Коррекционные школы в Самаре с адресами, отзывами и фото
10 мест
- коррекционные школы — мы нашли для вас 10 образовательных учреждений в городе Самаре;
- актуальная информация об услугах в Самаре, удобный поиск;
- коррекционные школы — адреса на карте, отзывы с рейтингом и фотографиями.
- Метро, район
Рейтинг
- Есть акции
- Онлайн-запись
- Рядом со мной
- Круглосуточно
- Открыто сейчас
- Будет открыто ещё 2 часа
- С отзывами
- С фото
- Рейтинг 4+
- Сортировка По умолчаниюПо цене ➚По цене ➘Сначала лучшиеПо расстоянию
0Другие фильтры
С
№
Ш
С
Ш
№
Ш
С
677493″ data-lat=”52.948702″ data-id=”617365d421601f6df42ea3c1″ data-object_id=”617365d421601f6df42ea3c1.650f” data-ev_label=”standard_no_calls”>№
950053″ data-lat=”53.088273″ data-id=”57df340240c0880f4b8b8d18″ data-object_id=”57df340240c0880f4b8b8d18.353c” data-ev_label=”standard_no_calls”>Ш
Больше нет мест, соответствующих условиям фильтров
В Самаре есть частная школа для детей с ментальными нарушениями. Но официально признавать ее не спешат | Другой город
Восьмой год в Самаре работает частная образовательная организация для детей с ментальными нарушениями. Не клуб на пару часов, а полупансион с уроками, внеклассным творчеством, питанием и послеобеденным сном — аналогов этому учреждению в городе нет. Одни родители возят своих особенных детей на занятия со всех концов города, а другие выстраиваются в очередь в надежде когда-нибудь туда попасть.
Вместе с директором учреждения они мечтают о том, чтобы в «Развитии» их сыновьям и дочерям по окончании обучения выдавали соответствующие свидетельства и уже третий год просят о содействии в получении лицензии администрацию Самары. Но дальше писем, обращений, телефонных звонков и встреч дело пока не идет.
— Ну, давай, Варюша, еще раз посчитаем: один, два, три. Я тебе в ладошку кладу три грибочка. В пустую тарелочку мы положим один, два и три грибочка. Где один грибочек?
В небольшом учебном классе у окна буквой «П» стоят три парты. За той, что посередине, спиной к доске сидит директор АНОО СШ «Развитие» Ольга Елина. Вокруг нее — шесть мальчиков и одна девочка, им от 8 до 10 лет. На столе перед учителем — три плоские пластиковые тарелки. На дне каждой крупно нарисована цифра — 1, 2 или 3. Сейчас дети занимаются тем, что по очереди берут из рук учителя, а потом кладут в тарелки деревянные грибочки. Чуть позже они начнут сопоставлять цифры на плакатах (от 0 до 5) с пронумерованными фишками, а в конце урока будут рисовать эти же цифры на игрушечных планшетах.
Так выглядит урок математики в группе детей с тяжелой формой умственной отсталости. Программа муниципальной коррекционной школы для них слишком сложная, что вызывает у них вызывает истерики и нежелательное поведение. Многие дети гиперактивные, им сложно сидеть за партой.
— Это дети, которые в прошлом году пошли в первый класс. Здесь мы стараемся к каждому подойти индивидуально и создать комфортную, благоприятную среду для обучения. Еще в сентябре Варя, например, в ответ на все инструкции начинала падать на пол и кричать, — рассказывает Ольга Елина.
Сейчас Варвара спокойно сидит за столом, иногда только закрывая кулачками уши, и выполняет задания учителя. «Дай поглажу твою ручку. Ты молодец, ты очень стараешься», — хвалит ее Ольга Николаевна.
В другом классе олигофренопедагог Олеся Головина ведет урок развития речи. В группе девять человек от 11 до 14 лет. Ребята говорят о весне. Сначала им нужно прочитать рассказ, а потом ответить на вопросы по теме.
Результат есть, документа нетУчитель дефектолог-олигофренопедагог Ольга Елина оформила ИП и открыла коррекционный развивающий клуб «Золотая рыбка» для детей с ментальными нарушениями в 2013 году.
