Ивановский автотранспортный колледж расписание: Расписание занятий

Трэвис Фрид

| tfried3@uw. edu

Стажер-исследователь, лаборатория городских грузоперевозок
Ph.D. Студенческая, гражданская и экологическая инженерия (транспортный путь)

Нота Гулиану

| [email protected]

Ассистент преподавателя, Магистерская программа «Транспорт и логистика цепочки поставок»
Стажер-исследователь, лаборатория городских грузоперевозок
Ph.D. Студенческая, гражданская и экологическая инженерия (транспортный путь)

Томас Макснер

| [email protected]

Стажер-исследователь, лаборатория городских грузоперевозок
Ph.D. Студент, гражданская и экологическая инженерия (транспортный путь)
Заведующий лабораторией, лаборатория городских грузоперевозок

Риши Верма

| rverma32@uw. edu

Стажер-исследователь, лаборатория городских грузоперевозок
Ph.D. Студент, Промышленная инженерия

Кэти Уорд

| [email protected]

Специалист по общественной информации
Связи со СМИ
Маркетинг и коммуникации

Амелия Риган

| [email protected]

Директор по цепочкам поставок, транспорт и логистика, программа магистратуры
, профессор, кафедра гражданской и экологической инженерии

Джули Энджели

206-543-3341 | jcomiske@uw. edu

Специалист по программным операциям, Транспортно-логистический центр цепочки поставок

Доктор Джакомо Далла Кьяра

206-685-0567 | [email protected]

Научный сотрудник, Транспортно-логистический центр цепочек поставок

Доктор Эд МакКормак

206-543-3348 | [email protected]

Доцент-исследователь, гражданская и экологическая инженерия
Транспортный центр штата Вашингтон (TRAC)
Директор магистерской программы устойчивого транспорта

Келли Рула

214-995-1516 | [email protected]

Директор по политике и партнерству

Доктор Энн Гудчайлд

206-543-3747 | annegood@uw. edu

Директор-основатель Центра транспорта и логистики в цепочке поставок (2015 г. – настоящее время)
Профессор гражданской и экологической инженерии
Директор Группы исследований в области транспорта и логистики в цепочке поставок (совместная организация по перемещению товаров)

События и особенности, о которых мы только что упомянули, стали еще более заметными в начале двадцатого века.

С одной стороны, вместо того, чтобы признать чаяния общества, абсолютистский режим решил всеми возможными средствами удержаться и подавить не только все революционные движения, но и всякое выражение оппозиции. Именно в этот период правительство Николая II отвлекло растущее недовольство населения посредством широкомасштабной антисемитской пропаганды, за которой последовало подстрекательство и даже организация еврейских погромов .

С другой стороны, экономическое развитие страны продолжалось ускоренными темпами. За пять лет, с 1900 по 1905 год, промышленность и техника совершили огромный скачок. Добыча нефти (в Баку), угля (в Донецке) и производство металлов быстро достигали уровня других промышленно развитых стран. Были расширены и модернизированы дороги и транспортные средства (железные дороги, автотранспорт, речной и морской транспорт). На окраинах крупных городов возникали или расширялись крупные строительные предприятия, на которых работали тысячи и даже десятки тысяч рабочих. Возникали или расширялись целые промышленные районы. Например, мы можем перечислить крупные Путиловские заводы, обширные Невские верфи, крупный Балтийский завод, а также другие в Петербурге; промышленные пригороды столицы с десятками тысяч рабочих, такие как Колпино, Чухово, Сестроречь; подмосковный Иваново-Вознесенский промышленный район; и несколько важных заводов на юге России: в Харькове, Екатеринославе и других местах. Это быстрое развитие не было хорошо известно за границей за пределами заинтересованных групп. (Многие и сегодня считают, что до возникновения большевизма в России почти не было промышленности, что промышленность была создана исключительно большевистским правительством.) Тем не менее развитие было значительным не только с чисто промышленной точки зрения. , но и в социальном плане. Индустриализация привела к быстрому росту пролетарских элементов. По статистике того периода, в 1919 году в России насчитывалось около 3 миллионов рабочих.05.

В то же время страна добилась быстрого прогресса в области культуры.

Быстро развивалось и образование взрослых.

В 1905 году в России было около тридцати университетов и высших учебных заведений, мужских и женских. Почти все эти учреждения зависели от государства (за исключением нескольких, которые содержались за счет частных муниципальных фондов). По старой традиции, но главным образом в результате реформ Алексея II и Алексея II уставы университетов были достаточно либеральными и допускали большую внутреннюю самостоятельность (автономию)! Александр III и Николай II пытались их уменьшить. Но каждая попытка такого рода провоцировала большие беспорядки. Правительство окончательно отказалось от таких проектов.

