации. Таким образом, это позволяет учащимся, достигшим высоких результатов в чтении, избегать ситуаций, когда в отношении них направлено запугивание.

С другой стороны, у учеников с низкой успеваемостью в чтении, когда они не достигают даже базового уровня навыков, необходимых для полноценного участия в жизни общества, также не хватает навыков социальной коммуникации и адаптации. Имея это в виду, незначительные эффекты естественных наук и математики неудивительны: дети, которые не могут выйти за рамки прямых умозаключений, не могут добиться успехов в математике или естественных науках. Результаты PISA в 2015 году показывают, что низкая успеваемость редко ограничивается одним предметом, и есть большое совпадение между неуспевающими во всех трех когнитивных областях (OECD, 2016, p.40).

Регрессионный анализ переменных школьной психологической среды – дисциплинарного климата, сотрудничества и конкурентоспособности школьной среды, а также чувства школьной принадлежности школьникам показывает, что они влияют на риск стать жертвой издевательств. Принимая во внимание, что многие ученые упоминали важность психосоциальных факторов в предотвращении издевательств, наши результаты указывают на четыре конкретных аспекта, которые должны привлечь внимание специалистов при организации профилактических мер и коррекционной работы.

Исследование также показывает, что жертвы издевательств с большей вероятностью испытают такие негативные эмоции, как страх, страдание и печаль; напротив, у них меньше вероятность испытать такие положительные эмоции, как радость и счастье. Жертвы издевательств сообщают меньше положительных эмоций по сравнению с людьми в среднем.

Исследование также показывает, что уязвимость подростков к издевательствам влияет на их черты характера, например, снижает уровень эвдемонии.Такие подростки испытывают страх и неудачи; они менее конкурентоспособны и часто не достигают своих целей. Совокупность указанных выше черт характеризует русскую травлю в подростковом возрасте как лиц с недостаточно зрелой личностью.

Наконец, исследование показало, что жертвы издевательств, как правило, воздерживаются от выражения отрицательного отношения к издевательствам и не сожалеют о жертвах, что доказывает возможность смены ролей или их комбинации между жертвой и хулиганом.Это согласуется с результатами других исследований, в которых изучали, приводит ли предшествующая виктимизация издевательств к издевательствам в долгосрочной перспективе (Camodeca et al., 2002; Jose et al., 2012). Предполагается, что переключение с одной роли на другую особенно характерно для учащихся с высокой самооценкой. Другое лонгитюдное исследование показало, что «учащиеся с более высокой самооценкой чаще всего участвовали в будущих издевательствах в ответ на издевательства виктимизации, в то время как ученики с более низкой самооценкой были наименее склонны участвовать в будущих издевательствах»; как таковой, для жертв хулиганов с высокой самооценкой он служит возможным способом восстановить находящийся под угрозой эгоизм (Choi and Park, 2018).

Следовательно, мы можем констатировать, что существует две группы подростков с высоким риском запугивания, а именно: (1) склонные к поведению жертвы и (2) склонные к поведению агрессора. Этот вывод согласуется с точкой зрения Воронцова (2020), что не только посторонние, но и школьники с социальной жизнью и друзьями, т. Е. Те, кто стремится повысить или сохранить свой социальный статус среди сверстников за счет психологического или физического доминирования. по сравнению с другими, вовлечены в ситуации запугивания.

Таким образом, проведенный статистический анализ позволил определить «первичную группу риска» жертв издевательств в средних школах России. Следует подчеркнуть, что исследование представляет собой статистически подтвержденную новаторскую работу, поскольку результаты теста чтения PISA были впервые применены для оценки вероятности стать жертвой издевательств. Подобные данные, основанные на исследованиях, не были найдены в большом количестве опубликованной литературы.

Практическое применение

Результаты нашего исследования предоставляют ценную информацию для программ предотвращения издевательств.Программы, ориентированные на создание комфортного психологического климата в школе, имеют явные преимущества перед программами, ориентированными на сокращение нежелательных моделей социального поведения. Если программы по борьбе с запугиванием направлены на обеспечение психологического благополучия подростков, они могут более эффективно решать проблемы, выходящие даже за рамки запугивания. Вместо того, чтобы сосредотачиваться на конкретных негативных аспектах школьной жизни, они создают основу для инклюзивной и психологически комфортной учебной среды, которая отвергает издевательства.Эти области работы должны быть основными профилактическими мерами.

