Получение золота из угля | Добывающая промышленность
Первые сведения о том, в угле есть золото, получили американские исследователи XIX века. Скорее всего, промышленники восприняли информацию скептически, к тому же в эпоху «золотой» лихорадки их взор был устремлён в сторону доступных методов добычи. А «алхимическая теория» на тот момент находилась, мягко говоря, в зачаточном состоянии.
Вплоть до конца прошлого столетия изучением вопроса никто всерьёз не занимался. Только в современную эпоху учёные начали искать способы извлечения драгоценного металла.
Не во всяком угле есть золотоУголь — есть не что иное, как смесь веществ с разного рода примесями. В составе полезного ископаемого нередко встречаются вкрапления металлов, включая золото.
Нетрадиционный источник золота требует к себе аналогичного подхода. Во-первых, неизвестно, сколько в угле может содержаться драгметалла. И во-вторых, стоит ли пытаться его извлечь, ведь если уголь хранит в себе критически низкие «объёмы» золота, его получение не будет рентабельным.
Большой вклад в решение задачи внесли российские учёные. Многолетние исследования проводились в Амурском научном центре ДВО РАН, Новосибирском Институте геологии и минералогии СО РАН, Томском политехническом университете и других научных центрах.
Преграды возникли на самом начальном этапе работы. Выяснилось, что по прошествии времени из угля золото «улетучивается». И чем дольше полезное ископаемое «застаивается» в лаборатории, тем больше из него успевает высвободиться золотоорганических соединений.
В первую очередь, скорость отделения металлических частиц зависит от сорта угля, затем подключаются другие факторы. Процесс улетучивания ускоряется, если топливо складируется на открытом воздухе, особенно — в виде мелких кусков. Ещё быстрее золотые вкрапления высвобождаются из нагретого или смоченного водой материала.
Если подытожить, уголь далеко «не первой свежести» фактически теряет свою золотоносность. Поэтому определение содержания драгметалла должно производиться в свежих пробах, и только при соблюдении определённых условий его хранения.
Российские учёные проанализировали массу проб, взятых с разных угольных месторождений, и определили, что золотые включения присутствуют не во всех пробах.
Только в части угленосных участков концентрация драгметалла оказалась достаточно высокой для эффективного извлечения. На некоторых месторождениях в угле обнаружилось содержание золота 0,5 г/т. Были выявлены и угольные пласты с содержанием 2-3 г/т – то есть, стоимость золота потенциально могла превысить стоимость самого угля.
Однако «классификацию» золотоносности месторождений в разных регионах должным образом унифицировать не вышло. Дело в том, что для определения содержания золота научные центры прибегали к разным методам. Показатели, к которым приходили учёные, имели серьёзные расхождения — на 2-3 порядка.
Тем не менее, многолетние труды доказали потенциал нового направления углехимии. Осталось лишь понять, каким способом получать благородный металл.
Разработка амурских учёныхУчёные Амурского научного центра Дальневосточного округа РАН с 2000 года начали искать оптимальный метод извлечения золота из угля.
Изначально в качестве «подопытного» использовалась угольная зола. Нетрадиционная «добыча» драгметалла могла превратить отходы в источник прибыли. Вместе с тем, решение позволило бы снизить негативное влияние на окружающую среду от сжигания топлива угольными ТЭЦ, а также избавиться от огромных объёмов золошлаков.
Сначала в АНЦ ДВО РАН попробовали получать золото даже не из золы, а из дымовых газов. Технология была запатентована в 2009 году: учёные смастерили экспериментальную установку с электропечью для сжигания угля, смесителем, парогенератором, дымососом и холодильником для сбора конденсата.
Но на практике вышло так, что процент извлечения конденсата с помощью комплекса оборудования получается слишком низким. Более того, установки в промышленных масштабах производят огромное количество дыма. Для его переработки потребовались бы огромные площади — гораздо большие, чем площади, занимаемые угольными ТЭЦ.
Первый проект оказался непригодным для внедрения на реальных котельных, но учёные не остановили и продолжили искать пути решения задачи.
Далее было попытка применить технологию водного выщелачивания золота с использованием фульвовых кислот. Опять же, испытания показали, что для извлечения драгметалла требуются большие объёмы рабочих растворов, и для промышленных масштабов этот метод тоже не подходит.
Последняя разработка Амурского научного центра ДВО РАН — установка для извлечения золота уже не из угольной золы, а из угля. Процесс выделения драгметалла происходит под воздействием перегретого водяного пара.
Оборудование работает следующим образом: водяной пар пропускается через слой мелко раздробленных частиц угля, затем перемещается в специальный сосуд с охлаждаемой водой, в которой добавлен высокоактивный активированный уголь.