Профессора университетов и высших учебных заведений выбирались из числа выпускников университетов по определенной процедуре.

Почти во всех городах, даже самых незначительных, были гимназии и подготовительные школы для мальчиков и девочек. Школы-секонды учреждались государством, отдельными лицами или «земствами». Во всех трех случаях учебные программы были установлены государством, и обучение было заметно схожим. Преподавание религии было обязательным.

Преподавательский состав средних школ набирался из университетского сообщества за небольшими исключениями. чё| программа обучения, ведущая к получению диплома, дающего право на поступление в университет, длилась восемь лет. Студенты, которые были подготовлены к UIF, могли провести год в подготовительном классе в дополнение к восьми обязательным годам.

Число начальных школ в городах и в сельской местности быстро увеличивалось. Некоторые были основаны государством; другие муниципалитетами и «земствами». Все находились под наблюдением и контролем государства. Начальное образование было бесплатным. Это не было обязательным. Государство, естественно, навязывало катехизис в начальных школах. Мужчины и женщины, преподававшие в начальных школах, должны были иметь аттестат не менее четырех лет средней школы.

Во всех крупных городах действовали вечерние курсы для взрослых и несколько хорошо организованных «народных университетов», которые посещались многими людьми. Муниципалитеты и особенно отдельные лица посвятили себя этим учреждениям с большим рвением.

Дети рабочих и крестьян были явно редкостью в гимназиях и университетах. Цена такого образования была слишком высока.

Тем не менее, вопреки распространенной легенде, доступ в эти школы не запрещался ни детям рабочих, ни детям крестьян. Большинство студентов происходили из семей интеллигенции свободных профессий, чиновников, служащих, буржуазных семей.

Тот факт, что интеллигенция исповедовала по крайней мере либеральное credo credo , позволяла вне школьной программы во многих муниципальных и народных школах и учреждениях, несмотря на полицейский надзор, вести пропаганду довольно прогрессивных идей.

Преподаватели «народных университетов» и учителя начальных школ часто были выходцами из революционных кругов. Некоторые директора, обычно с либеральными взглядами, терпели их. Они умели «устраивать дела». В этих условиях власти едва ли могли противостоять этой пропаганде.

В дополнение к обучению и разговорам, образование происходило через письма.

На рынке появилось огромное количество популярных брошюр, в основном написанных учеными или состоящих из выдержек из произведений великих писателей. Эти брошюры касались всех наук и анализировали политические и социальные проблемы в очень прогрессивном духе. Официальная цензура была бессильна против этого нарастающего потока. Авторы и издатели обнаружили множество способов обмануть бдительность властей.

Если добавить к этому широкое распространение подпольной революционной и социалистической литературы в интеллигентских и рабочих кругах * мы будем иметь хорошее представление об обширном движении образования] и подготовки, которые характеризуют период между 1900 и 1905 годами.

Мы позволили себе привести некоторые детали, необходимые для понимания масштаба и прогрессивного характера последовавших за этим революционных движений. Следует подчеркнуть, что это движение, основанное на политических и социальных устремлениях, завершилось замечательным нравственным развитием. 9интеллигенции значение полного освобождения, и они усвоили его, несмотря на обязательное образование с противоположным содержанием, навязанное царской системой среднего образования.

Этот дух освобождения в конечном итоге стал неотъемлемым священным обычаем русской молодежи. Пока они подчинялись официально навязанному образованию, молодые люди выбивались из-под его стержня, как только получали диплом.

“Не ходи в университет!” — крикнул епископ нашей епархии, когда среди нас, выпускников средней школы, торжественно раздали дипломы. — Не ходи в университет. Потому что университет — логово бунтовщиков… .(Куда он хотел, чтобы мы пошли?) Он знал, что происходит, этот почтенный епископ. На самом деле было так, что, за немногими исключениями, все юноши и девушки, поступившие в университеты, становились потенциальными революционерами. В народе «студент» означал «бунтарь».

Потом, повзрослев, эти бывшие бунтари, сломленные проблемами и невзгодами жизни, забылись и часто отказывались от своих первых порывов. Но что-то в целом восстанавливалось: либеральное кредо, оппозиционный дух, а иногда и живая искра, готовая загореться при первом же серьезном случае.

Тем не менее политическое, экономическое и социальное положение трудящегося населения оставалось неизменным.