На этапе вторичной профилактики работа должна быть сосредоточена на тех учащихся, которые особенно подвержены риску стать жертвами. Другими словами, он должен посмотреть на профили тех 16% школьников, которые были идентифицированы как жертвы издевательств. В этом отношении повышение результатов обучения за счет улучшения навыков грамотности учащихся с низким уровнем успеваемости должно быть одним из основных направлений работы. Низкая успеваемость по чтению, указывающая на отсутствие навыков грамотности, необходимых для достижения успеха в современном обществе, формирует жизнь даже за пределами школы, а запугивание является одним из аспектов, в котором пагубные последствия низкой успеваемости становятся настолько очевидными.Другой комплекс мер должен быть направлен на улучшение приема учащихся из групп с низким статусом в класс, чтобы исключить влияние проблем, связанных со статусом, на издевательства.

Работа с поведением студентов мужского пола имеет решающее значение для выработки надлежащего и безопасного выражения гнева, агрессии и других негативных эмоций, поскольку эти студенты особенно склонны к физическому издевательству. Необходимо научить их понимать психологическую сущность агрессии, ее характеристики, оптимизировать взаимодействие в группе, развивать сотрудничество, повышать школьную принадлежность, саморефлексию, повышать эмпатию, создавать здоровое эмоциональное пространство.Программы по борьбе с запугиванием должны способствовать развитию коммуникативных навыков, которые имеют решающее значение для лучшего разрешения конфликтов, чтобы смягчить словесное или относительное запугивание.

Как правило, стратегии профилактики и программы по борьбе с запугиванием должны подчеркивать способы и методы самоконтроля среди подростков. Создание успешных ситуаций, создание благоприятной атмосферы, которая дает почву для положительных эмоций, развитие осознания и принятие своих чувств – вот основные области работы. Программы по борьбе с запугиванием также должны обучать социально приемлемым способам выражения агрессии, стремясь уменьшить словесную, косвенную агрессию посредством распознавания агрессивности и его протокола размышлений вслух, а также развивать сочувствие и навыки конструктивного решения проблем и воспитания личной зрелости.

Выводы

Наше исследование показывает, что в среднем каждый шестой ребенок, посещающий среднюю школу в России, становится жертвой издевательств. Этот показатель отличается от простой описательной статистики, основанной на распространенности различных типов издевательств. Чтобы выявить среди школьников, которые сообщали о запугивании тех, кто стал жертвой, мы изучили шкалу распределения издевательств и использовали кластеризацию k-средних для перекрестной проверки наших предположений. Эти процедуры позволили сделать вывод, что 16% всех школьников российской средней школы подвергались издевательствам, причем некоторые из них приводили к преследованиям.Результаты нашего исследования также указывают на преобладание словесных издевательств над родственными и физическими.

Анализ разложения жертв издевательств показывает, что школьники мужского пола подвергаются издевательствам чаще. Хотя не все жертвы издевательств происходят из маргинализованных групп, существуют четкие соображения, связанные со статусом. Более 40% жертв издевательств принадлежат к семьям с самым низким экономическим, социальным и культурным положением. Кроме того, большинство жертв издевательств (70%) проживают в деревнях или малонаселенных городах.

Анализ факторов, предсказывающих издевательства, также вызывает беспокойство. Мы определили взаимосвязь между результатами обучения чтению и издевательствами над виктимизацией, которая представляет высокий риск для школьников с низким уровнем успеваемости. Учитывая структуру PISA, те, кто не обладает необходимыми навыками грамотности для достижения успеха в жизни, также с большей вероятностью будут социально исключены и станут жертвами.

Психологическая среда в школе является еще одной группой факторов, вызывающих издевательства.Виктимизация с большей вероятностью произойдет в конкурентной школьной среде и, по логике, с меньшей вероятностью произойдет в кооперативной среде. Таким образом, школьники, не испытывающие сильного чувства принадлежности к школе, также чаще подвергаются издевательствам. Однако наши выводы подчеркивают, что положительный дисциплинарный климат снижает риск виктимизации. Эти выводы создают основу для профилактических мероприятий, и школьным психологам и социальным педагогам отводится особая роль в мониторинге психологической среды в классе.

