Репортаж из кадетского корпуса: как живут девочки в военной форме
Большой белый бант – обязательная часть формы московских кадеток, а не просто символ их юного возраста.
«Я была отличницей до седьмого класса, а потом стала отставать, хуже себя вести. Если бы родители меня не отправили в кадетский корпус, я бы совсем скатилась. Теперь я благодарна им за это. Окончу – смогу поступить хоть в военный институт, хоть в гражданский, смогу выбирать. Да и папа рад». Дочь работника ФСБ десятиклассница Алина рассказывает историю своего превращения из обычной московской школьницы в воспитанницу Московского пансиона государственных воспитанниц, потупив взгляд и разглаживая край юбки на бедрах.
«Смешно звучит: «воспитанница пансиона воспитанниц», – хихикает ее подруга и одноклассница Настя. Ее папа-офицер хочет, чтобы дочь пошла по его стопам. В обычной школе она тоже была хулиганкой и тоже перевелась в пансион-интернат после восьмого класса. «Первые три дня были самые ужасные, – вспоминает Настя.
– Надо было тут жить, есть, не ходить домой. Потом привыкла. Больше всего мне теперь нравятся сборка-разборка автоматов, строевая подготовка. Когда окончу, пойду работать в Следственный комитет или полицию. Я хотела быть милиционером еще маленькой, хотя все надо мной смеялись. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним». Тут уж они с Ариной заливаются смехом без оглядки на диктофон и то, что скажут, прочитав эту статью, их папы, – как и положено шестнадцатилетним красивым, кровь с молоком девушкам, даже если они носят черные мундиры.
Благодаря занятиям строевой подготовкой под руководством офицеров Преображенского полка даже по брусчатке Красной площади кадетки на парадах проходят в ногу.
А вот благородное происхождение больше не главный критерий при отборе. Среди трехсот шестидесяти кадеток есть и те, кто рос в малообеспеченных семьях, и те, кто происходит из очень богатых, хотя в приоритете – дети из многодетных семей, живущих в Текстильщиках и соседних районах юго-востока Москвы.
Белые перчатки и белые рубашки – элементы парадной формы кадеток. С повседневной формой они носят бежевые рубашки.
До появления здесь кадеток на территории, обнесенной непроглядным забором из бетонных плит через дорогу от приемного покоя 68‑й городской больницы, работал интернат для детей из проблемных семей.
Теперь в тени ухоженных кленов бегут аккуратные дорожки, газоны и кустарники прямо сейчас облагораживает работник-мужчина, поодаль виден хорошо оборудованный спортивный стадион. Даже те самые ворота открывает охранник, учтивый и обходительный настолько, что мог бы преподавать танцы будущим фрейлинам императорского двора. О том, что, как пелось в песне, ты в армии сейчас, напоминает разве только размеченный для построений плац с портретом верховного главнокомандующего на стенде, да время от времени по дорожке пройдет офицер («Мужчины у нас тоже работают: военрук, обэжист, физрук, – рассказывает классная дама. – И они на вес золота, пример для девочек, ведь не у всех полные семьи»).
Теперь в тени ухоженных кленов бегут аккуратные дорожки, газоны и кустарники прямо сейчас облагораживает работник-мужчина, поодаль виден хорошо оборудованный спортивный стадион. Даже те самые ворота открывает охранник, учтивый и обходительный настолько, что мог бы преподавать танцы будущим фрейлинам императорского двора. О том, что, как пелось в песне, ты в армии сейчас, напоминает разве только размеченный для построений плац с портретом верховного главнокомандующего на стенде, да время от времени по дорожке пройдет офицер («Мужчины у нас тоже работают: военрук, обэжист, физрук, – рассказывает классная дама. – И они на вес золота, пример для девочек, ведь не у всех полные семьи»).Пользоваться смартфонами во время пребывания в пансионе кадеткам разрешили лишь этой весной.
Перед входом в один из двух спальных корпусов, где пять дней в неделю живут кадетки (на выходные их отпускают домой), на асфальте цветными мелками написано «С днем рождения!» и нарисованы сердечки.
В спальнях на кроватях лежат розовые плюшевые единороги и зайцы, на стенах развешаны рисунки цветов, фотографии котят, родных, в иных комнатах есть даже плакаты девушек в купальниках. Спросить, не хозяйка ли комнаты на фото, не у кого: все спальни пусты – учебный день в разгаре.
