Школа 1 камышлов: Официальный сайт МАОУ “Школа №1” КГО

Фильтры

Фильтры

Медиа и технологии – комната
Блю-рей проигрыватель
Кабельные каналы
CD-плеер
Компьютер
ДВД плеер
Факс
Показать все
Телевизор с плоским экраном
Игровая консоль
Игровая приставка — Nintendo Wii
Игровая приставка – PS2
Игровая приставка – PS3
Игровая приставка – PS4
Игровая приставка – Wii U
Игровая приставка — Xbox 360.
Игровая приставка — Xbox One
айпад
док-станция для iPod
Ноутбук
Сейф для ноутбука
Устройство мобильной точки доступа
Платные каналы
Радио
Спутниковые каналы
Смартфон
Стриминговый сервис (например, Netflix)
телефон
Телевизор
видео
Видеоигры
Показывай меньше

Проживание в ближайших местах

• Ключевской – 1 км
• Темново – 9 км

Минеральная вода Бжни показания к применению.

О котором я говорил на днях, находится село Обуховское. В нем проживает около двух с половиной тысяч человек; стоит, как и Камышлов, на реке Пышме. Село известно наличием месторождения минеральных вод (Обуховские Минеральные Воды) и санатория, построенного по случаю этого месторождения.

Минеральная вода

Минеральная вода Обуховская, на мой взгляд, одна из лучших. Он слабоминерализован (1,8-2,4 г/л), хорошо утоляет жажду, имеет приятный вкус. Правда, если пить его прямо у источника, то аромат и вкус будут другими; в частности, вы почувствуете в аромате характерные сероводородные нотки. Бутилированная вода вкуснее и ее можно назвать столовой водой. Он продается в газированном виде, разливается на разных месторождениях и разными компаниями. Одна из самых известных – Обуховская-11. Бутылка этой воды емкостью 1,5 литра стоит в Обухово и Камышлове около 20-23 рублей. Кроме того, выпускаются варианты Обуховская-1, -10, -12, -13, -14 (разными фирмами).

Обуховскую воду можно купить не только в Камышлове и Обухово, но и в Екатеринбурге; кроме того, эта вода является одной из самых популярных минеральных вод в Свердловской области. Однако до Москвы не доходит: очевидно, объемы производства скромнее, чем в случае с Нарзаном и Ессентуками.

Месторождения Обуховской минеральной воды, кстати, открыты очень давно: в начале 19 века. Вскоре после этого рядом с ними был построен санаторий; позже вода стала продаваться в бутилированном виде. Его полное «химическое» название – гидрокарбонатно-хлоридно-натриевая. Необходимо помнить, что настоящие целебные свойства вода имеет только сразу после вытекания из источника; Нет смысла лечиться бутилированной содовой водой.

Санаторий

Первый санаторий был построен рядом с Обуховским месторождением минеральных вод в 1858 году. После революции он был национализирован и превращен в дом отдыха. Во время войны он стал госпиталем, а после войны – снова домом отдыха. Затем, в 1978 г. – пансионат; только в 1997 году его окончательно переименовали в санаторий. В 2000-е годы санаторий был сильно модернизирован: построено много новых корпусов, благоустроена и расширена территория.

Справочная информация:

• Официальный сайт : http://www.obukhovskiy.ru
• Телефон : Екатеринбург – +7 343 376-59-60.
• Профили лечения: лечение и профилактика сахарного диабета, болезней почек и мочевыводящих путей, болезней желудочно-кишечного тракта, кожных заболеваний, нарушений минерального обмена.
• Цены на отдых/лечение: от 32 тысяч рублей за место в двухместном номере (включая лечение, на 14 дней).

д. Обухово

Обухово находится между санаторием и Камышлово. Застройка преимущественно одноэтажная, но встречаются и двухэтажные дома. На территории поселка есть почта, отделение Сбербанка, несколько магазинов (продуктовые и хозтовары), автосервисы, медпункт, стоматологическая поликлиника, парикмахерская, детский сад, школа и буфет. Словом, поселок немаленький, с хорошей инфраструктурой. Впрочем, это не случайно: дело в том, что через Обухово проходит Сибирский тракт; а также в том, что рядом есть город и санаторий.

Особых достопримечательностей в Обухово нет – несмотря на то, что село было основано еще в 1680 году. Правда, некоторые дома выглядят так, будто построены до революции – в конце 19-начале 20 века. Да, а еще есть храм Симеона Верхотурского, построенный в 1912 году, потом закрытый и перестроенный при советской власти. Вновь открыт только в 2003 году.

Недалеко от Обухово есть леса, в которых живут не только деревья (преимущественно сосны), но и грибы (боровики, белые, подосиновики, сыроежки, волнушки), ягодники (малина, черника, земляника ) и различных животных (зайцы, лисы, косули, лоси, ежи).

Пышма

Так называется река, на которой стоит Обухово. Река небольшая и несудоходная, довольно мелководная (очень редко где глубина превышает 1,5 метра – разве что на берегу). Берега во многих местах заросли ивой и/или крапивой.

автобусное движение

В Обухово и санаторий из Камышлова ходят автобусы (в основном ПАЗы). Расписание висит на каждой остановке, но не соблюдается. Говорят, что в этом году автобусов значительно меньше – из-за того, что маршрутные такси (Газели) почти все отменены.

Как добраться

Из Екатеринбурга – автобусом (около 320 руб.) или поездом до Камышлова (около 130 руб.) и оттуда автобусом (около 20 руб.). Либо на автомобиле по Сибирскому тракту примерно до 132 километров от Екатеринбурга в сторону Тюмени (санаторий) и 133-135 километров (само Обухово).

Время посещения

Если вы едете в санаторий Обуховский, то времени на посещение у вас будет предостаточно, и вы успеете хорошенько осмотреть сам поселок, а также город Камышлов и его окрестности. Если вы только проездом через Обухово, то за час вполне можно неторопливо пройтись по территории санатория и потом просто проехать/пройтись по самой деревне.

Детский консультативный центр академика Л.А. Дулькина
Ведущий гастроэнтерологический центр Челябинской области.
Тел. записаться на консультацию: 8902-618-77-17

Среди различных методов лечения заболеваний органов пищеварения одно из основных мест занимает лечение питьевыми минеральными водами на курортах и ​​в домашних условиях.

Минеральные воды известных курортов Ессентуки, Железноводск, Пятигорск, Трусковец, Моршин, Карловы Вары и др. оказывают замечательный лечебный эффект при заболеваниях желудка, печени, желчевыводящих путей, кишечника и нарушениях обмена веществ. Бутилированные лечебные воды доставляются во все уголки нашей страны.

Известно, что однократное лечение больного на курорте минеральной водой не всегда полностью устраняет признаки заболевания. В связи с этим лечение минеральной водой в домашних условиях имеет большое значение в продолжении начатой ​​на курорте терапии.

Курс минеральной воды показан в период ремиссии (в период, когда симптомы заболевания отсутствуют или они сведены к минимуму) заболевания. Лечение минеральными водами желательно проводить на фоне соблюдения щадящего режима и диетического питания, с исключением вредных привычек. В этом случае можно ожидать максимального эффекта от лечения.

При проведении курса лечения минеральными водами не желательно принимать лекарства.

Воды минеральные лечебные и питьевые бутилированные

Водами минеральными лечебными и питьевыми принято называть такие воды, в которых в растворенном состоянии находятся соли, газы, органические вещества, способные оказывать лечебное действие на организм при внутреннем употреблении.

Все минеральные воды делятся на воды низкой (до 5 г/л солей), средней (до 12 г/л), высокой (до 20 г/л) минерализации. Все растворы минеральной воды, в которых содержание солей превышает 30-45 г/л, называются рассолами.

В состав минеральных вод входят: хлор, сульфаты, бикарбонаты, свободная углекислота, кремниевая и борная кислоты, азот, благородные газы, натрий, калий, магний; в небольших количествах содержат железо, медь, кобальт, бром, йод и органические вещества.

Оказывают непосредственное действие на слизистые оболочки желудочно-кишечного тракта, всасываясь в кровь, разносятся по организму и вступают во многие метаболические процессы. В одних случаях восполняют недостающие элементы, в других проявляют специфическое действие химического элемента: противовоспалительное, стимулирующее желудочно-кишечную секрецию, усиление желчеобразования и желчеотделения, тонизирующее деятельность органов пищеварения и т. д. Нормализация пищеварительной функции, с одной стороны, и общее положительное влияние на организм, особенно таких компонентов, как кальций, калий, магний, цинк, бром, йод и др., с другой стороны, и является выражением лечебного эффекта питьевых минеральных вод.

В зависимости от состава действие минеральных вод различно, поэтому при их назначении это необходимо учитывать. Таким образом, соли кальция и магния повышают жизненный тонус организма и его сопротивляемость вредным воздействиям, предотвращают и устраняют воспалительные состояния, повышают защитную активность клеток крови, ускоряют заживление ран. Соли кальция, калия и магния усиливают мочеиспускание.

Натрия хлорид усиливает пищеварение в желудке, образование свободной соляной кислоты и панкреатического сока, в целом улучшает всасывание белков, жиров и углеводов. Йод способствует оживлению тканей, усиливает деятельность щитовидной железы, принимает участие во всех обменных процессах в организме.

Бром минеральных вод успокаивает нервную систему, дает отдых нервным клеткам и помогает восстановить нарушенные функции всего организма.

Бикарбонаты нейтрализуют желудочный сок, ускоряют опорожнение желудка, восполняют недостаток карбонатов в крови, препятствуют отложению и растворяют кристаллы мочевой кислоты, образующиеся в суставах.

Борная и кремниевая кислоты создают условия для оживления кожи и слизистых оболочек, обладают противовоспалительным действием. Углекислота лечебных вод усиливает отделение желудочного сока, повышает его кислотность, усиливает опорожнение желудка и кишечника. Кроме того, углекислый газ способствует газообмену, выведению гнилостных газов из желудка и хорошо утоляет жажду.

Показания к назначению минеральных вод

Табл. № 1.

Вода	Показания (названия болезней)
Гидрокарбонат	Хронический гастрит с повышенной кислотностью, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, хронический панкреатит, энтероколит, гепатит и сахарный диабет.
Хлорид	Хронический гастрит со снижением кислотности, хронический холецистит, гепатит, колит и нарушение обмена веществ.
Сульфат	Заболевания печени, желчного пузыря, хронические запоры при нарушении обмена веществ и ожирении.
железистая	Анемия, хроническая анемия.
Мышьяк	Анемия, хронический панкреатит, гепатит, для повышения тонуса организма.
Йод	При атеросклерозе, базедовой болезни.
бромид	При неврозах, функциональных заболеваниях органов пищеварения (СРК).
Кремнистые	При различных заболеваниях органов пищеварения улучшают общее состояние, особенно в пожилом возрасте, при сахарном диабете и нарушении обмена веществ.