Наше исследование показывает, что издевательства существенно влияют на психологическое благополучие школьника. Издевательства вызывают у жертв такие негативные эмоции, как страх, страдания и грусть. Кроме того, он вызывает более редкие положительные эмоции по сравнению с другими школьниками. Эти особенности имеют решающее значение при разработке программ предотвращения издевательств, которые должны компенсировать дефицит положительных эмоций у жертв и устранять вредное воздействие отрицательных.Однако неблагоприятные последствия издевательств выходят за рамки эмоциональных состояний. Жертвы издевательств, как правило, имеют более низкий уровень эвдемонии, подчеркивая, что они избегают отражения смысла жизни. У них также более низкий уровень удовлетворенности жизнью по сравнению с другими школьниками.

Наконец, один из важных выводов этого исследования предполагает, что жертвы издевательств могут стать преступниками в других контекстах. Анализ показал, что жертвы издевательств с меньшей вероятностью будут разделять негативное отношение к издевательствам и сочувствовать другим жертвам издевательств.Это позволяет выдвинуть гипотезу о том, что один человек потенциально может сменить или совмещать роли жертвы и хулигана, и в будущих исследованиях издевательств в российских школах следует уделять больше внимания этому аспекту.

Принимая это во внимание, меры первичной профилактики должны решать проблемы, связанные со школьной средой, создавая дружескую и приятную атмосферу. Меры, направленные на создание позитивной учебной среды, были бы более эффективными, если бы они исключали условия, в которых происходит издевательство, вместо того, чтобы бороться с его негативными последствиями и нежелательным поведением.Вторичная фаза программ по борьбе с запугиванием должна учитывать эмоциональное состояние и психосоциальные факторы жертв издевательств, чтобы помочь им преодолеть разочарование и стигматизацию, вызванные издевательствами, тем самым обеспечивая им возможность полноценного участия в общественной жизни школы и за ее пределами без риска быть снова стал жертвой.

Заявление о доступности данных

В данном исследовании были проанализированы общедоступные наборы данных. Эти данные можно найти по адресу: https://www.oecd.org/pisa/data/.

Авторские взносы

GA и LD – основные авторы, разработавшие первоначальную рукопись. AB изучил литературу и вместе с VK разработал практические выводы и стратегии профилактики. SK и VE внесли свой вклад в обработку и анализ данных. ИА отредактировал окончательную рукопись. Все авторы внесли свой вклад в статью и одобрили представленную версию.

Финансирование

Исследование выполнено при финансовой поддержке Южного федерального университета, 2021, 07 / 2020-02-AP.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Примечание издателя

Все утверждения, выраженные в этой статье, принадлежат исключительно авторам и не обязательно отражают претензии их дочерних организаций или издателей, редакторов и рецензентов. Любой продукт, который может быть оценен в этой статье, или заявление, которое может быть сделано его производителем, не подлежат гарантии или одобрению со стороны издателя.

Список литературы

Адлер П. А., Адлер П. (1995). Динамика включения и исключения в подростковые клики. Soc. Psychol. Q. 58, 145–162. DOI: 10.2307 / 2787039

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бетел, К. Л. (2016). «Использование роботов для опроса детей об издевательствах: уроки, извлеченные из исследовательского исследования», , 2016 25-й Международный симпозиум IEEE по интерактивному общению между роботами и людьми (RO-MAN), (Нью-Йорк, Нью-Йорк).DOI: 10.1109 / ROMAN.2016.7745197

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бочавер А.А., Хломов К.Д. (2013). Буллинг как объект исследования и культурный феномен. Psychol. J. Высшая школа экономики. 10, 149–159.

Google Scholar

Бутенко В. Н., Сидоренко О. А. (2015). Издевательства в школьной среде: опыт исследования психологических особенностей правонарушителей и потерпевших. Бык. КГПУ 33, 138–143.

Google Scholar

Бутовская М., Русакова Г. (2016). Буллинг и хулиганы в современной российской школе. Этнографическое обозрение 2, 99–115.