Подъем у кадеток в семь утра (живут они по двое, трое, четверо или шестеро, в каждой спальне, кроме кроватей лишь письменные столы, пара полок для книг и небольшие шкафы для одежды). Десятиминутная зарядка, заправка кроватей, завтрак. А дальше, посмотрев в холле по телевизору новости на канале LifeNews, чтобы, по убеждению классной дамы, «оставаться в информационном поле», девушки расходятся на уроки. Все как у обычных десятиклассниц: алгебра, русский, биология, физкультура. Два языка – английский и немецкий. Плюс строевая подготовка и стрельба – их преподают офицеры комендантского Преображенского полка, самого почетного в России после Президентского (его военнослужащие знакомы всем, кто когда-либо смотрел по телевизору церемонии встреч и проводов разнообразных государственных деятелей, особенно во время пятилетки пышных похорон).
Маникюр с ярким лаком под строгим запретом. Строгий пучок фиксирует гигантский синтетический пион – его кадетки носят от утреннего туалета до отбоя.
За шесть лет, что классная дама ведет свой класс, из него ушли лишь три кадетки. «Иногда тяготит, что пять дней ты находишься и общаешься с одними и теми же людьми, – гладко рассказывает Арина, которая пришла сюда из прогимназии, решив, что кадетский корпус может дать больше, чем обычная школа, и чей прадед участвовал в параде 7 ноября 1941 года. – Зато учеба здесь действительно дисциплинирует. Даже на выходных я теперь рано встаю».
Один из немногих доступных кадеткам видов оружия – то, что им выдает на уроках военрук. Краситься им запрещено по уставу.
В прошлом году они прошли маршем во время парада в честь семидесятилетия Победы. «Ноги дрожали, пока мы стояли смирно на Красной площади, – смущаясь, рассказывает и без того стеснительная Василиса, которую поступить в кадетский корпус убедила бабушка, принеся домой его рекламные буклеты.
– А когда пошли, уже было не до этого: надо было пройти хорошо».
За участие в юбилейном параде каждая из кадеток награждена медалью министра обороны, они сейчас красуются на лацканах их кителей.
Для нас кадетки тоже проходят торжественным строем по плацу. В обычные дни, когда нет съемок для Allure и других торжественных поводов, кадетки носят не парадную форму, а повседневную или собственные юбки или брюки, но обязательно с пиджаком. В старших классах классная дама может разрешить носить вместо пиджака шерстяной трикотажный жакет или кардиган. «Объясняю им: «Вы еще не умеете носить такие вещи, шерсть требует к себе уважения». «Мы не жалуемся, форма удобная, – говорит Василиса. – Хотелось бы только, чтобы парадная была белой, а не черной. Мы видели такую на параде Победы у женщин – красивая! И еще обувь. Тоже удобная, но дизайн плохой».
Ну а в случае фенечек сама классная дама помогает: «Перестала с ними бороться, они есть у всех. Если идет кто‑то из старших, говорю своим: «Скорее прячьте под манжет!» Из украшений в пансионе разрешены лишь серьги (гвоздики, максимум крохотные капли, и не больше двух дырок в ушах; любой пирсинг на открытых частях тела строго запрещен) да кольца, но только не на правой руке.
Любимое чтение кадеток в свободное время – приключенческие романы.
Арина теперь не красится даже по выходным, Василиса тоже не бросается во все тяжкие: «Я на выходных занимаюсь спортом, ну и не крашусь и ношу в основном спортивную одежду». А вот Алина в пансионе и Алина на выходных, как она сама говорит, – два разных человека: «На улице я принадлежу себе. Делаю что хочу, крашусь как хочу. Люблю яркую вишневую помаду. Если бы в пансионе были мальчики, то я красилась бы и в дни учебы. Девочки из пансиона, однажды увидев меня на выходных, не узнали». Ее подруга Настя, приезжая домой (ее семья живет за 180 километров от Москвы), тоже забывает про корпус, снимает мундир, распускает волосы и превращается в шестнадцатилетнюю красивую, цветущую девушку.
На выходных они ходят в клубы, встречаются с друзьями, но первым делом, конечно, звонят мальчикам. «На гражданке» у всех наших героинь есть поклонники. «Я звоню, они сразу все приезжают», – заразительно смеется Настя. «Ну конечно, как без мальчиков, – вспоминаю я ответ классной дамы на вопрос о том, как быть с основным инстинктом, если даже фенечки не удается победить.