Для удобства выбора бутилированной минеральной воды приводим информацию в Таблице № 2.

Табл. № 2.

Как пить минеральную воду?

Способ приема минеральной воды зависит от основного заболевания, его ведущих симптомов, на которые будет направлено ее действие. Существуют следующие принципы приема минеральных вод. Воду следует пить медленно, в течение 2-5 минут небольшими глотками.

Температура принимаемой воды зависит от характера заболевания. Как правило, при язвенной болезни, хроническом гастрите с повышенной кислотностью, хроническом холецистите, хроническом гепатите, хроническом панкреатите и хроническом энтероколите (с диареей) температура минеральной воды должна быть 38-40 0 С.

Воды минеральные при более низкие температуры (20-250 0 С) применяют при хронических гастритах с пониженной кислотностью и колитах с атоническими запорами. Пить воду в этом случае рекомендуется большими глотками.

Прием минеральной воды осуществляется без газа, дегазация бутилированной воды осуществляется в течение 10-12 часов. Воду нужно налить в посуду (наподобие миски) с широким горлышком и интенсивно размешать, оставить отстояться. Избыток газа, попадая в больной желудок, растягивает его стенки и вызывает боль, а газ, попавший в кишечник, резко снижает его всасывательную способность.

Для более длительного хранения минеральной воды ее газируют, при этом бутылки хранят в горизонтальном положении, что предотвращает выпадение в ней солей.

Негазированная минеральная вода не производится!

Количество минеральной воды, назначаемое на один прием, индивидуально и зависит от количества солей в воде, особенностей основного и сопутствующих заболеваний, а также массы тела больного. Разовая доза воды должна составлять от 100 до 250 мл, или 3-4 мл на 1 кг. масса тела (вес 60 кг., объем воды 180 мл.). начинать прием минеральной воды с минимальной дозы, ежедневно увеличивая ее, и достичь полной дозы к 3-4 дню. При таком дозировании воды определяется ее переносимость.

Продолжительность приема минеральной воды 4 недели, но у тяжело поддающихся лечению больных может быть до полутора месяцев. Считается, что употребление лечебной воды в течение более длительного времени нецелесообразно в связи с возникновением привыкания к ней и нежелательностью длительной солевой нагрузки для организма. В лечении должен быть перерыв 4-6 месяцев.

При гастрите с повышенной кислотностью минеральную воду назначают за 1-1,5 часа до еды, при упорной изжоге – через 45-60 минут после еды 3 раза в день, температура воды 37-380 С.

При гастрите с пониженной кислотностью за 15-20 мин до еды 3 раза в день, температура воды 18-220 С.
При язвенной болезни минеральную воду назначают за 1-1,5 ч до еды, при упорной изжоге – 45-60 после еды, три раза в день, температура воды 37-380 С.

При хронических холециститах и ​​гепатитах воду назначают за 40-60 мин до еды, температура 36-380 С. При хронических энтероколитах со склонностью к запорам воду принимают 15-20 минут при комнатной температуре (18-200 С) большими глотками и вода должна быть средней и высокой степени минерализации (типа Увинская, Ессентуки №17 и др.), при склонности к диарее, воду назначают на 50-60 мин, температурой 37-380 С и принимают небольшими глотками.

Во многих случаях, как вы заметили, вода используется в теплом виде, поэтому рекомендуем утром нагреть ее до 400 С и налить в термос. Этот прием позволяет больше не нагревать воду в течение дня, а значит, не ухудшать ее качество.

Мы постарались дать основную информацию о приеме минеральной воды в домашних условиях. Безусловно, назначение минеральной воды должно быть под наблюдением врача и какую воду назначать и как решать всегда нужно решать индивидуально.

Желаем Вам скорейшего выздоровления!

Источник : Медицинский педиатрический центр Дулькина Л.А.

Лечение минеральными водами, особенно их внутреннее применение, находит все больше последователей. Еще бы! Ведь минеральные воды улучшают микроциркуляцию крови в желудке, печени, кишечнике, стимулируют выделение гастрина, желчи и панкреатической секреции, лечат многие заболевания.

Воды минеральные по составу подразделяют на столовые, лечебно-столовые и лечебные. И если, как логично следует из названия, столовые минеральные воды не более чем приятное питье, то лечебно-столовые и лечебные воды оказывают целебное воздействие на организм. В чем их принципиальное отличие? Содержание соли!

• стол лечебный – эта вода может содержать от 1 до 10 грамм солей на литр воды. Преимуществом лечебно-столовых минеральных вод является их универсальность: их можно употреблять как столовый напиток и систематически – для лечения;
• лечебная – наиболее насыщенная по солевому составу вода. К этой категории относятся минеральные воды с минерализацией – более 10 граммов на литр, либо воды с повышенным содержанием активных микроэлементов, таких как мышьяк или бор.

Именно поэтому лечебную минеральную воду нельзя пить по принципу «чем больше, тем лучше». Если пить такую ​​воду больше, чем рекомендовал врач, можно нанести значительный вред организму:

• химические элементы и свободная углекислота, содержащиеся во всех лечебных минеральных водах, при поступлении в организм в избытке могут нарушить секреторную и двигательную функции желудка, желчеобразование и желчевыделение, кислотно-щелочное равновесие в организме;
• минеральные соли раздражают почки, мочевой пузырь;
• соли натрия особенно вредны для страдающих хроническим нефритом, гипертонией, пороками сердца, сопровождающимися отеками.

Очень опасно давать пить лечебную минеральную воду детям, если они не страдают заболеваниями, при которых эта вода показана.

Самолечение минеральными водами так же недопустимо, как и лекарствами.

Кроме того, у тех, кто выпивает гораздо больше минеральной воды, чем рекомендовано, сердце работает вдвое интенсивнее; а у людей с больным сердцем также образуются или увеличиваются отеки,

Обычно минеральную воду пьют три раза в день в течение 24-30 дней с последующим перерывом в три-четыре месяца. Случайный прием минеральной воды время от времени не оказывает лечебного эффекта.

Лечебную минеральную воду пить только по назначению врача!

Минеральные воды – это природные воды, содержащие повышенные концентрации некоторых минеральных (иногда органических) компонентов, различные виды газа (углекислого, сероводородного, азотного и др. ).

Издавна их принимают внутрь в лечебных целях, такое употребление минеральных вод имеет многовековую историю. На сегодняшний день эта актуальность не утрачена. Наоборот, он становится все более популярным методом лечения, так как воды с минералами теперь потребляются как в курортной, так и во внекурортной жизни.

В странах СНГ насчитывается более 3000 различных источников минеральной воды. Наиболее известны Железноводский, Ессентукский соляно-щелочной, Баталинский, Грузинский Боржом, Трускавецкий и многие другие.

Свойства минеральных вод

Иногда такие воды имеют достаточно специфические физические свойства, например, радиоактивность, температуру, реакцию окружающей среды. Все это оказывает определенное влияние на организм человека, оказывает свое действие. В водах каждого данного вида выражено биологическое действие, либо физиологическое, либо лечебное, либо токсическое. Действие зависит от сочетания вышеперечисленных компонентов и их концентрации.

Но стоит помнить, что не все воды с минералами пригодны для употребления и лечения. Именно те, что добываются из подземных минеральных источников в тех местах, где они естественным образом выходят наружу, обладают лечебным действием. Их также добывают путем бурения скважин различной глубины.

Несмотря на то, что уже многое открыто и изучено о влиянии этих вод на физиологические функции и болезненные процессы, не все еще достаточно выяснено.

Такие способы применения минеральной воды, как ректальный способ введения, промывание желудка, трансдуоденальное промывание, высокоэффективны, но мало изучены и не так популярны, как хотелось бы.

Основные виды

Питьевые природные воды с минералами подразделяются на такие виды, как столовые, лечебно-столовые и лечебные.

Питьевая минеральная вода может употребляться в неограниченном количестве. Они могут повысить аппетит и утолить жажду.

Воды лечебно-столовые используются как лечебное средство. Его пьют курсами. Если такая вода слабоминерализованная, то ее можно использовать как столовый напиток.

Минеральные питьевые лечебные воды в основном имеют высокую степень минерализации, что эффективно помогает при лечении различных заболеваний. Их пьют по назначению и в строго ограниченных дозах.

Показания к применению и лечение заболеваний

Природные лечебные воды следует применять с лечебной целью только при следующих диагнозах:

Анемия (Полюстровская)
– Хронический гастрит (Есентуки 17)
– Хронический панкреатит (Есентуки 17) 4)
– Язвенная болезнь желудка (Ессентуки 4) и 12-перстной кишки (легкая форма). (Смирновская)
– Хронический колит, энтероколит (Лысогорская, Ессентуки 4).
– Хронические болезни желчевыводящих путей (Боржоми), печени (Лужанская, Славяновская, Лысогорская).
– Болезни обмена веществ (г. Юзя, Софья, Смирновская).
– Подагра (Донат Мг, Лысогорская).
– Сахарный диабет (Боржоми, Березовская, Славяновская, Дилижан, Джермук, Ессентуки 4, Драговская, Куяльник, Крымская, Машук 19, Ласточка, Плосковская).
– Болезни почек (Джермук, Обуховская, Боржоми).
– Холецистит любой формы (Ессентуки 4,17, Моршинская, Нафтуся).
– Повышенная и пониженная кислотность (Боржоми и Ессентуки 17 соответственно, Ессентуки 4 к обеим группам, Нафтуся источник 2 с пониженной, Нафтуся источник 1 с повышенной).
– Пиелонефрит (то же, что и цистит).
– Запор (Джермук, Ессентуки 17 с гипомотором, 4 с гипермотором, Славяновская, Баталинская).
– Бронхит, астма (Боржоми).
– Цистит (Ессентуки 4,17, Боржоми, Лужанская 1,2, Кисловодский нарзан, Поляна Купель, Поляна Квасова, Смирновская, Славяновская, Сиван, Саирме, Кашинская, Джермук, Трускавец маломинерализованные).