Camodeca, M., Goossens, F., Terwogt, M., and Schuengel, C. (2002). Издевательства и виктимизация среди детей школьного возраста: стабильность и связь с проактивной и реактивной агрессией. Soc. Dev. 11, 332–345.DOI: 10.1111 / 1467-9507.00203

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кард, Н., Стаки, Б., Савалани, Г., и Литтл, Т. (2008). Прямая и косвенная агрессия в детстве и подростковом возрасте: метааналитический обзор гендерных различий, взаимосвязей и отношения к дезадаптации. Child Dev. 79, 1185–1229. DOI: 10.1111 / j.1467-8624.2008.01184.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чой, Б., и Парк, С.(2018). Кто становится виновным в издевательствах после того, как подвергся травле виктимизации? Модерирующая роль самооценки. Youth Adolesc. 47, 2414–2423. DOI: 10.1007 / s10964-018-0913-7

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коупленд, У. Э., Уортман, К., Шанахан, Л., Костелло, Э. Дж., И Анголд, А. (2019). Ранний период полового созревания и тестостерон связаны с более высоким уровнем подростковой депрессии у девочек. J. Ame. Акад. Ребенок-подростокc.Психиатрия 58, 1197–1206. DOI: 10.1016 / j.jaac.2019.02.007

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дейкстра, Дж., Линденберг, С., и Винстра, Р. (2008). За пределами классовой нормы: агрессивное поведение популярных подростков и его отношение к принятию и отторжению со стороны сверстников. J. Abnorm. Детская психол. 36, 1289–1299. DOI: 10.1007 / s10802-008-9251-7

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Долл Б. и Свирер С.(2006). Когнитивно-поведенческие вмешательства для участников запугивания и принуждения. Cogn. Behav. Intervent. Educ. Настройки 183–201.

Google Scholar

Екимова В. И., Залалдинова А. М. (2015). Жертвы и правонарушители в ситуации издевательств: кто они? J. Modern Foreign Psychol. 4, 5–10. DOI: 10.17759 / jmfp.2015040401

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эспелаж Д. и Свирер С. (2003). Исследование школьных издевательств и виктимизации: чему мы научились и куда мы идем дальше? Школьный психотерапевт.Ред. 32, 365–383. DOI: 10.1080 / 02796015.2003.12086206

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эспелаж Д. Л., Хонг Дж. С. и Мебане С. (2016). Воспоминания об издевательствах в детстве и множественных формах виктимизации: коррелирует с психологическим состоянием студентов колледжа. Soc. Psychol. Educ. 19, 715–728. DOI: 10.1007 / s11218-016-9352-z

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фэрис, Р., Фелмли, Д. (2014). Жертвы социальной борьбы: школьные сети виктимизации сверстников и их последствия. Am. Социол. Ред. 79, 228–257. DOI: 10.1177 / 0003122414524573

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фасслер, С.С., Гутмарк-Литтл, И., Се, К., Джаннини, К.М., Чандлер, Д.В., Биро, Ф.М. и др. (2019). Фенотипы половых гормонов у девочек и возраст пубертатного возраста. J. Clin. Эндокринол. Metabo. 104, 6079–6089. DOI: 10.1210 / jc.2019-00889

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Федунина Н.Ю., и Сугизаки, Е. (2012). Насилие в школе. Понимание зарубежных источников. J. Modern Foreign Psychol. 1, 71–85.

Google Scholar

Финкельштейн, Дж., Сусман, Э., Чинчилли, В., Кунсельман, С., Д’Арканджело, Р., Шваб, Дж. И др. (1997). Эстроген или тестостерон усиливают самооценку агрессивного поведения у подростков с гипогонадизмом. J. Clin. Эндокринол. Metabo. 82, 2433–2438. DOI: 10.1210 / jc.82.8.2433

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Глазман, О.Л. (2009). Психологические особенности участников травли. Известия: Университет Герцена. J. Human. Sci. 105, 159–165.

Глазырина Л. А., Костенко М. А., Лопуга Е. В. (2017). «Предотвращение насилия в образовательных организациях», в Информационно-методическое пособие для руководителей и педагогических работников образовательных организаций, учебно-методическое пособие для руководителей образовательных организаций и педагогических кадров. .А. Эпояна (Барнаул).