Фото: максим авдеев
Ученицы десантного класса – Огонек № 3 (5259) от 28.01.2013
Некоторые депутаты Госдумы предлагают вынести на обсуждение общественности вопрос о призыве женщин в армию — многие россиянки, мол, мечтают пройти срочную службу. Противники данной инициативы уверяют, что все это глупости, таких отчаянных девушек еще поискать надо. “Огонек” нашел
Наталья Радулова
Когда в 12 лет Саша Кокошинская решила поступать в кадетскую школу, ее мама даже расплакалась: “Куда? Ты же девочка!” Очень маме не нравилось, что дочь бросает занятия в художественной студии, бросает танцы, бантики, юбочки и плакаты поп-певцов — все, чем так увлечены ее сверстницы.
Но Саша, как она теперь объясняет, заболела армией. Ей нравилась военная форма, оружие, а от словосочетания “Служу России!” даже мурашки появлялись. Поэтому как только она узнала, что в Нижнем Новгороде существует кадетский корпус имени Героя России Игоря Гурова, тут же принесла туда свои документы, забрав их из старой школы: “Теперь хочу у вас учиться”. Директор Татьяна Масленникова девочку приняла, а мама продолжила рыдать и в директорском кабинете: “Ну как мне ее переубедить? Может, вы с ней поговорите? Пропадет ведь дочь! Замуштруют!”
“Они что, все одинаковые?”
Кадетские классы в школе N 4 впервые появились в 1998 году, и если что Татьяна Яковлевна за эти годы и поняла про своих учеников, так то, что девочки сюда приходят только по собственному желанию. Это мальчишек часто приводят матери-одиночки и бабушки: “Ой, нам так нужно мужское воспитание”. А девочки — из 400 кадетов их сейчас около 40 — делают осознанный, хорошо обдуманный выбор. И очень часто они вынуждены преодолевать сопротивление своего окружения.
“Солдафонкой станешь!”, “Потеряешь женственность!”, “Никто замуж потом не возьмет” — вот лишь некоторые предостережения, которые выслушала перед поступлением в кадетский корпус Соня Мищенко, одноклассница Саши. Поддержала ее только мама Наталья Викторовна: “Я сама когда-то мечтала об училище МВД, у меня и разряд по стрельбе был. Но родители не пустили, и я очень переживала из-за этого. Поэтому хочу, чтобы моя дочь всегда делала только то, что ей по душе”. Зато остальные — учителя, подруги, родственники — были настроены очень критично: не женское это дело, и все тут.
“Я не понимала — о чем они,— вспоминает Соня.— Армия — это ведь так здорово, мне казалось, что каждый хочет быть с нею хоть как-то связан. Но когда я уже сдала сюда документы, Татьяна Яковлевна меня спросила, в каком классе я хочу учиться: в том, где есть одна девочка, или в том, где девочек вообще нет. Я растерялась: “У вас что, одни пацаны?” Я думала, что здесь все как в обычной школе”.
Много лет это действительно была вполне обычная общеобразовательная школа — Татьяна Яковлевна преподавала здесь математику с 1974 года.
Но в 90-е стали закрываться детские кружки, секции. “Многие ребята оказались без надзора, и тогда руководитель клуба “Десантник”, что от нас через дорогу, предложил в качестве эксперимента организовать в нашей школе кадетские классы. Мы идею поддержали. И тут к нам как хлынули желающие! Из района даже ехали сюда подростки, снимали квартиры рядом, только чтобы учиться у нас. В итоге мы стали кадетской школой”.
Военно-патриотический клуб “Десантник” до сих пор существует при школе. Его руководитель Олег Синькевич особой разницы между девочками и мальчиками не видит: “Они что, все одинаковые? Все зависит от характера ученика, а не от его половой принадлежности. Бывает, что и мальчишка слаб духом оказывается, труслив, а бывает, что девчонка всем фору даст. Саша и Соня, к примеру, у нас боевые. Этих хоть сейчас можно в армию призывать. Хотя, конечно, есть некоторое влияние воспитания. Я заметил, что девочки все-таки более добросовестные, исполнительные. Просто в семьях от них больше требуют, вот они и привыкают к ответственности.
А среди мальчишек чаще встречаются избалованные”.
В 10 “В” — равноправие: “Нет у нас различия — мальчики, девочки. Мы все кадеты”
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
“Не смей прыгать!”