Родители привозили детей в клуб на весь день или на полдня по 2-3 раза в неделю. Шесть лет спустя клуб превратился в автономную некоммерческую общеобразовательную организацию «Развитие». Детей здесь обучают по адаптированным основным общеобразовательным программам в рамках ФГОС, с использованием дополнительных педагогических технологий (прикладной анализ поведения «АВА-терапия», метод вызывания речи у неговорящих детей, адаптивная физкультура, арт-терапия). По уставу это школа, которая дает особенным детям начальное и общее образование, рассчитанное на девять лет. Ольга говорит, что статус юридического лица образовательному учреждению нужен для того, чтобы получить лицензию и выдавать ученикам свидетельство об обучении.
— У меня старший сын с ранним детским аутизмом. Сейчас Артему 14 лет, и пять лет мы занимаемся с Ольгой Николаевной. Попросились к ней, когда внезапно умер свекор и с ребенком стало некому помогать. Для обычной школы, в которой мы числимся, Артем был и остается неудобен, его сразу перевели на индивидуальное обучение, а это всего два часа в неделю.
Совсем уйти из школы мы не можем, потому что у «Развития» нет лицензии, хотя на деле школа Елиной — единственный реальный выход для нас и других таких же семей в Самаре, — рассказывает Татьяна, мама одного из воспитанников «Развития».
По ее словам, Артем через три месяца после начала занятий в «Развитии» спокойно сел за парту, у него пропали тактильная непереносимость, сильная избирательность в еде, большинство вокализаций и другое нежелательное поведение. Сама она, когда стала приводить ребенка на занятия Елиной, смогла выучиться в университете на дефектолога-олигофренопедагога и выйти на работу по специальности, чтобы помогать таким же детям, как ее сын.
— Дело даже не в знаниях, а в приобретении повседневных социальных навыков — в первую очередь из-за их отсутствия наши дети не могут заниматься по другим программам. Но и материал — до Ольги Николаевны я не видела, чтобы его так преподавали. Ведь много времени надо, чтобы подобрать что-то подходящее конкретному ребенку. Я считаю, она подвиг совершает, — говорит Татьяна.
Еще одна мама, Светлана, отмечает отношение к детям в школе Ольги Елиной.
— Моему сыну Антону 15 лет, мы занимаемся с Ольгой Николаевной шесть лет. Здесь к детям относятся доброжелательно — никто не кричит, доступно объясняют материал, наглядно показывают, чтобы дошло. Наглядность очень важна, потому что воображение и понимание у ребят страдают. Еще важно, что они не обособлены, как, например, в ресурсных классах — там каждый ребенок в своей «будке», отрезан от мира, но это не то. Наши дети так или иначе должны привыкать к окружающему миру и друг к другу. В «Развитии» есть и творческие мастерские, и музыка, и адаптивная физкультура. В обычной коррекционной школе, к сожалению, отношение совсем другое. Учителя на это обижаются, но тем не менее, — говорит Светлана.
Каждую неделю с педагогами Детской школы искусств №12 Анной Васиной и Ириной Балабиной ребята занимаются фольклором и театром. Недавно в расписании появился кружок лепки из глиныСейчас в «Развитии» 20 учеников.
Еще порядка 20 семей стоят в очереди на обучение. Заниматься со всеми одновременно невозможно — не хватает площадей. Чтобы расширяться, опять-таки нужна лицензия, но выдавать ее Елиной отказываются.
Клуб «Золотая рыбка» работал в помещении, арендованном в жилом девятиэтажном доме в Советском районе Самары. По требованиям санэпидемстанции для школы нужно отдельно стоящее здание, поэтому ради лицензии Ольга стала искать другое место.
— Я обращалась в департамент имущества, но мне ответили, что подходящих зданий нет. Потом мы вместе с родителями писали Елене Лапушкиной, и она попросила тот же самый департамент помочь. Тогда мне предложили здание на ул. Земеца, 13. Но это такое здание, что его легче снести, чем восстановить. Я готова вкладываться в ремонт, но туда нужно вложить миллионы, которых у меня нет, — рассказывает Ольга.