Горлова И.Ю., Кузнецова О.З. (2019). Издевательства в учебных заведениях. Res. Sci. Электр. Ж. Омская САУ .

Гриффитс, Л. Дж., Вулк, Д., Пейдж, А. С. и Хорвуд, Дж. П. (2006). Ожирение и издевательства: разные эффекты для мальчиков и девочек. Arch. Дис. Ребенок. 91, 121–125. DOI: 10.1136 / adc.2005.072314

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гришина Т. Г. (2017). «Исследование издевательств среди школьников: обзор международных исследований.в Современная прикладная психология: теория и практика. Сборник статей Международной научно-практической конференции № , под ред. Т. Н. Мельникова, Н. Т. Колесника (М .: МРСУ Ред. Оф. Изд.).

Haynie, D., Nansel, T., Eitel, P., Crump, A., Saylor, K., Yu, K., et al. (2001). Хулиганы, жертвы и хулиганы / жертвы: отдельные группы молодежи из группы риска. J. Early Adolesc. 21, 29–49. DOI: 10.1177 / 0272431601021001002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гусейнова, Э.А., Ениколопов С. Н. (2014). Влияние позиции жертвы издевательства на агрессивное поведение. Psychol. Educ. Stud. 6, 246–256. DOI: 10.17759 / psyedu.2014060221

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Янссен И., Крейг В. М., Бойс В. Ф. и Пикетт В. (2004). Связь между избыточным весом и ожирением с агрессивным поведением у детей школьного возраста. Педиатрия 113, 1187–1194. DOI: 10.1542 / педс.113.5.1187

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хосе, П., Клякович, М., Шейб, Э., Ноттер, О. (2012). Совместное развитие традиционных издевательств и виктимизации с киберзапугиванием и виктимизацией в подростковом возрасте. J. Res. Adolesc. 22, 301–309. DOI: 10.1111 / j.1532-7795.2011.00764.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Канолайнен, Д., Семенова, Э., Магнусон, П. (2020). «Учителя ничего не видят»: изучение взглядов учеников и учителей на издевательства в школе с помощью новой методики, основанной на искусстве. Культ педагогики.Soc . 29, 469–491. DOI: 10.1080 / 14681366.2020.1751249

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кохель К., Лэдд Г. и Рудольф К. (2012). Лонгитюдные ассоциации между депрессивными симптомами среди молодежи, виктимизацией сверстников и низким уровнем принятия сверстниками: перспектива межличностного процесса. Child Dev. 83, 637–650. DOI: 10.1111 / j.1467-8624.2011.01722.x

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кривцова С.В., Белевич А.А., Шапкина А. Н. (2016). Школьный буллинг: опыт изучения распространенности буллинга в школах Германии, Австрии, России. Educ. Политика 3, 2–25.

ЛаФонтана, К. М., и Силлессен, А. Х. (2002). Восприятие детьми популярных и непопулярных сверстников: многометодная оценка. Dev. Psychol. 38, 635–647. DOI: 10.1037 / 0012-1649.38.5.635

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лейн, Д. А. (2001).«Школьная травля (буллинг)», в Детская и подростковая психотерапия, , ред. Д. А. Лейн и Э. Миллер (Санкт-Петербург: Питер).

Lease, A. M., Kennedy, C. A., and Axelrod, J. L. (2002). Детские социальные конструкции популярности. Soc. Dev. 11, 87–109. DOI: 10.1111 / 1467-9507.00188

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Марини, З., Фэйрбэрн, Л., и Зубер, Р.(2001). Преследование со стороны сверстников в лицах с нарушениями развития: к разработке многомерной модели выявления издевательств. Dev. Disabil. Бык. 29, 170–195.

Накамото, Дж., И Шварц, Д. (2010). Связана ли виктимизация со стороны сверстников с академической успеваемостью? Метааналитический обзор. Soc. Dev. 19, 221–242. DOI: 10.1111 / j.1467-9507.2009.00539.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Наумова Н.Н., Ефимова А.С. (2018). Зарубежные исследования феномена буллинга в 1980-90 гг. Международный журнал гуманитарных и естественных наук [Международный журнал гуманитарных и естественных наук] 5, 139–142.