Многие родители, которые надеются с помощью кадетской школы воспитать “настоящего мужчину”, сами к своим детям относятся как к маленьким пажам. “Еду я как-то на работу в автобусе,— рассказывает директор Татьяна Яковлевна.— Смотрю, наш кадет вошел, пятиклассник, с бабушкой. Эта пожилая женщина сразу его усадила на свободное сиденье, а сама стоит, его рюкзак держит. И этот паренек сидит, довольный такой. В форме! А потом эта бабушка будет удивляться, почему внучок такой инфантильный, хотя и в кадетской школе учился, и автомат разбирать умеет”.
“Был у нас мальчик, которого тоже мать в кадетку привела, но при этом приказала: “Не смей прыгать!” — рассказывает преподаватель парашютно-десантной подготовки, заслуженный мастер парашютного спорта Валентина Тарасова.
— У нас все десятиклассники прыгают, а он хоть на сборы и поехал, но на земле остался. Ну и как к нему коллектив потом относился? А ведь это не единичный случай, опекают в семьях очень сильно некоторых парней. И эти же родительницы плачутся, рассказывают, что мы — их последняя надежда, что подростки растут маменькиными сынками”.
“Да, это настоящий позор, если мама прыгнуть не разрешила”,— соглашаются десятиклассники. У них сегодня занятия на спецкурсе у Тарасовой, учатся складывать парашют. Ребята объясняют, что если даже дома строго-настрого запрещают выполнять какие-то кадетские задания, то совсем необязательно об этом кому-то рассказывать. Прыгнул молча, да и все. Кто-то даже произносит фразу: “Мужчина прежде всего должен выполнять свой долг, а не указания мамы”.
“А как вы относитесь к феминизму?” — спрашиваем десятиклассников. Девочки пожимают плечами. “Это отрицание чего-то?” — высказывает Саша предположение. Одноклассник Вадим Гумбин тут же поправляет: “Это ты про нигилизм сейчас”.
Но сам верного ответа дать тоже не может. Одноклассники одну за другой отметают наши подсказки: “Может, это кулинарное блюдо? Техника узелкового плетения? Город в Китае?” Почти все мальчики из 10 “В” уверены, что женщины равноправны с мужчинами во всех сферах общества и поэтому девушкам надо разрешить служить в армии. Но — по желанию. И мужчинам тоже — по желанию. Потому что такие люди, как Саша и Соня, конечно, побегут служить, а вот другим это может быть не по силам. Только Валера Ехлик категорично заявляет, что место женщины — дома: “Она должна готовить, воспитывать детей, а не с парашютом прыгать…” “Внимательнее!” — раздается строгий голос Тарасовой, и Валера, забыв про свою жизненную философию, снова принимается за укладывание строп. Тяжело рассуждать о предназначении женщины на спецкурсе у Валентины Александровны, совершившей 3500 прыжков.
“Люблю оружие, устав, форму. Даже когда еще маленькая разнашивала свои первые “берцы” и натирала такие кровавые мозоли, что и носки не могла снять, все равно радовалась.
Понимала: вот оно, дело моей жизни”
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
“Посидим помолчим, мужики”
Соня и Саша собираются поступать в Рязанское десантное училище. Главная причина — “Туда девушек принимают!”. Да и вообще, у школы ведь десантный профиль, надо его и дальше придерживаться. “У меня уже третий разряд по парашютному спорту,— объясняет Соня.— Я живу этим, дышу. Мне ничего другого не надо. Только армия!” Так что пока все остальные школьницы после занятий гуляют и смотрят реалити-шоу, младший сержант Мищенко и ефрейтор Кокошинская ходят на тренировки по армейскому рукопашному бою, бегают кросс. “Бывает, конечно, что мы музыку после уроков слушаем,— признается Саша.— Любимая группа? Ансамбль Воздушно-десантных войск России “Голубые береты”, конечно! Как же они поют!.. “Многих наших в строю уже нет. Посидим помолчим, мужики. Вспомним лучшие годы свои-и-ии…””.
Не все девочки в кадетской школе разделяют подобные увлечения. Некоторые и поступали сюда только для того, чтобы быть в окружении мальчишек.