В департаменте имущества на запрос «Другого города» подтвердили, что, действительно, в 2018 году Ольга Елина обращалась за помощью в предоставлении отдельно стоящего здания, соответствующего нормам СанПин, для размещения частного специального (коррекционного) центра школьного образования для детей с ограниченными возможностями здоровья.
«Департаментом была проведена работа по подбору зданий, соответствующих заявленным требованиям и отвечающих нормам СанПин. По итогу был предоставлен ответ о том, что в муниципальной собственности городского округа Самара отсутствуют свободные нежилые здания, соответствующие необходимым требованиям и целям использования», — говорится в ответе на запрос.
После этого Елина попыталась найти подходящее помещение самостоятельно. И как-то случайно во время прогулки увидела здание детского епархиального образовательного центра при храме в честь преподобного Сергия Радонежского на ул. Черемшанской. Оно относится к муниципальному нежилому фонду, департамент управления имуществом передал его епархии по договору безвозмездного временного пользования сроком на 49 лет для осуществления их уставной деятельности.
Настоятель храма заинтересовался проектом и решил помочь — школа «Развитие» переехала на площадку образовательного центра. Приход предоставил организации три класса и игровую зону.
Учреждения сотрудничают по договору о сетевом взаимодействии, педагоги епархиального центра участвуют в работе школы.
Но получить лицензию «Развитию» по-прежнему нельзя.
— По договору о безвозмездном пользовании приход не вправе распоряжаться муниципальным имуществом без разрешения на то главных правообладателей — департамента образования и департамента управления имуществом. В декабре 2020 года я письменно попросила их разрешить нам находиться на площадке центра самостоятельно, но получила устный отказ. Приходу для этого пришлось бы отказаться от части площадей. И поскольку школа в этом здании не может работать самостоятельно, нам по закону лицензия не положена, — объясняет Ольга.
В департаменте образования Елиной советуют успокоиться и работать, как есть. Родители уверяют, что готовы везти ей детей куда угодно и без лицензии. Но Ольга понимает, что им все же будет легче, если «Развитие» сможет дать ребенку не только результат, но и документ. «Мне бы хотелось, чтобы, раз мы здесь вкладываемся в детей, мы бы и подводили итог, какую-то черту», — говорит Елина.
Во время работы над этим материалом департамент имущества заявил, что вопрос по АНОО «Развитие» могут рассмотреть повторно, но для этого организации еще раз нужно направить ему обращение. «Департамент может оказать муниципальную имущественную поддержку в виде предоставления объекта недвижимости муниципальной собственности в безвозмездное временное пользование социально ориентированным некоммерческим организациям на территории Самары», — говорится в официальном сообщении.
Так себе бизнесРодители за обучение и воспитание детей в «Развитии» платят. Деньги уходят на учебники и канцтовары, зарплату педагогам и питание, на подарки к Новому году и культурные мероприятия. Но их недостаточно, чтобы платить за аренду отдельного помещения или тем более для его покупки.
— Кто-то говорит, это бизнес. Какой бизнес? Идемте все ко мне — помоем попу одному, другому… Дети же очень сложные. Многие приходят и с аутоагрессией, есть и дети, у которых нет каких-то элементарных навыков, мы их учим себя обслуживать.
Я сама себя иногда спрашиваю: почему я этим занимаюсь? Кто-то скажет, что я ненормальный человек. Но думаю: «А кто, если не я?». И когда не говорящий ребенок вдруг сказал «Я тебя люблю», это развеивает все сомнения, это дорогого стоит! Наверное, это моя миссия. Когда ты вкладываешь в работу свои силы и душу, и видишь положительные результаты в развитии каждого ребенка, взамен получаешь признание и благодарность родителей — это просто счастье, — признается Ольга.
Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте, Facebook, Instagram и Twitter
Следуйте за деньгами: трубопровод из школы в (приватизированную) тюрьму
Автор: Мэри Эллен Флэннери. Еще 20 000 человек находятся в жилых помещениях, а еще 10 000 каждую ночь проводят в тюрьмах и тюрьмах для взрослых.
Подумайте об этом: причиной могут быть деньги.
Большинство педагогов слышали о конвейере из школы в тюрьму — практике, которая криминализирует плохое поведение и выталкивает учащихся, в основном чернокожих или латиноамериканцев, из школ в систему правосудия.