Минеральные воды также успешно применяются для похудения. Их можно применять при беременности, особенно в первом триместре, для облегчения состояния, вызванного токсикозом. Не менее полезны ингаляции минеральной водой. Такие ингаляции применяют для лечения инфекционных заболеваний гортани, носоглотки, трахеи, а также используют воду с минералами для полоскания горла.

Таким образом, можно сделать вывод, что минеральные воды, показания к применению которых я здесь кратко привел, обладают многими полезными свойствами, а потому успешно помогают в лечении многих заболеваний, они подходят для употребления как детям, так и беременным женщинам . Но назначать вам такую ​​воду должен только врач, который учтет не только основное заболевание, но и другие из вашего «букета» болячек.

Минеральная вода «Обуховская» имеет низкую минерализацию 1,8-2,4 г/л и содержит большое количество органических веществ. Врачи рекомендуют брать воду непосредственно возле источника, так как при транспортировке вода теряет свои целебные свойства.

Минеральная вода “Обуховская” регулярно проверяется в санитарно-эпидемиологической службе, раз в месяц делают полный химический анализ и раз в год направляют на полное детальное исследование в Екатеринбург.

Минеральная вода “Обуховская” оказывает влияние на обмен веществ, водно-солевой баланс, способствует восстановлению тканей, обладает антисептическим, противовоспалительным и мочегонным действием.

На первом приеме врач составляет схему приема минеральной воды в зависимости от заболевания. Минимальный рекомендуемый курс – 14 дней, оптимальный – 21 день. При курсовом приеме минеральной воды в течение 21 дня внутрь проявляется ее мочегонное и желчегонное действие, что приводит к очищению мочевыводящих и желчевыводящих путей.

Свойства минеральной воды «Обуховская»

Под руководством заведующего кафедрой, академика АН РФ, доктора медицинских наук, профессора В.Н. Журавлева врачи санатория провели ряд научно-практических работ. На базе кафедры обучают методам диагностики и лечения урологических больных. Доктор медицинских наук, профессор Л. А. Козлова, изучив свойства обуховской воды, подтвердила ее высокое лечебное действие на больных с хроническими заболеваниями печени и желчевыводящих путей.

Неоценимую помощь «Обуховскому» оказал заведующий кафедрой Уральской государственной медицинской академии, лауреат Государственной премии СССР, доктор медицинских наук, профессор В. А. Козлов. С его помощью была организована консультативная помощь и обучение врачей санатория на базе городской клинической больницы № 27 г. Свердловска (ныне городская клиническая больница № 1 г. Екатеринбурга).

Значительную творческую работу по изучению свойств Обуховской минеральной воды и организационную работу по созданию поликлинической базы санатория провел главный врач Медицинского научного центра профилактики и охраны здоровья промышленных рабочих, к.м.н. Ю.В. Кочергин.

При поддержке Свердловского городского отделения урологии и при личном участии его заведующего, к.м.н., доцента В.И. Мирошниченко, в здравнице проводятся исследования по обоснованию новых методов лечения заболеваний мочеполовой системы.

1 дм 3 минеральной воды Обуховская содержит:

Январские именины, Православные праздники в январе Календарь имен по святцам на каждый месяц

Январские именины, Православные праздники в январе Отличительные черты характера январских девушек

Мария Соркина | Centropa

Мария Соркина
Таллинн
Эстония
Интервьюер: Элла Левицкая
Дата интервью: июнь 2005 г.

Когда эстонская община предложила мне взять интервью у Марии Соркиной и упомянула, что ей 104 года, мой первый ответ был отказом . Просто не верилось, что человек в таком возрасте может рассуждать логически. Даже по пути к ее дому я все еще думал, что все это было плохой идеей. Однако, когда я увидел Марию, я был удивлен. Единственным признаком ее возраста является то, что у Марии проблемы с ходьбой. Ей приходится передвигаться в инвалидной коляске. Мария невысокая и стройная женщина. Ее волосы красиво уложены, и она накрасила губы помадой. На ней была черная юбка и белоснежная блузка с кружевом и старинной брошью на воротнике. Мария живет одна. Утром и вечером к ней присматривает патронажная медсестра, в остальное время Мария занимается домашними делами. Она рассказала мне, что еще в детстве пыталась быть независимой. Удивительно, как она может справиться одна. Она проводит много времени за чтением. На ее столе русские и эстонские газеты, журналы и книги. Ей интересно все, что происходит в мире. Память и общительность Марии потрясающие. Рони, ее племянница, дочь старшей сестры, часто навещает ее. Судя по тому, что я видел, она очень любит свою тетушку. Можно было сказать, что она навещала ее не просто из чувства долга. Мария интересный собеседник и потрясающая личность.

My Family Faine

Выросший

Советское вторжение в Балтику

Во время войны

После войны

Глоссарий

мой семейный опыт

У меня есть упорная информация о моем отте. Мой отец был родом из маленького еврейского городка в Литве. Его родители также жили в Литве. Мы никогда не встречались с ними. Я знаю, что мой отец, Эфраим Каплан, родился в 1862 году, но места не помню. Мой дед по отцовской линии был коэном. Само собой разумеется, что семья была религиозной. Мой отец получил еврейское образование. Он учился в хедере и знал иврит. Он мог хорошо читать и писать на иврите. Я не знаю, имел ли мой отец светское образование. Когда он вырос, он переехал в Латвию. Он переехал в небольшой городок недалеко от Алуксне [сегодня Латвия] [около 200 км от Риги]. Мой отец занялся коммерцией, но подробностей я не знаю.

Семья моей мамы жила в маленьком городке в Латвии. Я не знал своего деда по материнской линии, но я помню свою бабушку. Моя мама сказала мне, что моя бабушка была очень красивой, когда была маленькой. Она происходила из бедной семьи и не подходила моему деду, чья семья была богаче. Дедушка тогда работал и имел свой дом. Его семья надеялась, что он женится на девушке из богатой семьи. Однако мой дедушка влюбился в красивую девушку, которую встретил однажды, и женился на ней, несмотря на протесты своей семьи. Фамилия моих бабушки и дедушки была Гелбарт. В семье было пять сыновей и пять дочерей. Они унаследовали красоту своей матери. Я знала почти всех своих тетушек и дядюшек, но не могу вспомнить всех их имен. Старшим был Исаак. Потом пришел Аврам, потом еще один брат, о котором я знаю только со слов матери. Следующим был Леопольд. Потом в 1867 году родилась моя мать. Все обращались к ней русским именем Ида [см. Народное имя] [1]. Ее еврейское имя было Ите-Баше. Из всех маминых сестер я помню только тетю Марьяшу. Моя бабушка была домохозяйкой. Семья была дружной и милой. Дети помогали своим родителям и воспитывались трудолюбивыми и добрыми. Они были сильными, красивыми и большими.

Мои бабушка и дедушка по материнской линии были из традиционной еврейской семьи. Всем детям давали еврейское образование, и это было обязательным. Они также получили светское образование. Семья была обеспеченной, и все дети закончили гимназию. Мама училась в немецкой гимназии для девочек. Латыши свободно говорили по-немецки, и моя мама тоже знала этот язык. Она не так хорошо знала латышский, но могла хорошо объясниться. Дома семья моей матери говорила только на идиш. Они праздновали субботу и еврейские праздники. Моя мать и ее братья и сестры выросли религиозными людьми.

Мои дяди увлеклись торговлей, когда выросли. Они были женаты и имели детей. Младший брат моей матери уехал в Швейцарию, чтобы продолжить учебу после окончания гимназии. Его старшие братья и родители поддерживали его финансово. После окончания учебы переехал в Польшу. Он переписывался со своей семьей, но в 1939 году эта переписка была прекращена. Это все, что я знаю о нем.

У некоторых маминых братьев был свой бизнес, а другие работали на своих работодателей. Они были довольно богаты. Сестры моей матери были замужем. Я не помню имен ни одного из супругов моих дядей или теток. Мужья работали, а жены были домохозяйками. Только Марьяша, младшая сестра, не была замужем. Она умерла молодой. Остальные были в достатке. У них были дети и большие семьи, они были религиозны и соблюдали еврейские традиции. В конце 1910 лет три мои двоюродные сестры, дети дяди Исаака, переехали в Палестину. Они были активными сионистами [см. Ревизионистский сионизм] [2] и первыми покинули Латвию. Они хотели восстановить еврейское государство. Дядя не хотел их отпускать, но они были полны решимости и сумели убедить его согласиться. Они переписывались со своей семьей. Я также переписывался с одним из них некоторое время назад. В Израиле она вышла замуж и родила двоих детей. У нее были внуки и правнуки. Несколько лет назад наша переписка прекратилась. Я не знаю, что с ней случилось и жива ли она. Как бы то ни было, в последнее время мне было трудно писать письма.

Мой отец хотел жениться. Мать рассказывала мне, что моего отца кто-то познакомил с ней, но я не знаю, были ли это сваты или их знакомые. Моя мать была красивой девушкой, и она сразу же понравилась моему отцу. Родители мамы одобрили ее выбор, и вскоре они поженились. У них была традиционная еврейская свадьба. Там был раввин и хупа. Все было по правилам. Свадьбу устроили в городе, где жили родители моей матери. Моя мать была старшей дочерью. Все так ее любили. Мой дедушка сделал все возможное, чтобы организовать красивую свадьбу для моей мамы. Она показывала мне свои свадебные фотографии, когда я был ребенком, и я помню красивое свадебное платье, которое было на ней. Были воланы и длинный хвост, который несли две девушки.

После свадьбы мои родители поселились в Алуксне, Латвия. Латвия тогда принадлежала России. Существовала еврейская черта оседлости [3], согласно которой евреи должны были получать специальные разрешения на проживание в крупных городах. Алуксне находился за чертой оседлости. Мои родители снимали квартиру. Царские законы не позволяли жителям-евреям строить или владеть домами или какой-либо недвижимостью. Однако более состоятельные евреи уклонялись от закона. Они строили дома и делали своих русских или латышских знакомых их официальными владельцами. Сначала отец думал построить дом для своей семьи, но потом передумал. Если он не мог быть его официальным владельцем, то оно того не стоило, особенно если что-то пойдет не так. Если он умрет, например, то его семья может остаться без крова, так как никто не будет платить им стоимость дома. Так или иначе, у нашей семьи все было хорошо, и мы могли позволить себе снимать четырех- или пятикомнатные квартиры.