Таких, как нам объясняют, вычислить просто: они все носят очень короткие юбки, даже в мороз. А наши героини одеты в “комки”, камуфляжную форму. Так теплее и удобнее. Ведь в школе приходится много двигаться, заниматься спортом. “Каждому свое,— усмехается Соня.— Кто-то хочет кокетничать с парнями, а кто-то — Родине служить”.
В школе есть правило: если кто-то провинился, получил замечание от учителя, то начальник взвода предлагает ему отжаться несколько раз — в зависимости от степени проступка. Девочки, те самые, кто носит мини-юбки, отказываются от подобных упражнений: “Еще чего! У меня маникюр! У меня прическа!”, а Саша и Соня — никогда. Никаких поблажек для себя они не требуют и жалобно: “Мы девочки! Мы не будем это делать!” не пищат. Может, поэтому все одноклассники отзываются о них с большой теплотой. Класс 10 “В” вообще очень дружный. На каникулах одного из учеников вызывали на ковер, грозились исключить из школы за неуспеваемость. Так все десятиклассники бросили свои дела, приехали, сидели под дверью учительской, пока парня распекали, а потом дружно обещали взять его на поруки.
“Мы друг за дружку горой,— объясняет Саша.— Для нас наши мальчишки — настоящие товарищи. А модницы, которые все пытаются выяснить, почему к нам в школе относятся с таким уважением, никогда этого не поймут”.
Модой Соня и Саша тоже интересуются. Изучают в интернете видеоролики типа “Как правильно отбить голубой берет. Натягиваете берет на тарелку и обливаете водой с сахаром…”. И в социальных сетях странички у них есть. Кошечек и розочек там не наблюдается, девочки почти на всех фотографиях красуются в форме и состоят в группах вроде “Я люблю армию”. Но рецепты красоты — “Избавляемся от синяков под глазами: 1 ч.л. ромашки залить 0,5 ст. кипятка, настоять, разделить на 2 части, одну использовать в гор. виде, др. в холодном, по 10 минут примочки!” — в их дневниках имеются.
Любимые фильмы подруг — “Солдат Джейн” и “А зори здесь тихие”. “Мы их уже раз триста посмотрели,— говорит Соня.— Как это прекрасно — воевать за Родину! Я бы — хоть сейчас, в Афган, в Чечню… Эх, была бы война!”
Соня и ее одноклассник и спарринг-партнер Вадим Гумбин
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
“Дисциплина — мать порядка”
Накануне в школу заезжал свадебный кортеж.
“Наша кадетка замуж вышла,— объясняет директор.— Вот приехала поздороваться с учителями, разделить с нами свою радость. Многие наши выпускники заходят, рассказывают о себе. И от их командиров мы получаем только благодарности, ни разу еще нареканий не было. Наши кадеты теперь работают в полиции, учатся в академии МВД, в военных училищах, служат. Есть у нас кавалер ордена Мужества. И потери в горячих точках тоже, к сожалению, есть… Вообще я за то, чтобы в армию шли те, кому нравится служить. А это желание уже с детства видно. Такие дети и в зарницах первые, и в соревнованиях, и в почетный караул рвутся. Вот сейчас у нас будет очередной лыжный переход, почти до Москвы дойдем. И у малышни уже глаза горят, когда они видят, как старшие готовятся к этому. Так что все сразу понятно — кто выберет эту дорогу”.
Старшеклассники в кадетской школе контролируют младших товарищей. Учат с ними устав, объясняют, как подшивать воротнички, как приветствовать старших. Даже как вести себя в столовой.
Соня очень быстро навела порядок среди расшумевшейся малышни: “Поели? Вышли!” И те ее слушались беспрекословно — так тут положено. “У нее звание есть, и вообще она из десятого класса,— шепотом объяснила Саша.— Они не могут не подчиниться. У старшеклассников авторитет в школе даже больше, чем у некоторых преподавателей. И это меня тоже привлекает в армии, кстати. Люблю командовать”,— Саша улыбается, прикрывшись ладошкой.
В школьной столовой, где висят плакаты “Дисциплина — мать порядка” и “Хлеб — народное богатство”, обедают и четвероклассники. Ими пока никто не командует, они не в форме и выделяются на фоне всех остальных учеников, как гражданские в казарме. Их учительница Эльвира Крохоняткина вздыхает: “Последний год я с ними, потом увольняюсь”. Начальных классов в школе больше не будет. Теперь сюда станут принимать учащихся только с пятого класса, сразу в кадетский корпус. Поэтому многие дети переведутся в другие общеобразовательные школы. “А я останусь”,— тихо говорит 10-летняя Яна Чигиринова, совсем маленькая девочка, едва из-за стола ее видно.