NEA и его члены годами усердно работали над тем, чтобы закрыть конвейер от школы к тюрьме, предоставляя педагогам инструменты и обучая альтернативам отстранению от занятий вне школы, включая восстановительные методы. (Ознакомьтесь с руководством NEA по восстановительной практике.)
Одной из характеристик школ с укоренившимися трубопроводами, где учащиеся с большей вероятностью могут быть арестованы, является присутствие школьного сотрудника по ресурсам или SRO. NEA не одобряет присутствие SRO в школах, но в тех случаях, когда преподаватели и лидеры считают, что SRO необходимы для обеспечения безопасности, NEA настоятельно рекомендует местным профсоюзам заседать со школьными советами для разработки меморандумов о взаимопонимании, в которых четко описываются права учащихся, работа и обязанности СРО, а также убедиться, что СРО проходят обучение культурной компетентности, неявной предвзятости и восстановительным практикам.
В 2013–2014 годах в школах было арестовано около 70 000 учеников, согласно федеральному анализу, который также показывает, что 70 процентов арестованных или доставленных в правоохранительные органы — чернокожие или латиноамериканцы.
Одной из причин расового неравенства может быть то, что чернокожие учащиеся чаще посещают школы с офицерами. Другая причина — расизм. В любом случае, все больше студентов, в основном чернокожих, получают прибыль от приватизированных тюрем.
«На самом деле у нас есть процедуры, которые готовят некоторых детей к жизни за решеткой», — пишет в своем блоге учитель из Пенсильвании Стивен Сингер. “Почему? Потому что люди зарабатывают на этом деньги…»
Во Флориде, одном из первых штатов, принявших политику «нулевой терпимости», почти в 50 процентах школ есть полицейские. В 2012 году они арестовывали 12 000 студентов почти 14 000 раз.
Флорида также приватизировала все свои тюрьмы для несовершеннолетних, что означает, что они финансируются государством, но управляются корпорациями. Их репутация пугает: в расследовании Miami Herald от 2017 года описывается «12 сомнительных смертей с 2000 года, включая удушье, насильственное уничтожение персоналом, повешение, избиение молодых людей и невылеченные болезни или травмы».
Частные сотрудники, работающие в этих учреждениях во Флориде, регулярно предлагают своим заключенным «медовые булочки» для совершения нападений на других заключенных, сообщили прокуроры Herald . Эти сотрудники не работают на государство и получают минимальную зарплату и поддержку. Частная компания, которая управляет большинством молодежных тюрем Флориды, начинает работу своих сотрудников примерно с 19 000 долларов в год и ожидает, что они будут работать с молодежью, страдающей психическими заболеваниями, наркозависимостью и затяжными последствиями травм.
По данным переписи тюрем Министерства юстиции США за 2012 год, около половины тюремных учреждений для несовершеннолетних, как краткосрочных, так и долгосрочных, находятся в частной собственности. Это более высокий процент, чем уровень приватизации среди тюрем для взрослых. В 2015 году коммерческие компании содержали 7 процентов заключенных штата и 18 процентов заключенных федерального уровня, но эти показатели растут. Сегодняшние несовершеннолетние правонарушители в конечном итоге могут стать источником прибыли для тюрем для взрослых.
Это не просто цинизм, отмечают защитники. В 2009, в скандале с «детями за наличные» было обнаружено, что судья из Пенсильвании получил взятки в размере 2,2 миллиона долларов за отправку детей в приватизированные тюрьмы для несовершеннолетних. Среди них один подросток, создавший фальшивую страницу на MySpace, и другой, ругавший чью-то мать. Судья Марк Чаварелла был приговорен к 28 годам лишения свободы в федеральной тюрьме.
Мы здесь, чтобы помочь вам добиться успеха в вашей карьере, защищать интересы учащихся государственных школ и быть в курсе последних новостей образования.
Подпишитесь, чтобы быть в курсе
Почему в наших школах существует частная тюремная индустрия?