В Алуксне мой отец пошел работать на кожевенно-меховую фабрику. Фабрика находилась в другом городе, и мой отец должен был поставлять туда сырье. На границе города начинался лес, а в лесу водились лисы, белки и зайцы. Охотникам не требовалось специальных разрешений. Мой отец покупал кожу у охотников. Его уважали за порядочность. Он никогда не пытался снизить цену. Охотники доверяли ему и охотно работали с ним. Когда кожи было достаточно, отец отвозил их на фабрику поездом. Мой отец чувствовал себя хорошо. Моя мать была домохозяйкой. У нас было хорошее детство. Отец хорошо нас обеспечивал. Алуксне был красивым городом. В городе был красивый парк и большое озеро. Летом мы купались в озере и загорали. Мое детство было прекрасным и беззаботным.

Взросление

Нас было пятеро в семье. Старшим был мой брат Сахне, 1898 года рождения. Дома его звали русским именем Саша, и он был единственным сыном. Моя старшая сестра Роза, еврейское имя Рейзл, родилась в 1900 году. Я родился в 1901 году. Тетя Марьяша умерла незадолго до моего рождения, и меня назвали в ее честь. Может быть, помимо ее имени, я приобрел еще и годы, которых она никогда не прожила. Позже меня стали звать Мария и Маша. Ревекка родилась в 1903, а Рая, младшая, родилась в 1905 году. Если мне не изменяет память, еврейское имя Рая было Рахиль. Моя мама проводила с нами большую часть своего времени, а домработница занималась домом. Мама тоже готовила. У меня было прекрасное детство. Мой любящий отец и заботливая мать всегда были рядом. У нас была тихая и сладкая совместная жизнь. Конфликтов не было, атмосфера была очень приятной. Как это было хорошо!

Когда наша семья переехала в Алуксне, в городе проживало 20-25 еврейских семей. Не было ни синагог, ни молитвенных домов. Евреи не собирались вместе для молитв. Они молились в своих домах. Когда дела моего отца пошли на поправку, он снял дом, чтобы устроить в нем молитвенный дом. С тех пор евреи приходили за миньяном, чтобы помолиться в доме. Мой отец также купил рукописную Тору и подарил ее общине. Он хранился в молитвенном доме. Мой отец был коэном, главой еврейской общины. Отец взял на себя обязанности раввина. Он организовал хедер для мальчиков. Он много сделал для общества и пользовался уважением за это. Люди говорили, что наконец-то зажили как евреи благодаря моему отцу. Евреи в Алуксне до сих пор помнят моего отца и говорят о нем много хороших слов. Жители Латвии также очень уважали его. Он был очень честным и никогда не использовал расписки или оправдательные приговоры в своем бизнесе. Его слова было достаточно, говорили люди, давая ему деньги. Всегда соблюдал сроки оплаты, задержек не было. Если у кого-то возникала проблема, он просил моего отца выступить за него посредником, и мой отец хорошо справлялся с этой миссией. Он был очень добрым и никогда не отказывал людям в помощи, когда они в ней нуждались. Люди никогда не говорили о нем ничего, кроме хорошего.

Мой отец одевался как любой другой религиозный еврей. Он носил черные костюмы и черную шляпу. У него были красивые густые черные волосы и аккуратно подстриженные усы. Я помню, как однажды спросил его, почему он всегда носит шляпу, и он ответил, что хочет, чтобы его дети знали, что он еврей и что они тоже евреи. Моя мама была очень красивой и любила наряжаться. На ней были платья темно-коричневого или каштанового цвета. Они хорошо подходили ей. Ее одежда была скроена по моде. Она не носила парик. У нее были красивые густые темно-каштановые волосы, которые всегда были хорошо уложены. Она зачесала его надо лбом и завязала узлом на затылке. Выходя на улицу, мама надевала обычную или меховую шапку, в зависимости от сезона. У нее были красивые шляпки. Она надела красивую тяжелую шелковую шаль, чтобы пойти в молитвенный дом.

Моя мать говорила по-немецки и по-латышски, а отец свободно говорил по-русски. Однако дома мы говорили только на идиш. Иногда мама объявляла день немецкого языка. Она сделала это, чтобы улучшить наши языковые навыки.

Мой старший брат Сане учился в хедере. В 13 лет у него была бар-мицва. В этот день отец устроил большой праздник. Было много гостей. Отец подарил ему талит и тфилин. В Алуксне не было хедера для девочек[4]. На летние каникулы отец пригласил к нам учителя-еврея. Мы с сестрой учились на идиш. Я помню, как однажды изменила нашему учителю. Я начала читать молитву, когда поняла, что знаю эту молитву наизусть. Когда наша семья садилась за стол за трапезой, мой отец читал молитву над хлебом, и я знал эти молитвы наизусть. Так что я продолжал читать молитву, и мой учитель позвал моего отца, чтобы услышать, как хорошо я читаю. Позже я призналась ему, но помню этот момент.

Дома мы соблюдали все еврейские традиции. Моя мать строго соблюдала кашрут. Возможно, по этой причине она готовила сама. Наша латышская служанка мыла и чистила овощи, а мама занималась готовкой. Она была блестящей домохозяйкой. Я никогда не пробовал ничего похожего на ее фаршированную рыбу или мой любимый тейглах, который представлял собой маленькие шарики из тугого теста, сделанного из яиц, с небольшим количеством лимонного сока и цитрона. Всем нам нравился тейглах, и моя мама часто его готовила. Его всегда подавали, когда у нас были гости, сваренный в меду со специями. Моя мать строго соблюдала кошерные правила [кашрут]. У нас была специальная посуда для мясных и молочных продуктов. Если бы на столе было мясо, никому и в голову не пришло бы класть туда масло. У нас даже были отдельные губки для мытья посуды.

Каждый четверг в Алуксне был большой рынок. Яйца, масло, сметану и творог мы купили на рынке. Этот же фермер доставил молочные продукты к нам домой. Была банка для сметаны и деньги остались на кухне утром. Он взял пустую банку и оставил еще одну со сметаной, маслом и творогом. Фермеры приносили на рынок курицу и рыбу, зная, что эти продукты нужны евреям для праздничного ужина в пятницу. В шохет возили кур, а еще он продавал кошерное мясо. Он покупал телят у фермеров, разделывал мясо и продавал его евреям. Моя мама пекла хлеб до того, как в Алуксне открылась еврейская пекарня. Затем она купила там хлеб и рогалики. Нам понравились теплые и свежие рогалики на завтрак. В этой пекарне также продавали очень вкусную халу для субботы.

В субботу вечером мы праздновали Шаббат. Мама готовила еду на два дня. Горшок с чолнтом она оставила в духовке. Когда пришло время, она зажгла свечи и помолилась над ними. Я помню высокие серебряные подсвечники, которые у нас были. Когда отец вернулся домой, семья села за ужин. Мой отец прочитал первую молитву над хлебом и благословил еду, прежде чем мы начали есть. У нас обязательно была фаршированная рыба. Мне все еще нравится. Мой отец не работал в субботу, а мама в этот день не работала по дому.

Отмечали все еврейские праздники. Перед Песахом мы устроили генеральную уборку, дети тоже помогали. Мацу доставляли из Вильнюса [сегодня Литва] и других мест. Обычно мы покупали мацу. Помню один Песах, когда мацу почему-то не привезли. Мама договорилась с соседями, и они вместе испекли мацу. Кто-то делал и раскатывал тесто, а кто-то следил за печкой. В другой раз к нам доставляли несколько больших корзин, полных мацы. Мацы хватило на все праздники. В этот праздник нельзя было есть хлеб. После праздника всегда оставалось немного мацы, и нам нравилось ее откусывать. Моя мама следила за тем, чтобы вся ее утварь и посуда были кошерными. У нас было два набора: один для мясных продуктов, другой для молочных. У нас также была специальная утварь и посуда для Песаха. После праздника он хранился в шкафу, и мама не разрешала нам его открывать. Мой отец считал, что лучше иметь серебряную посуду. Мой отец любил серебро и тратил на него много денег. У нас была серебряная посуда, чашки и чайные принадлежности, хранившиеся на Песах в ящике. Серебряная посуда на Песах тоже была очень красивой. У нас были серебряные кубки для вина, красивые тарелки и блюда.

Мои родители обязательно пошли в синагогу на Песах и взяли с собой детей. Отец и брат пошли в мужскую часть, а мы с мамой в специальную комнату для женщин. Мой отец проводил седер на Песах. Наш дом был так прекрасен в Песах! Я никогда не видел ничего подобного нашему дому или такого красивого седера. Семья собиралась в гостиной, где мы обычно принимали гостей. Мама накрыла стол нашей самой красивой скатертью. Все лампы были включены, и свет отражался в столовом серебре. Было ярко и очень красиво. Это одно из самых ярких воспоминаний моего детства. Мой отец был в белой одежде и полулежал на подушках. Мой брат задал четыре традиционных вопроса. Мы соблюдали все обряды, включая афикоман и пение пасхальных песен. Для Ильи Пророка была самая большая и красивая серебряная чаша с вином. У нас были маленькие чашки. Дверь была открыта для Пророка. Дети обычно играли с грецкими орехами. У каждого из нас было много грецких орехов на Песах, я помню.

В Йом Кипур у нас был ритуал Капорес. Однако мы использовали деньги для ритуала. Затем его отдали на благотворительность. Мои родители постились 24 часа в Йом Кипур. Они ничего не ели и не пили. Дети не ели до обеда, но мы, конечно, могли что-нибудь выпить. Когда нам исполнялось одиннадцать или двенадцать лет, мы должны были поститься, как взрослые. В Йом-Кипур наши родители оставались в синагоге молиться, и дети могли навестить их там, а когда устанут, вернуться домой. Мы накрыли стол до того, как наши родители вернулись домой. Наши родители выпили кофе и немного отдохнули перед тем, как семья села за ужин. Мы также праздновали Рош ха-Шана, Суккот, Хануку, Пурим и Симхат Тора. Приятно их вспоминать. У нас был хороший еврейский дом. Ни разу не было сказано грубого слова. Никогда! Однажды я услышал, как кто-то сказал «Черт возьми!» на улице. Мне понравилось, и однажды оно сорвалось с моего языка в присутствии мамы. Я помню, как это ее огорчило, и она долго объясняла мне, что такие вещи нельзя говорить вслух, и больше такого не повторялось.