Золотые частицы осаждаются активированным углём и таким образом остаются в сосуде. Полученный концентрат готов для передачи на золотоизвлекательные фабрики на дальнейшую обработку.
Аномальные концентрации золота в бурых углях и торфах юго-восточной части Западно-Сибирской плиты
%PDF-1.
6
%
1 0 obj
>
endobj
5 0 obj
/Title
>>
endobj
2 0 obj
>
/Encoding >
>>
>>
endobj
3 0 obj
>
endobj
4 0 obj
>
stream
Пепел золота | Книга Дж.
Элле | Официальный издатель СтраницаГлава первая ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВРАГ ЖДУТ, чтобы обескровить мой народ.
Засорить родину своими костями.
Чтобы похоронить свои тайны.
Но сначала он должен пройти через меня.
Я прячусь в зарослях вокруг пика Иё, чтобы лучше видеть канцлера и его людей. Солнце омывает Гизон вечерними оттенками. Унылая пустошь простирается передо мной, выжженная и горящая. Почерневшие деревья джпанго — это когти, поднятые в жертву Предкам. Вооружение патрульных в униформе стоит там, где когда-то было поле с пышной растительностью и тонкой травой, ониксы светятся на их запястьях.
Во мне бурлит боль — за справедливость, за смерть моих родителей, за ужас, который канцлер вызвал у моего народа Гизони, за чужую магию на его запястьях. Он позаботился о том, чтобы предательство было вычеркнуто из учебников острова. Но кости шепчутся из своих могил, если прислушаться.
Мои позолоченные руки инстинктивно согреваются силой, но я выдыхаю.
Легко, Рю. С моими людьми Гизони почти лишенными магии, по сути, это я против тысяч серых, людей канцлера. У меня есть один шанс на это, и время решает все.
Йийо, дом, в котором мои люди прятались годами, стоит позади нас посреди леса. Гизони и я прячемся в листве вокруг него, одетые в доспехи. Я ныряю пониже за густые восковые листья, чтобы получше разглядеть передвижение врага. Все, к чему он и его люди прикоснулись за последние три дня этой осады, уничтожено. Канцлер шагает так напряженно, что я ожидаю увидеть, как от него поднимается пар. Как будто он сжег бы каждую красоту в мире, лишь бы это укрепило его власть.
Разрушения здесь, в глуши, резко обрываются у барьера, прозрачного, как стекло, который образует купол над нами и горой. Бри, торопясь доставить меня сюда поскорее, сказала, что прорвалась через барьер. К счастью, она ошиблась. Но он собирается. И это единственное, что удерживает их от нас.
Он блестит, висит над нами. На его поверхности трескается тонкая паутина, и мое сердце стучит быстрее, пальцы дергаются.
Канцлер осматривает местность, и я прячусь за деревом с гладкой корой, таким же широким, как и я. Тысячи патрульных окружают его. Их так много. Нас так мало. Я сглатываю и гляжу на деревья за моей спиной, но мои люди хорошо замаскированы, прячутся в уголках ветвей и широких листьев, в карманах тени, ждут, наблюдают. В линиях, написанных на их лицах, больше решимости, чем страха.
Ноздри канцлера раздуваются, и он кричит. Из-за барьера я его не слышу. Но его люди поднимают руки в унисон. Я сжимаюсь, мои мускулы напрягаются от страха, когда я смотрю, как они направляют магию на барьер. Трещины на его глянцевой поверхности расползлись. Их руки ниже. Он кричит, и они снова стреляют. Так продолжается уже несколько дней. Но каждое «прицелься и выстрели» крутит штопор в моей груди. Купол сломается, что дальше? Я сжимаю кулак.
Я сражаюсь.
В меньшинстве и все такое. Я представляю мамино лицо. Другого пути нет. Кончина генерала, должно быть, дошла до ушей канцлера, когда я находился в Ист-Роу.
Он всегда уравновешен, задумчив, стоик. Три дня назад, когда они начали эту осаду, они были собраны, организованы. Но теперь, его покрасневшее лицо, его перевязанное горло говорят, что приказы, которые он выдает, коренятся в истощении и разочаровании, а не в контроле. Чем я и намерен воспользоваться.
Хотел бы я видеть его лицо, когда он узнал, что сотни моих людей все еще существуют. Что некоторым действительно удалось уйти, когда он появился, чтобы объединить племена под своим началом. И что они прятались внутри Йиё на протяжении поколений, их магия раскололась, превратившись в обрывок того, что было раньше. Но при этом упорно надеющийся, сильный и готовый.