Мы и ей задаем вопрос “Почему?”, и она смотрит на нас с таким же недоумением, как и старшеклассницы: “Ну… тут же можно маршировать. Как вы не понимаете?!”
Женщины в корпусе
Женщины в корпусе Стенограмма видео
Капитан Уэбб: Женщины сыграли значительную роль в нашем кадетском корпусе и в наследии лидерства.
В 1973 году Северная Джорджия была первой из шести старших военных колледжей и академий федеральной службы, принявших женщин в кадетский корпус.
UNG также помогла некоторым из этих учебных заведений перейти на прием женщин-кадетов, предоставив копию нашего руководства по правилам и положениям для кадетов, более известного как «синяя книга».
Сегодня женщины составляют более 20% численности нашего Корпуса и продолжают ежедневно вносить выдающийся вклад.
Кадет Херст: Немногие понимают, что значит быть женщиной в армии или в кадетском корпусе. У этого определенно есть свои проблемы, но я чувствую, что это моя ответственность перед женщинами, которые были до меня, которые фактически дали мне возможность быть здесь, чтобы бороться за других женщин, которые придут после меня.
Кадет Армстронг: Я думаю, женщин в кадетском корпусе отличает то, что вы не можете сдаться. Это мужская область, и когда вы идете в армию, это то же самое. Я думаю, что самое главное, даже если кто-то смотрит на тебя, он говорит, что ты не можешь этого сделать, потому что ты девушка… как будто ты должен показать им это.
Кадет Спрэдлин: Нет никакой злобы на присутствующих здесь женщин. Это одна из тех невысказанных вещей, о которых мы все проверяем друг друга, потому что нас так мало.
Cadet Regal: Так что наличие такого тесного сообщества и знание всех вдохновляет, а видя, как все они преуспевают по-своему, это просто заставляет вас хотеть быть лучшим, кем вы можете быть.
Кадет Армстронг: Женщина в Корпусе позволила мне многое узнать о лидерстве и моем стиле руководства.
Кадет Херст: Вы несете ответственность перед окружающими вас людьми и понимаете, что вы безоговорочно поддерживаете их и служите им.
Кадет Спрэдлин: И эти женщины-лидеры хотят, чтобы вы добились успеха, поэтому они попытаются сделать все возможное, чтобы направить вас на правильный путь.
Кадет Армстронг: Корпус UNG особенный. На самом деле у вас есть возможность учиться и расти как лидер не только в Корпусе, но и среди обычных студентов. UNG — это высшее военное училище, которое позволяет вам быть частью греческой жизни, клубов, иметь работу на стороне, и я думаю, что это не должно восприниматься как должное.
Кадет Регал: Я думаю, что каждый найдет что-то для себя. Будь то специальные блоки, греческая жизнь, дополнительные занятия, просто выходи и пробуй новые вещи, даже если ты решишь, что это не для тебя, было моим самым большим опытом.
Кадет Армстронг: Будучи кадетом UNG, я понял, что когда у вас действительно есть система поддержки, вы не воспринимаете это как должное. Это не то, что вы получаете везде и используете эту поддержку в меру своих преимуществ, потому что, если бы у вас ее не было; представьте, где бы вы были.
Кадет Херст: Мне часто говорят, что когда они слышат о том, чем я занимаюсь в Корпусе или просто в армии, они говорят: “О, я бы никогда не смог этого сделать”.
Если бы я посмотрел на себя сейчас и когда я учился в старшей школе, я бы не поверил, где я сейчас нахожусь.
Кадет Регал: Это было просто невероятное путешествие, я действительно понятия не имел, в каком направлении хочу двигаться, и поэтому открыть для себя все эти вещи и стать лидером и человеком, которым я являюсь сейчас, было действительно очень важно. удивительный.
Кадет Спрэдлин: Служить в Корпусе – все равно, что быть в семье. И поэтому у меня всегда есть хорошая группа, к которой я могу прийти и знать, что они меня поддерживают. Мне здесь очень понравилось, и я ни дня не пожалела, что пришла в UNG!
Первый в Пакистане женский кадетский колледж меняет правила игры
В революционной школе в Пакистане Дурханай Банури мечтает стать военным начальником, что когда-то было невыполнимой миссией для девочек в патриархальной стране, где могущественная армия сталкивается с серьезными проблемами с гендерным равенством.