В возрасте семи лет я посетил родной город моей матери. город не помню. Бабушка сообщила маме, что дедушка умирает и хочет увидеть своих детей. Она взяла нас с собой, чтобы дедушка мог видеть своих внуков. Все, что я помню, это то, что мы должны были пересечь реку на лодке, и Ревекка испугалась и заплакала. Я очень гордился тем, что не боялся. Дедушку не помню, а бабушку помню. Выглядела она сногсшибательно: молодо и красиво. Она была высокой, стройной и красивой женщиной. Ее темные волосы с проседью были красиво уложены. Позже она приезжала к нам и присматривала за детьми, когда маме нужно было ехать на курорт, где ей лечили ноги, с которыми у нее были проблемы.

Мой отец хотел, чтобы мы получили хорошее образование. Все мы ходили в немецкую гимназию. Мой отец охотно платил за наше обучение. Я бы не сказал, что нас баловали в детстве. У нас было достаточно еды и одежды, но ничего лишнего. В какой-то момент бизнес моего отца развалился. Охотники должны были получать лицензии на наземную охоту в управлении лесного хозяйства. Лицензия была довольно дорогой. Шкуры было не так много. Доход семьи уменьшился, но мы продолжили учебу в немецкой гимназии. Мой старший брат работал с отцом после окончания гимназии.

В 1914 году началась Первая мировая война. Мои родители решили отправить нас с Розой к родственникам моей матери в Ярославль [сегодня Россия]. Туда переехали старшие братья моей мамы из Литвы и ее младший брат из Польши. Мои родители не хотели, чтобы мы пропустили начало года в гимназии, и поэтому мы пошли туда первыми. Мои родители и младшие сестры должны были присоединиться к нам позже. Моего брата призвали в армию после окончания гимназии. Роза и я остались с моими дядями. Мы с сестрой немного говорили по-русски, и вскоре после этого наш русский улучшился. У детей нет проблем с языками. Мы с сестрой ходили в русскую гимназию. Раньше мы изучали немецкий и латышский, но в этой гимназии вторым языком был французский. Более состоятельные семьи также говорили дома по-французски. Я также был хорош во французском. Хотел бы я закончить его изучение. Ситуация изменилась, и моим родителям не пришлось покидать Латвию. Кроме того, они не очень любили путешествовать. Через год мы вернулись домой. Еще год мы учились в Алуксне, а потом мы с Розой пошли в школу с медицинским классом в Риге [сегодня Латвия]. В этой школе дети изучали латинский и греческий языки. После окончания учебы Роза поступила на стоматологический факультет Тартуского университета. Я собиралась пойти по ее стопам после окончания учебы.

Я всегда хотел быть независимым, хоть я и из богатой семьи. Мои родители хорошо меня обеспечивали, но мне было неудобно просить у них карманные деньги. Когда я учился в гимназии, я помогал младшим школьникам в учебе и получал деньги за эти занятия. Я также завела дневник, куда записывала свои планы и соображения. Я написал заглавными буквами на странице 1: «Стань независимым и никогда ни от кого не зависи!» и подчеркнул эту фразу. Это было моей целью в жизни. Жизнь обычной еврейской девушки, состоящая в том, чтобы выйти замуж и стать домохозяйкой, не для меня. Они зависели от своих мужей, и даже если бы хотели изменить свою жизнь, то не могли бы сделать это без образования или призвания. Такая жизнь точно не для меня. Я всегда хотел быть независимым и до сих пор следую этому принципу. Я всегда зарабатывал себе на жизнь и мог делать со своими деньгами все, что хотел.

Я помню 1917 год, когда в России произошла революция [см. Русская революция 1917 года] [5]. Был постоянный страх. Когда мы услышали, как кто-то входит через парадную дверь, наши сердца екнули. Однажды к нам в дом пришли трое большевиков [6]. Дети уже были в своих кроватях. Они заявили, что собираются обыскать нашу квартиру. Ничего не нашли и пошли обыскивать подвал и сарай во дворе. Мы с сестрами взяли одежду и вышли на улицу. Мы стояли и плакали, наблюдая за этими людьми. Один из них пожалел нас. Он сказал нам, что нельзя стоять босиком на холодной земле, и они ушли. Больше таких визитов не было. Затем Латвия стала независимой [см. Независимость Латвии] [7].

Большинство моих друзей были евреями. У моих родителей было много знакомых. Еврейские семьи были большими, и у нас было много друзей. Моими друзьями были и мои русские и латышские одноклассники. Мои родители никогда не говорили мне, чтобы у меня не было друзей из России или Латвии. Мой лучший друг тоже был евреем. Она умерла молодой. Однажды она тяжело заболела, и я провел целый вечер у ее кровати. Утром, когда я встал и увидел жалкие глаза моей семьи, я понял, что она умерла. Она умерла ночью. Это была моя первая потеря близкого человека. Еврейского кладбища в Алуксне не было. Родители моей подруги похоронили ее на еврейском кладбище в другом городе в 20 километрах от Алуксне.

После окончания гимназии поступила на стоматологический факультет Тартуского университета. Мне не потребовалось много времени, чтобы освоить эстонский язык. Сначала я хорошо владел немецким и русским языками, а затем довольно бегло начал говорить по-эстонски.

Сане открыл свой бизнес и женился. У него была традиционная еврейская свадьба. Сане и его семья жили в Алуксне. Его жену звали Наташей. У нее также было еврейское имя, которое я не могу вспомнить. У них было двое детей: сын Менахем и дочь. Имя дочери не помню.

Когда я учился в Тартуском университете, моему отцу пришлось уйти с работы по состоянию здоровья. Я также зарабатывал, чтобы оплачивать учебу, помогая своим однокурсникам и давая им уроки. Роза, окончившая университет и работавшая дантистом, прислала мне немного денег на карманные расходы. Роза вышла замуж в 1925 году. Ее муж, Эфраим Шеин, жил в эстонском городе Валга, недалеко от латвийской границы [150 км от Риги]. Они встретились в поезде, и вскоре после этого Эфраим сделал Розе предложение. Его семья была религиозной. Прадед Эфраима и отец его прадеда были раввинами. Его семья соблюдала все еврейские традиции. У Розы была традиционная еврейская свадьба. После свадьбы переехала в Валгу, где работала стоматологом. Эфраим занимался лесным хозяйством. Роза, ее муж и я были очень близки.

Мой отец умер в 1927 году. Мы не хотели хоронить его на обычном кладбище в Алуксне. Похоронен на еврейском кладбище в Валге, где жили Роза с мужем. Это были традиционные еврейские похороны. На его могиле был установлен надгробный камень. После похорон мой старший брат пытался уговорить маму жить с ним и его семьей, но она не хотела оставаться в Алуксне. Она переехала от дочерей в Ригу к Розе в Валгу. Она также навещала меня, когда я уходил на работу.

Я закончил университет в 1925 году. После университета я некоторое время работал стоматологом в Тарту, прежде чем мне предложили работу в Сигулде [сегодня Латвия], курортном городе, где я работал до замужества. Со своим будущим мужем Давидом Соркиным я познакомилась в Тартуском университете. Семья Давида жила в Тарту. У него было два брата: Шулим и еще один брат, которого в семье звали Муля. Я не помню его полного имени. У Дэвида также была младшая сестра. Ее звали Инна. Давид родился в Тарту в 1903. Учился на медицинском факультете Тартуского университета. Мы встретились на лекции. Эти лекции читались на немецком на факультете Давида, а на нашем на русском. Некоторые студенты, плохо владевшие немецким языком, посещали лекции по русскому языку на нашем факультете. Позже он сказал мне, что заметил меня и спросил кого-то обо мне. Он мне очень понравился. Раньше мы виделись на студенческих балах, но это были лишь встречи.

Он нашел меня в Сигулде. Я принимал своих пациентов, когда заметил, что один человек в очереди сидит там, пропуская всех остальных перед собой. Когда он вошел в мой кабинет, он сказал, что был счастлив найти меня. Он приходил ко мне на выходных. Потом он сделал мне предложение. Давид жил в Тырве, куда он отправился на работу после окончания университета. Я не думал о женитьбе. У меня была работа, я зарабатывал себе на жизнь, и мне это нравилось. У меня была квартира и деньги. Меня часто навещали мои родственники. Моя мать тоже оставалась со мной на более длительные свидания. Я не спешила жениться. Однако Давид не сдавался. Он продолжал навещать и убеждать меня стать его женой, пока я, наконец, не дала ему свое согласие. Роза и Эфраим устроили мою свадьбу. У них был дом в Валге, и Роза убедила меня провести там свадьбу. Я не хотел пышной свадебной церемонии, но Роза настояла на том, чтобы мы это сделали. Она устроила нам большую свадьбу летом 1933. Церемонию провел раввин. В доме моей сестры была хупа. Я не знал всех гостей. Свадебная вечеринка была очень хорошей. После свадьбы я уехала жить к мужу в Тырве. Дэвид был терапевтом, а я открыл стоматологическую клинику. У нас все было хорошо. Мой муж был очень добрым и интеллигентным человеком. Мы хорошо ладили и были очень влюблены.

Я вышла замуж последней. Мои младшие сестры уже были замужем. Ревекка после окончания курса обучения работала зубным техником. В 19 лет вышла замуж за врача из Риги.27 и переехал к нему. Все называли его доктором Ривлином, и именно так я его запомнил. У Ревекки и ее мужа было двое детей. Наша младшая сестра Рая вышла замуж за Колю Гороша, торговца из Риги, в начале 1930-х годов. Я не помню его еврейского имени. Их дочь Эфрос родилась в 1936 году. Единственная дочь моей старшей сестры Розы Рони родилась в 1936 году. Я был очень привязан к своим племянницам и племянникам.

В 1931 году я отправился в путешествие в Париж. Я услышал, что мои знакомые собираются провести лето в Париже, и присоединился к ним. Я до сих пор помню эту поездку. Это было похоже на сказку. Я всегда очень много работал, но в советское время такой поездки не было бы никогда. В тяжелые времена я говорил себе, что мне удалось съездить в Париж и оставить о нем прекрасные воспоминания. Я провел много времени в Лувре. Некоторые картины и скульптуры в Лувре запечатлелись в моей памяти. Я до сих пор трепещу, когда думаю о них. Как велик человек и как много он может сделать! Какие скульптуры и картины созданы! Я часто вспоминаю одну картину, на которой сидящий мужчина благословляет своего сына. Я вижу руки старика, измученные и, казалось бы, с варикозным расширением вен. Я часто вижу перед собой эти руки и старика, как будто это было вчера. Я так счастлив, что у меня была возможность увидеть это, и что у меня остались воспоминания. Я думаю, что путешествие, чтобы увидеть произведения искусства, — это единственное, что делает жизнь стоящей. Нужно путешествовать и видеть все это, и нужно работать не только для желудка, но и для души. Я побывал в Дрездене, Берлине и Италии. Не стоит тяжело зарабатывать деньги и тратить их все на еду. Питать душу и разум необходимо помимо собственного тела. Я благодарю Бога за то, что у меня была такая возможность путешествовать. Память об увиденном в моем сердце.