За моей спиной ломается ветка, и я оборачиваюсь и вижу, что рядом со мной прижимается Джамал. Он всего в одном дыхании, стена за моей спиной. Осада светится оранжевым светом в его черных глазах.
«Они не прорвутся, — говорит он.
Будут. Я в этом уверен. Но я глотаю слова. Я не хочу, чтобы его надежда пошатнулась.
Надежда — это своего рода магия. Но Джамаль изучает мои глаза и находит правду. Морщины на его лице углубляются, и я успокаивающе сжимаю его руку.
Он жестом призывает всех собраться вместе, и сотни людей в сияющих золотых доспехах появляются из теней. Они окружают нас, переводя взгляд с нас двоих.
«Похоже, сегодня барьер рухнет», — говорит Джамал, расправляя плечи, и на его лице появляется отчаяние.
— Будет, — говорю я. — Но мы можем использовать канцлера в его самом уязвимом месте.
«Остров — наш дом», — говорит гизони в доспехах с медвежьими когтями на плечах. «Мы знаем эти пути лучше, чем кто-либо. Мы должны укрыться в самых густых листьях и позволить им прийти к нам. Устроить им засаду. Он крепче сжимает изогнутый клинок.
«Итак, мы выстраиваемся здесь», — говорит девушка с заплетенным хохолком, вонзая кончик своего щита в землю, рисуя план.
Я смотрю на канцлера с другой стороны. Барьер истончается с каждой атакой, магия шипит на его тусклой поверхности.
Гнев выжигает кожу канцлера. Я настоящая угроза. Оппозиция его власти. Что, если…
«Я морковка. Повесь меня».
Их лица искажаются в замешательстве.
Я стою. «Послушайте, у нас нет времени на выработку стратегии. Вот уже три дня мы торчим в этом лесу без четкого единого плана, наблюдаем за его движениями, изучаем его. Я должен выбраться оттуда. Пока не поздно.”
«За последние два дня мы многое узнали о его перемещениях, — говорит Гизони.
Трещина. Я втягиваю воздух, глядя на барьер. Паутина трещин, которую я только что видел, увеличилась вдвое. «Я не пытаюсь преуменьшить это, и мне жаль, если так вышло. Я просто говорю, что канцлер хочет меня. Я протягиваю свои золотые руки. “Эти. И они значительно превосходят нас. Я буду драться с ним один на один. Это наш шанс. Наш единственный шанс».
Головы поворачиваются в молчаливом разговоре друг с другом.
— Джелани, — начинает Джамал. «Не делай этого. Каков полный план? Выкладывай».
Все смотрят на меня.
Я отступаю. «Чтобы выбраться оттуда. Бороться.” Они теряют время. Я выхожу из толпы и подкрадываюсь ближе к поставленной задаче.
Мои люди из Гизони подобны побочному ущербу для канцлера. Он разрушает землю, где наши предки выращивали себе пищу, чакусы, где отец моего отца вырастил свою семью и похоронил наших умерших, где тетушки и их дочери собирали ягоды каэли для своих церемоний. Гнев охватывает меня в порыве жара. Я не хочу сидеть и говорить о плане еще ни одну минуту. Этот барьер рухнет. И мне нужно быть в состоянии покончить с ним.
«А что вы хотите, чтобы мы делали, пока вы там?» кто-то кричит мне в спину. Я не знаю. Я просто знаю, что они не могут умереть за это. Они достаточно пострадали от руки канцлера. Предки дали мне эту магию. Мои родители умерли, так что это будет у меня. Так что я мог бы сделать это. Так что я мог драться.
Трещина.
Я призываю тепло к кончикам пальцев, держась на краю линии деревьев, чтобы видеть его, но он не может видеть меня.
Вспышка надежды бьется в моей груди, исковерканной страхом. Я могу это сделать. Я должен сделать это.
Мои люди зовут меня, но я улетаю. Прищуренные глаза канцлера ищут меня на опушке деревьев. Патруль вытягивается по стойке смирно. Магия летит по воздуху, врезаясь в стеклянный купол над головой. Это жалюзи.
Я не могу помешать им разрушить барьер, но я могу быть готов, когда они это сделают. За секунду до того, как барьеры откроются достаточно широко, чтобы он мог пройти, я собираюсь раскрыть свою позицию и выстрелить в него, прежде чем он сможет выстрелить в меня. Я рассчитываю застать его врасплох. Я выдыхаю. Это сработает.
Трещина прорезает воздух, и защитный купол над нами трескается, как яйцо. Я вызываю тот знакомый жар; волшебство кружится в моих руках.
— Джелани, — говорит Джамал, его липкие руки сжимают мое запястье. Как будто пот на его ладонях так же обо мне, как и о том, с чем мы все сталкиваемся. В последний раз, когда мы были вместе, мои губы прижались к его губам.