Нестерова А.А., Гришина Т.Г. (2018). Предикторы школьной травли в отношении детей младшего подросткового возраста со стороны сверстников. Бык. Московский государственный областной университет Серия Психол. 3, 97–114. DOI: 10.18384 / 2310-7235-2018-3-97-114

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Новикова М., Реан А. (2019). Влияние школьного климата на распространенность буллинга: российский и международный исследовательский опыт. Educ. Stud. Москва 2, 78–97. DOI: 10.17323 / 1814-9545-2019-2-78-97

CrossRef Полный текст | Google Scholar

OECD (2016). Неуспевающие студенты: почему они отстают и как помочь им добиться успеха, PISA .Париж: Издательство ОЭСР. DOI: 10.1787 / 9789264250246-en

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ОЭСР (2017). Результаты PISA 2015 (Том III): благополучие студентов . Париж: Издательство ОЭСР.

Google Scholar

OECD (2019a). Структура чтения PISA 2018. В системе оценки и анализа PISA 2018 . Париж: Издательство ОЭСР.

OECD (2019b). Результаты PISA 2018 (Том III): Что школьная жизнь означает для жизни учащихся, PISA .Париж: Издательство ОЭСР.

Ольвеус Д. (1997). Проблемы хулигана / жертвы в школе. Факты и вмешательство. евро. J. Psychol. Educ. 12, 495–510. DOI: 10.1007 / BF03172807

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Печяк, С., Пирц, Т. (2017). Издевательства и предполагаемый школьный климат: точка зрения жертв и хулиганов. Шпилька. Psychol. 59, 22–33. DOI: 10.21909 / sp.2017.01.728

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пэн, К., Hu, W., Yuan, S., Xiang, J., Kang, C., Wang, M., et al. (2020). Самоповреждения, суицидальные мысли и попытки самоубийства у китайских подростков, вовлеченных в различные подтипы издевательств: кросс-секционное исследование. Фронт. Психиатрия 11: 565364. DOI: 10.3389 / fpsyt.2020.565364

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Петросянц В. Р. (2011). Издевательства в современной школьной среде. Томский государственный педагог. Университетский Бык. 6, 151−154.

Пинкварт, М. (2017). Систематический обзор: запугивание детей с хроническими соматическими заболеваниями и / или физическими / сенсорными нарушениями и без них – метааналитическое сравнение со здоровыми / здоровыми сверстниками. J. Pediatr. Psychol. 42, 245–259. DOI: 10.1093 / jpepsy / jsw081

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рамирес, Дж. М. (2003). Гормоны и агрессия в детском и подростковом возрасте. Агрессия. Жестокое поведение. 8, 621–644.DOI: 10.1016 / S1359-1789 (02) 00102-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Реан А., Ставцев А. (2020). Позитивные психологические вмешательства для предотвращения проблем со здоровьем, агрессии и издевательств у школьников. Educ. Stud. Москва 3, 37–59. DOI: 10.17323 / 1814-9545-2020-3-37-59

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Реан, А.А., Новикова, М.А. (2019). Буллинг в среде старшеклассников Российской Федерации: распространенность и влияние социоэкономических факторов. Мир психологии 1, 165–177.

Родкин П. К., Эспелаж Д. Л. и Ханиш Л. Д. (2015). Реляционная структура для понимания буллинга: предшествующие этапы развития и результаты. Am. Psychol. 4, 311–321. DOI: 10.1037 / a0038658

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Э. Роланд (1993). «Издевательства: развивающаяся традиция исследования и управления», в Понимание и борьба с издевательствами , 15–30.

Роуз К. А., Монда-Амайя Л. Э. и Эспелаж Д. Л. (2011). Издевательства и преследования в специальном образовании: обзор литературы. Remed. Специальное образование. 32, 114–130. DOI: 10.1177 / 0741932510361247

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рюмина Ю. Н. (2018). Социально-педагогические аспекты буллинга в образовательной среде. Ю. Шадринский государственный педагог. Университет 2:38.