Мне нравится Эстония и ее тихие и дружелюбные люди. Не было никакого антисемитизма, хотя моих пациентов никогда не заботило, еврей их врач или нет, лишь бы он или она могли помочь им избавиться от их проблем. Я никогда не сталкивался с антисемитскими демонстрациями за пределами своего офиса. Люди ценят друг друга не по национальности, а по заслугам.

Мы с мужем выросли в религиозных семьях и соблюдали еврейские традиции. Если у моего мужа вечером не было больных, он ходил в синагогу. Я ждал его с готовым ужином. Мы также праздновали субботу. Я зажгла свечи, как моя мама. Мы пытались прогулять работу в субботу, хотя случалось, что мы с мужем должны были идти на работу по срочным вызовам. Отмечали еврейские праздники. Готовить традиционную еврейскую еду я научилась у мамы, и мне нравилось готовить эти блюда. По праздникам мы с мужем ходили в синагогу. Мы продолжали делать то, к чему привыкли с детства. Для нас было важно иметь еврейский дом.

Советское вторжение в Прибалтику

Когда в 1933 году к власти пришли фашисты во главе с Гитлером, я не обратил на это особого внимания. Германия была далеко, и у нас была своя жизнь. Помню, в это время ко мне приезжала мама. Она читала газеты и любила рассказывать мне новости. Я не любил читать газеты. Я был занят на работе, и меня не интересовала политика. Я предпочитал художественную литературу, если у меня было свободное время. Помню, как мама волновалась, говоря: «Этот сумасшедший Гитлер! Он преследует евреев!» Мне и в голову не приходило, что он расширит свои амбиции за пределы Германии. Когда в 1939 гитлеровские войска напали на Польшу [см. Вторжение в Польшу] [8], я понял, что угроза приближалась к нашим границам. К счастью, он тут же закончился, когда Германия и Советский Союз подписали Пакт о сотрудничестве и ненападении [см. Пакт Молотова-Риббентропа] [9]. Советские военные базы, созданные в Эстонии в 1939 году [см. Эстония в 1939-1940 годах] [10], меня не беспокоили. Я работала, у меня был дом и муж, и меня не интересовала политика. Установление советской власти в Эстонии в 1940 [Оккупация Прибалтики] [11] меня тоже не коснулась. Мы с мужем продолжали работать. Мы сняли квартиру, как и раньше.

Незадолго до установления советской власти мой муж подумывал купить квартиру, но, к счастью, мы этого не сделали. В любом случае, если бы у нас была квартира, Советы бы ее национализировали. Так что в нашей жизни почти ничего не изменилось, а вот с моей любимой Розой и ее семьей было по-другому. Семья Розы была богатой. У них был дом. Роза превратила одну комнату в свой кабинет дантиста, где она принимала своих пациентов. Советы национализировали имущество Розы и ее мужа, а также оборудование Розы из ее офиса. Отдали в бюджетную клинику. Однако Роза устроилась на работу в эту самую клинику. Эфраим потерял работу. Люди побогаче, чье имущество было национализировано государством, назывались «враждебными элементами» и «врагами народа» [см. Враг народа] [12]. У нас с мужем не было ни собственности, ни недвижимости, и мы избежали репрессий. Позже в нашу жизнь пришел страх. Страх был повсюду. Люди боялись арестов и обысков. Процедуру знали все. Если НКВД [13] хотел кого-то устранить, они часто ждали этого человека возле своего дома. Они захватили людей, возвращавшихся домой. Его семья часто даже не знала, что произошло. Просто кто-то так и не вернулся с работы. Вот оно. Конечно, потом стало понятно, что к чему, но на том этапе задержаний было не так много.

14 июня 1941 года — ужасный день в истории Эстонии. Это был день депортации [см. Депортации из Прибалтики (1940-1953)] [14]. За неделю до начала войны советские власти начали депортацию «враждебных элементов» из Эстонии. В тот день 10 000 человек были депортированы в лагеря и отправлены в ссылку. Думаю, это было только начало, и если бы не война, жертв этого акта было бы гораздо больше. Семья Розы также была депортирована из Валги. Ее мужа Эфраима забрали в ГУЛАГ [15], а Розу и ее пятилетнюю дочь Рони отправили в ссылку в Сибирь. Это было сделано тайно и произошло рано утром. Я услышал о депортации, когда утром пришел на работу.

Когда вечером я вернулся домой, мама рассказала мне о моей сестре. Она как-то знала об этом. Мы были потрясены. Не помню, как я получил информацию о поездах, которые везут этих людей в Сибирь. Я взял все деньги, которые у нас были дома, немного одежды и еды и пошел на станцию, где должны были останавливаться эти поезда. Мне повезло. Поезд остановился. Было много других людей из разных уголков Эстонии. Они пришли, чтобы увидеть своих близких. Я бегал вокруг, спрашивая, не знает ли кто-нибудь, где семья Шеин. Кто-то показал мне свою карету. Я увидел Розу и отдал ей пакет. В этом же поезде ехали также младший брат Эфраима, жена Герца Шеина и их дочь Ирэн. Мужчин везли разными поездами. Их жены не знали, что маршруты поездов другие. Моя сестра надеялась, что ее мужа отправят в одно и то же место, где они смогут воссоединиться. Мы с Розой перекинулись несколькими словами, прежде чем поезд тронул мою сестру в новую и ужасную жизнь, полную лишений, потерь и унижений.

Во время войны

Через неделю, в воскресенье 22 июня 1941 г. гитлеровская Германия, нарушив Договор о ненападении, перешла границу СССР без объявления войны. Началась Великая Отечественная война [16].

Вскоре после этого началась эвакуация. В Тырве мы были единственной еврейской семьей. Мы не могли решить, остаться нам или уйти. У моего мужа был внутренний конфликт, потому что его родственники в Тарту тоже не могли решить, ехать им или оставаться. Родители моего мужа, два брата с семьями и его сестра жили в Тарту. Он звонил им каждый день, и каждый день они высказывали разные мнения. Мама настояла, чтобы мы уехали как можно скорее. То, что она читала о Хрустальной ночи [17] в Германии и уничтожении евреев в Польше, подействовало на нее болезненно, и она никогда не ждала от немцев ничего хорошего. В конце концов мы с мужем поехали к родственникам мужа в Тарту, чтобы окончательно поговорить с ними. Мы обнаружили, что их входная дверь была заперта. У моего мужа был ключ. Он открыл дверь и увидел, что они, должно быть, в спешке собрали свои вещи. Он понял, что его родственники эвакуировались. Наконец он решился на нас. Мы уехали на следующий день. Мой брат и младшие сестры отказались присоединиться к нам, как бы я ни старался убедить их пойти с нами. Они погибли во время оккупации. В трех семьях не было выживших. Мой брат и его семья были убиты в Алуксне, а мои сестры и их семьи погибли в Рижском гетто [18]. Однако мы не знали об этом до того, как вернулись в Эстонию из эвакуации.

Наше путешествие было долгим. В пути поезд разбомбили, но, к счастью, не уничтожили. Там были раненые, и мы были напуганы. Мы не знали, куда идет поезд. Все, что мы знали, это то, что он направлялся в сторону России. Наконец мы прибыли на станцию ​​Усть-Канаш. Мы не задержались там надолго. Нас отправили в город Камышлов [3500 км к северо-востоку от Москвы] в Томской области [сегодня Россия]. Нас поселили в маленькой комнате в местном доме. В комнате было одно хорошее. Одна стена примыкала к плите на кухне. Через несколько дней муж пошел в военкомат на регистрацию. Ему разрешили однажды собраться и вернуться в военкомат. Оттуда его направили на место формирования полка под Москвой [сегодня Россия]. Мужа направили во фронтовой госпиталь. Позже, в 19В 42-м его направили во фронтовой госпиталь Эстонского стрелкового корпуса [19], где он прослужил всю войну.

В этой маленькой комнатке были только мы с мамой, с маминой кроватью у стены, с узкими лежаками, на которых я спал, и со столиком в углу. В комнате не было лишнего места, и если кто-нибудь входил в комнату, маме приходилось ложиться на свою кровать, потому что иначе места не было. Не было дополнительного места для стула. Я пошел работать в тыловой госпиталь в Камышлов. Некоторое время я работала медицинской сестрой, прежде чем смогла продолжить там свою работу стоматологом. У меня была карточка работника [см. Карточная система] [20], по которой я получала 400 граммов хлеба в день, а у мамы была карточка иждивенца на 200 граммов хлеба. Этот хлеб был сделан из болтов и сушеной травы. Он был липким и тяжелым. Наши 600 граммов хлеба составляли примерно четыре-пять ломтиков. Я хотел меньше есть и больше давать маме. У меня была миска с горячей водой с капустой или крупами в больнице утром и днем, а маме негде было поесть. У меня никогда не было достаточно еды, но эта вода на некоторое время подавляла чувство голода. Моей зарплаты хватило на покупку картошки. Когда я приносил картошку домой, мы с мамой считали картошку, чтобы узнать, сколько дней нам хватит до моей следующей зарплаты. Мы жили на хлебе и картошке.

Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось выжить, когда я думаю об этом. Утром я ушел на работу, даже не имея горячей воды. Утром и днем ​​я съедал тарелку супа, который должен был быть в больнице, а вечером стакан горячей воды с ломтиком хлеба. Я был так голоден, что часто мне приходилось просто сидеть на стуле и не было сил держать инструменты. При посещении пациентов по вызову мне приходилось носить с собой чемодан с инструментами. Для меня это было слишком большим усилием, и мне приходилось останавливаться после каждых нескольких шагов. Если кто-то предлагал свою помощь, я отказывался. Часто случалось, что такие «помощники» убегали с вашими вещами. В то время никто не верил в человеческую порядочность. Мне удалось выжить, будучи молодым. Если бы это продолжалось, я бы умер. Пожилые люди умирали. Моя мать умерла в 1944. Раньше она просыпалась каждое утро, наблюдая, как я ухожу на работу, но однажды утром она не проснулась. Я подошел к ней, чтобы пощупать пульс, а пульса не было. Она умерла от голода, бедняжка, как ужасно даже думать об этом. Моя мама прожила бы долгую жизнь, если бы не война. Хронических заболеваний у нее не было.