К настоящему времени фраза «трубопровод из школы в тюрьму» по крайней мере узнаваема левыми. Его присутствие в нашем политическом лексиконе служит напоминанием о том, что наши государственные школы и, во все большей степени, наш рассредоточенный тюремный аппарат временами нечетки в оперативном и институциональном отношении, и этот факт не упускают из виду те, кто ведет переговоры и по тому, и по другому.
Конвейер от школы до тюрьмы представляет собой взаимосвязанную систему местных, государственных и федеральных образовательных политик, которые необоснованно и часто незаметно перекачивают учащихся со школьного двора на тюремный двор. «Конвейер» несоразмерно криминализирует цветную молодежь посредством дисциплинарной политики абсолютной нетерпимости, такой как отстранение от занятий или исключение, а также неэффективных программ удержания, академической изоляции и культурно неуместной педагогики и учебных программ.
Криминализация мелких правонарушений в сочетании с вторжением сотрудников правоохранительных органов в учебные заведения служит двум взаимодополняющим целям. Во-первых, он превращает студентов в подозреваемых, а во-вторых, он натурализует видимую связь между цветной молодежью и преступностью. Газета Washington Post недавно сообщила, что «когда дело доходит до ареста в школе, цветные ученики снова подвергаются непропорционально высокому риску». Согласно данным, опубликованным в марте прошлого года Министерством образования США, 9С 2009 по 2010 год 6000 учеников были арестованы, а 242 000 человек были переданы школами в правоохранительные органы. Студенты-афроамериканцы и латиноамериканцы составляли более 70 процентов арестованных или направленных студентов.
Хотя конвейер из школы в тюрьму еще больше маргинализирует наиболее угнетенных среди нас, глупо предполагать, что этот конвейер однонаправлен. Хотя архитекторы и аналитики образовательной политики пролили много чернил, тщательно изучая происхождение, движение и последствия конвейера из школы в тюрьму, ничтожное внимание было уделено его противоположности: конвейеру из тюрьмы в школу.
По большому счету, текстов, расследующих работу трубопровода из тюрьмы в школу, нигде не найти. Фактически, Ngram Viewer от Google — инструмент, который отслеживает популярность слов и фраз в прошлых и настоящих книгах и статьях — не нашел ни одного совпадения с фразой «конвейер из тюрьмы в школу».
Во многих отношениях конвейер из школы в тюрьму зависит от кажущихся невидимыми операций своего компаньона — трубопровода из приона в школу — для своего выживания. Практика низведения учеников до подозреваемых, заслуживающих наблюдения, за счет либерального использования сотрудников исправительных учреждений в школах — и норм, кодексов и предположений, которые они неизбежно привносят в пространство обучения, — является наиболее зловещим выражением конвейера из тюрьмы в школу.
Ранее в этом месяце средства массовой информации сообщили, что один школьный округ в Аризоне недавно призвал сотрудников исправительных учреждений из Корпорации исправительных учреждений Америки (CCA) — крупнейшей и старейшей публичной коммерческой частной исправительной фирмы — провести плановую проверку по борьбе с наркотиками.
мести.”
Согласно Casa Grande Dispatch — региональной газете, обслуживающей Южную Аризону, — утром 31 октября «восемь офицеров с собаками из полиции Каса-Гранде, полиции реки Хила, Департамента общественной безопасности и исправительных учреждений Аризоны Америки прибыли в [Vista Grande High School] в 9 часов утра, и школа была закрыта. Собаки обыскали каждую машину, рюкзак и классную комнату… Трое учеников были арестованы по обвинению в хранении марихуаны и принадлежностях для наркотиков [после] плановой проверки наркотиков в [школе]. Поиск наркотиков был проведен по запросу школьного округа. ».
Доктор Шеннон Гудселл, руководитель округа старшей школы Каса-Гранде-Юнион, санкционировала «зачистку». Офицеры исправительного учреждения CCA, участвовавшие в «краже», предположительно работают в одном из трех объектов компании в Элое, городе, расположенном всего в двадцати милях к юго-востоку от Каса-Гранде. Возможно, присутствие CCA в средней школе Виста-Гранде — на самом деле извращенная тактика «вербовки» — отражает беспокойство компании по поводу потери почти 2000 воспитанников из ее учреждения в Ред-Роке в Элое после истечения срока ее контракта со штатом Калифорния в 2014 году9.