Салмивалли, К.(2013). Различные формы запугивания и преследования: жертвы-хулиганы против хулиганов и жертв. евро. J. Dev. Psychol. 10, 723–738. DOI: 10.1080 / 17405629.2013.793596

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Салмивалли К. и Ниеминен Н. (2002). Проактивная и реактивная агрессия среди школьных хулиганов, жертв и хулиганов-жертв. Агрессия. Behav. 28, 30–44. DOI: 10.1002 / ab.

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Салмивалли, К., и Воетен, М. (2004). Связь между установками, групповыми нормами и поведением в ситуациях запугивания. Внутр. J. Behav. Dev. 28, 246–258. DOI: 10.1080 / 01650250344000488

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Салмивалли, К., Воетен, Р., Поскипарта, Э. (2011). Наблюдатели имеют значение: ассоциации между подкреплением, защитой и частотой издевательств в классе. J. Clin. Ребенок-подростокc. Psychol. 40, 668–676. DOI: 10.1080 / 15374416.2011.597090

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шотт, Р. М., Сондергаард, Д. М. (2014). Школьные издевательства. Новые теории в контексте. Кембридж: Издательство Кембриджского университета. DOI: 10.1017 / CBO9781139226707

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц Д., Горман А. Х., Накамото Дж. И Тоблин Р. Л. (2005). Виктимизация в группе сверстников и академической деятельности детей. J. Educ. Psychol. 97, 425–435.DOI: 10.1037 / 0022-0663.97.3.425

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шалагинова К.С., Куликова Т.И., Залыгаева С.А. (2019). Возрастные и гендерные характеристики школьников как предикторы риска издевательств. Вестник Московского областного государственного университета. Серия: Психол. 3, 126–138. DOI: 10.18384 / 2310-7235-2019-3-126-138

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стригель-Мур, Р. Х., Дом, Ф. А., Пайк, К. М., Уилфли, Д.Э. и Фэйрберн К. Г. (2002). Жестокое обращение, издевательства и дискриминация как факторы риска компульсивного переедания. Am. J. Psychiatry 159, 1902–1907. DOI: 10.1176 / appi.ajp.159.11.1902

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стаббс-Ричардсон, М., Синклер, Х. К., Голдберг, Р. М., Эллиторп, К. Н. и Амади, С. К. (2018). Протянуть руку против нападок: изучение гендерных различий в опыте и реакции на издевательства в старшей школе. Am. J. Crim. Правосудие 43, 39–66. DOI: 10.1007 / s12103-017-9408-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вс, Л. (2021). Виктимизация сверстников и субъективное сравнение здоровья студентов с ограниченными возможностями и без них в Швеции . Йёнчёпинг: HLK, РЕБЕНОК.

Google Scholar

Свирер, С. М., Химел, С. (2015b). Понимание психологии буллинга: переход к социально-экологической модели диатеза-стресса. Am.Psychol. 70, 344–353. DOI: 10.1037 / a0038929

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Свитинг, Х., и Уэст, П. (2001). Быть другим: корреляты опыта насмешек и издевательств в 11 лет. Рез. Статьи об образовании. 16, 225–246. DOI: 10.1080 / 02671520110058679

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ЮНЕСКО (2018). Насилие и издевательства в школе: глобальное состояние и тенденции, движущие силы и последствия .Париж: ЮНЕСКО.

Воликова С.В., Калинкина Е.А. (2015). Отношения между родителями и детьми как фактор издевательств в школе. Советник. Psychol. Psychother. 23, 138–161. DOI: 10.17759 / cpp.2015230409

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Воронцов Д. Б. (2020). Особенности школьного издевательства. Бык. Череповецкий государственный университет 2, 129–137. DOI: 10.23859 / 1994-0637-2020-2-95-10

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ВОЗ (2014). Обследование поведения детей школьного возраста в отношении здоровья (HBSC), 2013/2014 гг. . Издевательства среди подростков в РФ. Всемирная организация здравоохранения.

Google Scholar

Зич И., Фаррингтон Д., Ллорент Дж. И Ттофи М. М. (2017). Защита детей от издевательств и их последствий . Лондон: Макмиллан. DOI: 10.1007 / 978-3-319-53028-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Топ-30 вещей, которые нужно сделать в Ростове-на-Дону, Россия – обновленный 2021 г.

1.Исследуйте знаменитый собор Ростова-на-Дону