Переписывалась с мужем во время войны. Мы писали друг другу почти каждый день. Ни марки, ни конверты не понадобились. Мы сложили письмо треугольником и написали на нем номер полевой почты. Дэвид очень беспокоился обо мне, хотя он столкнулся с большей опасностью. Был военным врачом в полевом госпитале, куда принимали раненых прямо с полей сражений. Госпиталь находился недалеко от линии фронта. Коллега Дэвида был убит на работе. Давид был искусным врачом. Он спас много жизней и получил награды за свои усилия.

Я с нетерпением ждал освобождения Эстонии от фашизма, пока, наконец, не настал этот день. Было ясно, что война подходит к концу. В Таллинн я приехал осенью 1944 года. Я обратился в Министерство здравоохранения, где мне предложили работу. Меня тоже поселили в доме, где располагалось министерство. Это была маленькая комната, но в ней стояли кровать и стол. Также была общая кухня и санузел. Впрочем, каковы бы ни были неудобства, они были не столь важны. Я был счастлив, что у меня есть жилье и работа. После эвакуации мне казалось, что это сказка. В городе было много маленьких уютных кафе. Сначала не верилось, что все трудности остались в прошлом. Я ходил из одного кафе в другое, попивая кофе, вкус которого забыл во время эвакуации. Я наслаждался мирной жизнью. Мне было очень жаль, что я не могу разделить радости жизни с мамой, и я беспокоилась о своем муже, который все еще был на фронте. Я с нетерпением ждал его следующего письма.

Сначала я работала стоматологом в детской поликлинике, а позже устроилась во взрослую поликлинику. Клиника находилась далеко от моего дома. Транспорта не было, и мне приходилось идти на работу пешком. Это потребовало огромных усилий. Придя на работу, я должен был отдохнуть. Однако я был молод, и мне не потребовалось много времени, чтобы восстановить свою энергию. Муж приехал в 1946 году. Он демобилизовался из армии и пошел работать в госпиталь, а потом в поликлинику. Когда он приехал, у меня дома не было посуды, и мы обедали в столовой при Министерстве. Жизнь постепенно налаживалась. Через несколько лет мы получили квартиру.

Я переписывался со своей сестрой Розой. Ее муж был в Сосьве [сегодня Россия] в ГУЛАГе. Роза и ее дочь Рони находились в ссылке в деревне Вавиловка Бахчарского района Томской области [3300 км от Москвы]. Роза и несколько других женщин из Эстонии работали в поле. Это была тяжелая работа. Кроме того, у них не было с собой теплой одежды. Также власти пообещали, что семьи воссоединятся, когда прибудут в пункты назначения. Поэтому у мужчин были с собой тяжелые чемоданы с одеждой, а у этих женщин не было теплых вещей ни для себя, ни для детей. Моя сестра не упоминала об этом в своих письмах, но я знал, что письма были цензурными, и если в этих письмах была описана правда, то цензоры не давали им дойти до адресатов. Читая между строк, я знал, что у них была тяжелая жизнь. Мы с мужем всячески их поддерживали. Я отправлял им посылки с одеждой, и изредка удавалось отправить деньги. К счастью, моей сестре повезло. Розе предложили работу стоматолога в местной поликлинике. Разницы в оплате труда не было, но, по крайней мере, ей не приходилось работать в поле. Их изгнание не было ограничено во времени. Даже если бы Эфраим, осужденный на пять лет лагерей, вернулся домой, Розе и Рони пришлось бы остаться в ссылке. Во всяком случае, этому не суждено было случиться.

В 1943 году Роза получила свидетельство о смерти, в котором указывалось, что ее муж умер от дистрофии, т. е. Эфраим фактически умер от недоедания, и никто из нас не мог ему помочь. Заключенным в колониях строгого режима не разрешалось получать посылки. Все, что я мог сделать, это помочь Розе и Рони. Когда Рони пошла в школу, я послал им немного ткани, чтобы сшить школьную форму. Рони хорошо учился в школе. В 1954 году поступила в Томский инженерно-строительный техникум. После его окончания моя племянница пошла работать на стройку. Когда Рони училась на последнем курсе колледжа, она вышла замуж. Когда они с мужем получили квартиру, Роза ушла от Бахчара и переехала к ним. Поработав некоторое время на стройке, Рони стала преподавателем Инженерно-строительного колледжа. В 1968 лет у нее родилась дочь Маргарита. Они приезжали к нам на каникулы. Роза умерла в 1981 году. Рони и ее муж устроили ей еврейские похороны. В 1997 году Рони с мужем переехали в Таллинн. Рони уже была пенсионеркой. Их дочь Маргарита и ее семья живут в Германии. Я очень рада, что моя племянница живет в Таллинне. Она самый близкий человек, который у меня есть, и она мне очень помогает.

После войны

После войны в Эстонии начал развиваться антисемитизм. Антисемитизма не было, когда Эстония была независимой [см. Первая Эстонская Республика] [21], до присоединения к СССР. По крайней мере, не было государственного антисемитизма, который был при советской власти. Однако продемонстрировали его только новички из СССР. Это было видно в то время. Например, евреи работали на предприятиях с эстонским менеджментом, а советские директора фактически не брали на работу евреев. Я не сталкивался с антисемитизмом. Я много работал и хорошо справлялся с работой. В общем, в Эстонии было не так тяжело, как в СССР. Сюжет врачей [22] в 1953 фактически не затронул Эстонию. К счастью, не было ничего подобного тому, что произошло в России или на Украине, когда врачей-евреев увольняли, а пациенты отказывались их принимать.

Мы с мужем были рады созданию Израиля, еврейского государства. Это было похоже на чудо, что евреи вновь обрели свою землю после 2000 лет скитаний. Жаль, что их арабские соседи думают иначе. Я бы хотел, чтобы мой отец прожил дольше и знал, что евреи вернули себе родину.

В 1953 году умер Сталин и для меня это было катастрофой. Это было катастрофой для многих людей, хотя в основном это были те, кто переехал в Эстонию во время советской власти. Сталин был для них кумиром, а для нас он был правителем, который издал приказ о депортации наших родных в Сибирь только по одной причине: они развили свой бизнес и построили дома для своих семей. Не было никакой причины плакать из-за него. О тех, кто невиновен, но уехал в Сибирь с родины, и о тех, кто навеки остался в сибирской земле, надлежало оплакивать. После смерти Сталина я надеялся, что депортированным разрешат вернуться домой, но этого не произошло. Только после ХХ съезда партии [23], на котором Хрущев [24] разоблачил культ Сталина, была создана официальная комиссия по реабилитации [25], и только тогда люди стали возвращаться. Несколько мужчин выжили. Даже те, кто выжил в ссылке, тоже стали жертвами режима. Они потеряли 15 лет своей жизни, когда страдали от холода, голода, нищеты, унижений и потеряли здоровье.

Мы с мужем вели еврейский образ жизни даже при советской власти. Суббота была просто еще одним рабочим днем, и мы не могли праздновать субботу, но в субботу вечером, когда он был не занят на работе, мой муж пошел в синагогу помолиться. Работал врачом в высшей партийной школе[26]. Они, конечно, знали об этом, но делали вид, что не знали. У меня был готов ужин к тому времени, когда мой муж пришел с работы, и мы сели вместе поесть. Давид был очень религиозным человеком. В городе его уважали. У него была репутация порядочного еврея. В еврейские праздники мы вместе ходили в синагогу. Мы обязательно отмечали еврейские праздники дома. Я изо всех сил старался соблюдать кашрут, как бы трудно это ни было в те годы. У нас всегда была маца на Песах. Когда он не был продан, я испекла его сама. Я также готовила традиционные еврейские блюда: фаршированную рыбу, курицу, штрудели и пудинги. Я накрыла стол белой скатертью и накрыла праздничной посудой, чтобы создать ощущение праздника. Советские праздники дома мы не отмечали. Нам хотелось иметь еще один выходной, но на этом все. Ни я, ни муж не были членами партии.

В 1970-х годах многие евреи иммигрировали в Израиль. Уехало немало наших знакомых и коллег. Мы поддерживали их и потом переписывались с ними. У многих из них была хорошая жизнь в новой стране. Мы не думали о выезде. Конечно, если бы у нас были дети, мы бы не раздумывая перебрались туда, но детей у нас не было, и особых причин уходить из дома у нас не было. У нас была квартира и работа, которая нам нравилась. К тому же у Давида были проблемы с сердцем, да и климат в Израиле вряд ли ему подходил. Однако нас всегда интересовала жизнь в Израиле. Мы наблюдали за событиями во время Шестидневной войны [27] и войны Судного дня [см. Война Судного дня] [28], надеясь на лучшее. Мы гордились победами израильской армии. К сожалению, мы никогда не были в Израиле. До перестройки об этом не могло быть и речи [29]. ]. Было практически невозможно поехать за границу или пригласить друзей или родственников из-за границы к нам в гости. СССР находился за железным занавесом [30], и надежды на то, что он когда-нибудь рухнет, не было.

В 1973 году меня постигла серьезная потеря. Мой муж умер. Похоронен на еврейском кладбище в Таллинне. Были еврейские похороны. Это было вполне естественно, поскольку Давид жил жизнью еврея, и его должны были похоронить, как еврея. Для меня есть место возле его могилы.

Когда началась перестройка в конце 1980-х, я не верил в это обещание лучшей жизни. Я всегда был далек от политики. Меня больше интересуют книги, музеи и театры, чем газеты и новостные программы по телевидению. Однако жизнь менялась. Многие вещи стали более прозрачными, появилась свобода печати и слова. Были изданы книги, которые раньше не допускались. Нам разрешили выезжать за границу и приглашать друзей из-за границы. Я хотел бы, чтобы это произошло раньше. В моем возрасте мне не хотелось ехать куда-то далеко, но люди помоложе могли воспользоваться этой возможностью. Я помню, как сильно я любил путешествовать, когда был маленьким. Мне было жаль молодых людей в советской стране. У них не было этих возможностей увидеть мир. Однако перестройка не пошла должным образом. Жизнь становилась все дороже и дороже. Перестройка закончилась распадом Советского Союза [19].91]. Я бы не сказал, что мне его жаль. Я думаю, что каждая страна или бывшая республика имеет право на независимость и делает все возможное для своего народа. Я хочу, чтобы все люди жили хорошо. Пусть везде будет мир. Мир очень важен. Хорошо, что Эстония стала независимой [см. Восстановление Эстонской Республики] [31]. Я знаю, что нужно время, чтобы исправить положение в стране, которая долгое время жила при другом правлении, не имея права принимать собственные решения. Потребуются годы, чтобы вернуть себе все, чего мы лишились в 1940. Однако наше правительство делает очень много, и его усилия очевидны. Надеюсь, все понимают, что надо вносить свой вклад на благо страны, а не критиковать и смотреть со стороны.