Подверженные растущей эксплуатации государства и буржуазии, лишенные всяких средств защиты, лишенные всякого права собираться, быть услышанными, выдвигать свои требования, организовываться, бороться, забастовывать, рабочие были материально и морально неудовлетворены.

В деревне продолжали расти нищета и недовольство крестьянских масс. Крестьяне — 175 миллионов мужчин, женщин и детей — были брошены и считались неким «человеческим стадом» (телесные наказания были для них реальностью до 1904 г., хотя в 1863 г. они были законодательно отменены). Отсутствие общей культуры и начального образования; примитивные и недостаточные инструменты; отсутствие кредита или любой другой формы защиты или помощи; очень высокие налоги; произвол, пренебрежительное и жестокое обращение со стороны властей и «высших» классов; постоянное раздробление своих наделов вследствие раздела земли между новыми членами семей; конкуренция между «кулаками» (богатыми крестьянами) и помещиками — таковы были различные причины их нищеты. Даже «крестьянская община» — знаменитая русская мир — больше не мог содержать своих членов. Более того, правительство Александра III и его преемника Николая II сделали все возможное, чтобы свести мир к простому административному органу, находящемуся под пристальным наблюдением и надзором государства, органу, главной целью которого было заставить крестьян платить налоги и сборы.

Таким образом, было неизбежно, что социалистическая и революционная пропаганда и деятельность должны были иметь определенный успех. Марксизм, распространявшийся подпольно, но энергично, нашел многочисленных последователей, главным образом среди студентов, но также и среди рабочих. Влияние социал-демократической партии, основанной в 189 г.8, ощущалась во многих городах и в некоторых регионах, несмотря на то, что эта партия была нелегальной (как и все остальные).

Жестокость правительства по отношению к боевикам становилась все более жестокой. Было бесчисленное количество политических процессов. Меры административно-полицейских репрессий зверски поражали! тысячи «предметов». Тюрьмы, места ссылки и каторжные лагеря переполнены. Однако хоть власти! смогли снизить активность и влияние партии! по минимуму, задушить его не удалось, как удалось раньше задушить первые политические группы. 9демонстрации, где студенты и рабочие собирались, пели! революционные песни и иногда с красными флагами. Правительство отправило назад отряды полиции и казаков на лошадях для «зачистки» площади и соседней улицы* мечами и нагайками ( нагайок ).

Революция начала завоевывать улицы.

Тем не менее, чтобы дать читателю точное представление об общем положении, следует сделать еще одну оговорку!

Картина, которую мы только что нарисовали, точна. Но, обращаясь только к этой картине , не делая серьезных поправок, не обращаясь постоянно к большой совокупности страны и народа, мы рискуем преувеличить и придем к ошибочным общим оценкам, которые не приведет к пониманию более поздних событий.

Не следует забывать, что из огромной массы, насчитывающей более 180 миллионов человек, группы, находящиеся под влиянием интеллектуальное движение, которое мы описали, состояло из вер| небольшой слой: Фактически он состоял из нескольких тысяч интеллигентов, в основном студентов, и элиты рабочего класса крупных городов. Остальное население: бесчисленные крестьянские массы, большинство горожан и даже большинство трудящегося населения находились еще вне революционного брожения, равнодушно и даже враждебно к нему. Члены передовых кругов действительно быстро увеличивались с 1900 на число рабочих, выигравших дело грев постоянно; революционный порыв достиг и все более обездоленных крестьянских масс. Но в то же время громадная масса народа — та масса, от деятельности которой только и зависят крупные социальные изменения , — сохранила свое примитивное мировоззрение. «Русский парадокс» остался почти нетронутым, а «легенда о царе» продолжала ослеплять миллионы людей. По отношению к этой массе рассматриваемое движение было не более чем мелким и поверхностным брожением (в социал-демократическом съезде в Лондоне в 1903).

В этих условиях был невозможен всякий контакт между теми, кто впереди, кто далеко впереди, и массой населения, которая осталась далеко позади.

Читатель должен постоянно помнить об этом, чтобы понять последующие события.

В 1901 г. революционная деятельность обогатилась новым элементом: рядом с социал-демократической партией возникла партия эсеров. Пропаганда этой партии быстро увенчалась значительным успехом.