Тринадцатилетняя Дурханай, ученица первого в Пакистане женского кадетского колледжа, созданного ранее в этом году на глубоко консервативном северо-западе, полна энтузиазма и уверенности в себе, когда она набрасывает свой жизненный план.
«Я хочу быть командующим армией», — говорит она AFP. «Почему бы и нет? Когда женщина может быть премьер-министром, министром иностранных дел и управляющим Государственного банка, она также может быть начальником штаба армии … Я сделаю это возможным, и вы увидите».
Когда-то мечты многих женщин этого региона сводились к тому, чтобы просто выйти из дома.
Дурханай и ее 70 одноклассников в Мардане, городе в пострадавшей от боевиков провинции Хайбер-Пахтунхва (ХП), примерно в 70 милях от Исламабада, нацелены намного выше.
Кадетские колледжи в Пакистане, находящиеся в ведении правительства, в которых работают офицеры военного образования, стремятся подготовить талантливых студентов мужского пола для вооруженных сил и гражданской службы.
Их выпускникам обычно отдается предпочтение при отборе в армию, что в Пакистане может означать, что их будущее обеспечено: им, скорее всего, будет предоставлена земля, и они смогут воспользоваться лучшими ресурсами и обучением в стране.
В результате такие колледжи играют колоссальную роль в системе образования Пакистана, которая на протяжении десятилетий испытывала недостаток финансирования.
Военная мощь
Согласно правительственному исследованию 2016 года, ошеломляющие 24 миллиона пакистанских детей не посещают школу, причем больше девочек остается дома, чем мальчиков — 12,8 миллиона по сравнению с 11,2 миллионами.
Сотни мальчиков учатся в кадетских колледжах по всей стране.
Но девочек по-прежнему не пускают в эти элитные школы, за исключением специального колледжа в Мардане.
«Такие колледжи могут помочь девушкам получить право служить в вооруженных силах, на дипломатической службе, в государственных службах или стать инженерами и врачами», — сказала отставной бригадный генерал Наурин Сатти, подчеркнув их важность в длительной борьбе пакистанских женщин за равенство.
В накрахмаленной форме цвета хаки и красных беретах Дурханай и ее одноклассники маршируют по плацу, шагая в такт лающему инструктору по строевой подготовке, прежде чем переодеться в форму для физической подготовки и боевых искусств.
Вооруженные силы считаются самой могущественной организацией Пакистана и управляют страной примерно половину ее 70-летней истории. Считается, что при нынешнем гражданском правительстве оно контролирует оборону и внешнюю политику.
Женщин, однако, в значительной степени не пускают в жизнь, что вполне естественно для страны, которая обычно входит в число самых женоненавистнических стран мира и где они десятилетиями боролись за свои права.
Раньше им разрешалось занимать только административные должности. Но военный диктатор Первез Мушарраф открыл для женщин боевые подразделения армии, флота и авиации, начиная с 2003 г.
Изменивший правила игры
Военные не раскрывают, сколько из их военнослужащих, численность которых, согласно отчету Credit Suisse за 2015 год, превышает 700 000 человек, в настоящее время составляют женщины.
Но высокопоставленный сотрудник службы безопасности сообщил AFP на условиях анонимности, что в настоящее время считается, что по меньшей мере 4000 человек служат в вооруженных силах.
Он не сообщил никаких подробностей, и неясно, насколько далеко женщинам удалось отойти от своего административного прошлого, хотя некоторым удалось стать известными образцами для подражания, включая, в частности, Аишу Фарук, которая в 2013 году стала первой в Пакистане – Everr женщина-летчик-истребитель.
Директор женского кадетского колледжа, отставной бригадный генерал Джавид Сарвар, поклялся, что его ученицы будут готовы ко всему, что захотят, «включая службу в вооруженных силах».
«Я хочу, чтобы эти девушки воспользовались своим талантом и боролись с несправедливостью в обществе, и это возможно, если они получат стандартное образование», — сказал он агентству AFP, добавив, что планируется привлечь вторую группу из 80 девушек со всего Пакистана к Март следующего года.
За 57 000 рупий (540 долларов США) за каждый трехместный семестр его ученики получают проживание и питание, а также доступ к компьютерам и Интернету, что является роскошью для некоторых пакистанских школ.