В годы перестройки в Эстонии была официально создана еврейская община [32]. К сожалению, я не могу принимать активное участие в жизни общины, но я знаю, что происходит, и наблюдаю за еврейской жизнью в нашей стране. Конечно, не все гладко. Когда с политикой что-то идет не так, им нужно отвлекать внимание людей от своих неудач, и тогда в СМИ и на радио проходят антиеврейские демонстрации. Мне это не нравится. Хорошо, что сообщество адекватно на это реагирует. В некоторых случаях сообщество подавало в суд на людей за антисемитские демонстрации и выигрывало их. Мне нравится Зилия Лауд, председатель нашего сообщества. Она очень приятная женщина и прекрасный менеджер. Она следит за тем, чтобы у пожилых евреев было достаточно еды, лекарств, ухода и помощи. Сообщество также уделяет большое внимание детям и подросткам, и это очень важный аспект. Они гарантируют, что они знают, что они евреи, еврейская культура, религия и традиции. Также есть студия пения и танцев, компьютерный класс и языковая студия, где дети могут изучать английский язык, идиш и иврит. Евреи всегда хотели учиться, и наша община им помогает.

На 2-м этаже бывшей еврейской гимназии [см. Таллиннская еврейская гимназия] [33], ныне являющейся зданием нашей общины, находится синагога. У него есть первый раввин в Таллинне после войны. Рядом с этим зданием общины строится новая синагога. Община всегда устраивает праздники. Моя племянница рассказывает мне о них, так как я не могу их посещать. Я всегда читаю еврейские газеты. Наша община издает собственную газету: «Хашахар», что означает «восход солнца». Всегда читаю с интересом. Чтение — одна из немногих радостей, которые у меня остались в жизни. Я читаю книги и журналы. Я также много читал о еврейской жизни. Я хочу мира для Израиля и желаю, чтобы они не тратили свои силы на эту ужасную войну, навязанную им их соседями. Я хочу, чтобы у евреев была спокойная жизнь, где бы они ни жили. Конечно, евреи разные, как и любой другой народ. Заместитель начальника эстонского НКВД был евреем, и он виноват во всех арестах. Его фамилия была Якобсон. Янкелевич, сотрудник НКВД в Валге, избивал заключенных, которых доставили к нему в кабинет на допрос. Они были связаны, чтобы он мог победить их. Это был маленький щуплый человечек. Такие евреи были, но, к счастью, их было немного, а евреи как нация заслуживают признания и уважения.

Глоссарий:

[1] Общее имя

[2] Ревизионистский сионизм

[3] Черта оседлости евреев

[4] Хедер для девочек

[5] Русская революция 1917 года

[6] Большевики

[7] Независимость Латвии

[8] Вторжение в Польшу

[9] Пакт Молотова-Риббентропа

[10] Эстония в 1939-1940 гг.

[11] Оккупация Балтийских республик (Эстония, Латвия и Литва)

[12] Враг народа

[13] НКВД

[14] Депортации из стран Балтии (1940-1953 гг.)

[15] ГУЛАГ

[16] Великая Отечественная война

[17] Хрустальная ночь/Хрустальная ночь

[18] Рижское гетто

[19] Эстонский стрелковый корпус

[20] Карточная система

[21] Первая Эстонская Республика

[22] Дело врачей

[23] Двадцатый съезд партии

[24] Хрущев Никита (1894-1971)

[25] Реабилитация в Советском Союзе

[26] Партийные школы

[27] Шестидневная война

[28] Война Судного дня

[29] Перестройка (рус. реструктуризация)

[30] Железный занавес

[31] Восстановление Эстонской Республики

[32] Еврейская община Эстонии

[33] Таллиннская еврейская гимназия

Поколение революционеров: Николай Чарушин и русский народничество от Великих реформ до перестройки Бен Эклоф, Татьяна Сабурова, Мягкая обложка

ГЛАВА 1

Начало

Как стать революционером

7

7 Жизнь была бесконечным праздником.

— Николай Чайковский, «Детские годы», 1926

Когда в 1888 году Лев Тихомиров, некогда член террористической организации «Народная воля», опубликовал свое печально известное письмо «Почему я уже не революционер», оно имело глубоко тревожное воздействие на его бывших товарищей. Спустя десятилетия, в раннюю советскую эпоху, они продолжали спрашивать друг друга, был ли он когда-нибудь действительно революционером и почему они сами свернули с этого пути. В это время Вере Фигнер было поручено сделать том в Энциклопедия Граната, сборник автобиографических очерков участников движения, приведшего к свержению царского самодержавия. Она взялась за эту задачу с апломбом и сумела собрать сорок четыре работы, среди которых была запись Николая Чарушина.

Фигнер, икона народнического движения, считала, что революционная идентичность, которую она приравнивала к моральным принципам, коренится в одном из трех элементов, присущих детству или юности: глубокой эмоциональности; преобразующее, травматическое событие, заставляющее человека переоценить свою жизнь; или продолжительное и целенаправленное чтение. Фигнер призвала своих авторов думать в том же духе, когда они рассматривают собственное детство, и некоторые так и сделали. Осип Аптекман, например, писал, что его отца избили за то, что он отказался снять фуражку в знак уважения к расквартированному в его доме офицеру. Аптекман писал, что он неоднократно переживал этот опыт, и что он оставил в нем «непоколебимую ненависть к насилию, причиняемому людям, и сочувствие к угнетенным и униженным». Однако другие отреагировали иначе. Даже беглое знакомство с мемуарами народников убедит читателя, что единого сценария, определяющего путь к революционному сознанию, не существовало. Из тридцати автобиографических очерков, написанных мужчинами, Энциклопедия Граната, девять вообще не упоминают о детстве. Остальные следуют различным сценариям. Точно так же исследование Валентином Сергеевым детских переживаний революционеров-народников, родившихся в Вятской губернии, откуда был родом сам Николай Чарушин, не смогло найти единой закономерности в их воспитании.

Примерно в это же время Фигнер стал также умолять Чарушина написать полный том воспоминаний о его жизни до и после участия в кружке Чайковского, заключении, а затем и годах ссылки. После некоторой неохоты Чарушин подчинился. Эти воспоминания составляют один из столпов этого повествования и анализа его жизни. Тем не менее они, наряду с более краткими дополнениями к тому «Гранат», были написаны по сценарию, предоставленному Фигнером в контексте «войн памяти», продолжавшихся в раннесоветскую эпоху в накаленной политической атмосфере, и стали частью коллективного повествование, составленное совместными усилиями стареющей группы сплоченных народников и бывших заговорщиков. Мы будем часто возвращаться к процессу, с помощью которого создавался этот коллективный нарратив, и обдумывать, почему эти стареющие популисты настаивали на том, чтобы их считали революционерами, несмотря на их нежелание принимать насилие и их последующее погружение в гражданское общество. Здесь мы исследуем рассказ Чарушина о своем детстве и поиски того, почему он и другие сделали невероятный шаг, став революционерами.

СВОИМИ СЛОВАМИ

Чарушин, в отличие от многих других, писавших под бдительным оком Фигнера, значительное место в своих воспоминаниях уделял своему детству. Однако, несмотря на его обширную переписку с Фигнером по этому вопросу, мы не находим там ничего, что напоминало бы «формирующую триаду» или «преобразующие сцены», которые якобы формируют чью-то идентичность. Сам Чарушин не нашел ничего особенного в своих переживаниях. Почему же тогда он стал революционером? Подумайте, как в конце своей очень долгой жизни он рассказал историю своего детства.

Чарушин родился в большой, обеспеченной и уважаемой провинциальной семье в Орлове, уездном городе Вятской губернии, расположенном на реке Вятке, недалеко от самой губернской столицы. Его отец был государственным служащим, дослужившись до титулярного советника, седьмого в табели о рангах государственной службы и даровав семье статус потомственного дворянина. Его мать, Екатерина Львовна (урожденная Юферева), была дочерью зажиточного купца. Хотя состояние этого купца пошло на убыль, один из его сыновей (дядя Чарушина по материнской линии, Иван Львович Юферев) продолжал после безвременной кончины отца Чарушина обеспечивать семью жильем в солидном здании (сегодня это банк ). У Чарушина было шестеро братьев и сестер: один брат (Виктор) рано умер; двое сделали успешную карьеру. Иван, выдающийся и до сих пор известный архитектор в Вятке, процветал как в имперский, так и в советский периоды; Аркадий был высокопоставленным бюрократом в важном Управлении по переселению в то время, когда правительство заботилось как о поощрении, так и о регулировании крестьянской миграции. Его сестры вышли замуж за солидных граждан, чьи жизни были переплетены со взрослой карьерой нашего главного героя. Судя по их поступкам и переписке, это была семья, характеризующаяся взаимной любовью и уважением, поддержкой и участием в жизни друг друга, иногда со значительным риском для себя.

По его собственным словам, раннее детство Чарушина было счастливым. Он описывает свое детство как шумное и в значительной степени беззаботное. Его ранние годы напоминали ленинские: он рос в дружной, благополучной семье, с энергичной и находчивой матерью и отцом, занимавшим солидное положение в провинциальной бюрократии, придававшей семье дворянский статус. Действительно, яркие описания Чарушина изображают мальчика, увлеченно играющего как дома, так и на улице. Положительно лиричны его описания приключений на широкой реке Вятке, которая была в сотне ярдов от его дома, и ее притоке Воробьихе:

Весной, когда разлилась река, разлился и ручей, протекавший через наш сад, что дало нам возможность, чуть подросшие, прямо из сада спустить на воду наши маленькие лодки и поплыть прямо к Вятке. Оттуда мы иногда смело пускались в переправу через реку, достигавшую в это время 5–6 версты ширины и заливавшую сосновую рощу на дальнем берегу. Страшно было оказаться на нашей лодочке посреди реки с разлившимися берегами, но какая радость была у нас, когда мы перебрались на другой берег и поплыли по тенистым аллеям, образованным рядами затопленных сосновых рощ, оживленных пение и гам птиц.