Две партии отличались друг от друга по трем существенным пунктам:

1. Философски и социологически партия социалистов-революционеров не соглашалась с учением марксизма;

2. В силу своего антимарксизма эта партия выработала иное решение крестьянского вопроса (самого важного в России). В то время как социал-демократическая партия, опираясь исключительно на рабочий класс , не рассчитывала на крестьянских масс (она ждала их быстрой пролетаризации) и, следовательно, пренебрегала деревенской пропагандой, партия эсеров надеялась завоевать Русские крестьянские массы к революционному и социалистическому делу. Последние считали невозможным дожидаться пролетаризации крестьян. Следовательно, она проводила широкомасштабную пропаганду в деревне. Аграрная программа социал-демократии не предполагала ничего, кроме укрупнения крестьянских наделов и других мелких реформ, тогда как программа-минимум партии социалистов-революционеров предусматривала полную и немедленную социализацию земли.

3. Совершенно согласуясь со своим учением, социал-демократическая партия, рассчитывая на действие масс, отвергала всякую террористическую деятельность и все политические убийства как общественно бесполезные. Партия социалистов-революционеров, с другой стороны, придавала известную общественную пользу покушениям на высших царских чиновников, проявлявших чрезмерное рвение или жестокость. Он даже создал специальный орган под названием «боевой организм», которому поручили подготовку и осуществление политических убийств под руководством ЦК.

За исключением этих различий, краткосрочные политические и социальные программы («программы-минимум») обеих партий были почти одинаковыми: буржуазно-демократическая республика, которая должна была проложить путь эволюции к социализму.

С 1901 по 1905 год партия социалистов-революционеров совершила несколько покушений, некоторые из которых имели серьезные последствия. В 1902 г. студент Балмачев, молодой активист партии, убил министра внутренних дел Сипягина; в 1904 другой студент-эсер, Сазонов, убил фон Плеве, известного и жестокого преемника Сипягина; в 1905 г. эсер Калаев убил великого князя Сергея, воеводу («безобразного сатрапа») Москвы.

В дополнение к двум политическим партиям существовало также небольшое анархистское движение. Крайне слабая и совершенно неизвестная населению, она состояла из отдельных групп интеллигенции и рабочих (на Юге крестьян), не имевших постоянного контакта. Анархистских групп могло быть две в Петербурге и примерно столько же в Москве (последние были сильнее и активнее), а также группы на Юге и на Западе. Их деятельность сводилась к слабой (хотя и чрезвычайно трудной) пропаганде, некоторым покушениям на чрезмерно ретивых служителей режима и некоторым актам «индивидуальной мести». Либертарианская литература Ввозилась контрабандой из-за границы; в основном это были брошюры Кропоткина, который сам был вынужден эмигрировать после краха 9-го века.0179 Народная Воля и поселился в Англии.

Быстрый рост революционной активности после 1900 г. встревожил правительство. Больше всего беспокоило власти то, что пропаганда благосклонно воспринималась трудящимся населением. Несмотря на свое нелегальное и потому тяжелое существование, обе социалистические партии имели комитеты, пропагандистские кружки, подпольные типографии и довольно многочисленные группы в крупных городах. Партия социалистов-революционеров успешно совершала убийства, последствия которых вызывали большое внимание и даже восхищение. Правительство решило, что его методы защиты и репрессий — слежка, шпионаж, провокация, тюрьмы, погромы — недостаточны. Чтобы отвлечь рабочие массы от влияния социалистических партий и всякой другой революционной деятельности, она разработала макиавеллистский план, который логически должен был привести к господству правительства над рабочим движением. Было принято решение запустить легальная, уполномоченная рабочая организация, которой командовало само правительство. Таким образом, она собиралась убить двух зайцев: с одной стороны, она привлечет к себе сочувствие, благодарность и преданность рабочего класса, оторвав его от революционных партий; с другой стороны, оно могло бы вести это рабочее движение, куда бы оно ни захотело, и при этом внимательно следить за ним.

Вне всякого сомнения, задача была деликатной. Нужно было вовлекать рабочих в государственные организмы, успокаивать их подозрения, заинтересовывать их, льстить им, соблазнять и одурачивать их без их ведома; надо было делать вид, что удовлетворяешь их чаяния, затмеваешь партии, нейтрализуешь их пропаганду и выходишь за их пределы — особенно конкретными делами. Чтобы добиться успеха, правительство было бы вынуждено пойти на то, чтобы пойти на определенные уступки экономического или социального порядка, постоянно держа рабочих в своей власти, манипулируя ими по своему усмотрению.

Такую «программу» должны были выполнить люди, которым правительство полностью доверяло, люди хитрые, ловкие и опытные, знакомые с психологией рабочих, умеющие навязать себя рабочим и завоевать их доверие.

В конце концов правительство выбрало двух политических агентов; тайной полиции ( Охрана ), которым была поручена миссия осуществления этого проекта. Одним был Зубатов из Москвы; другим был священник, капеллан в петербургской тюрьме, отец Гапон.