Во мне снова крутится боль от простоты этого момента. Момент покоя и утешения, который она мне подарила. Особенно среди таких потерь.
Я потираю его руку о свою, и его взгляд смягчается. Но момент прерывается, когда стеклянный кусок барьера падает с неба, как зазубренный кусок града. Разрыв скользит вниз по стене барьера, его стекло раскалывается надвое.
«Он упадет в любой момент».
Канцлер практически истекает слюной, прямо перед ним расширяется трещина. Пора.
— Я должен, — говорю я, выдергивая руку Джамала.
«Я пойду с тобой», — говорит он.
У него нет магии. Он может играть только в защите.
— Нет, — говорю я. — Нет, если тебе не нужно.
Он поджимает губы и кивает. Я держусь за его пальцы так долго, как могу, прежде чем отпустить и оставить его там.
Я выхожу из сгруппированного jpango, и глаза канцлера устремляются ко мне, как магнит, треснувшее стекло разбивает изображение его лица. Щель в барьере расширяется, его края срезаются магией Патруля.
Восторг искривляет его губы, а мои пальцы обжигают жаром.
Минуты. У меня есть минуты.
Я представляю, как моя магия пронзает его, вырывает украденную силу из его голых рук. Я закрываю глаза, чтобы оценить свою точку зрения, долю секунды, которая у меня будет.
Трещина.
Выпрямляю. Мне просто нужен один чистый выстрел. Один. Я глотаю. Волшебные лужи в моих запястьях, когда канцлер держит руку наизготовку, ожидая сигнала своим людям. Осколки стекла падают на землю, как снег.
Трещина расширяется.
Мое сердце бьется в горле.
Меня охватывает магия, и я дрожу от страха, что могу взорваться. Все, за что умер мой отец, ради чего была принесена в жертву моя мать, сводится к этому моменту. Этот мужчина.
Трещина.
Последние части барьера падают, разбиваясь, как стекло. От удара нас окружает облако пыли. Я кашляю, поднимая руки. С оружием и щитом в руке, Джамал внезапно высвобождается из-под кисти, облаченный в золотой нагрудник, подбитый кусочками меха, и пристает к моим пяткам.
Нет! Черт возьми, Джамаль.
Не имея времени кричать на него, я возвращаюсь к своей задаче.
— Целься, — говорю я, зажмуриваясь, в прицеле — голова канцлера.
Руки его людей поднимаются в унисон, все они направлены на меня.
Я упираюсь ногами, задерживаю дыхание. «И огонь ». Моя магия летит прямо ему в лицо. Его глаза расширяются в предвкушении, и он отстраняется в последнюю секунду. Моя магия проносится мимо, задевая его лицо, оставляя на его щеке красные полосы.
Близко, так близко. Мы можем победить. Я поднимаю дрожащие руки, втягиваю воздух от страха, если я вдохну слишком глубоко, давление разорвет меня на миллион кусочков. Патруль стреляет в ответ, и на меня налетает облако потрескивающей энергии. Я отступаю обратно под прикрытие деревьев. Их магия врезается в почерневшее дерево, освещая край леса, как фейерверк.
Я пробираюсь сквозь ветки, через пень, и направляюсь в дальний конец леса, чтобы атаковать их с фланга.
Я нахожу идеальное место и целюсь в стороны их лиц. Стеклянный дождь вокруг нас, моя полоска преимущества прогибается, как плотина, когда магия вырывается из моих пальцев к канцлеру. Надежда раздувается во мне, как воздушный шарик. Я сжимаю кулаки, когда полосы света проносятся мимо деревьев по воздуху и врезаются в них, как костяшки домино.
Некоторые шатаются, поворачивают головы в мою сторону, теперь зная о моем новом положении. Канцлер кипит, перестраивая своих людей. Я снова целюсь в него, и жар пронзает меня, словно проволока под напряжением. Я закусываю губу до вкуса меди, наблюдая, как моя магия летит по воздуху прямо к нему. Да, да, это так. Я вгрызаюсь в костяшку.
«Поднимайтесь», — кричит он, и Патруль поднимает руки. «И фи…»
Выражение его лица расширяется от страха, когда он замечает мою магию, летящую к нему. Он дергает человека рядом с собой перед собой в качестве щита. Моя магия бьет мужчину прямо в лицо. Канцлер отбрасывает его с дороги, его челюсть сурова.
Он указывает в мою сторону, крича на своих людей. Небольшое преимущество, которое у меня было, исчезает, как свежий дождь на сухой земле.
«Аааа!» Отчаяние разрывает меня, когда я призываю свою магию прожечь меня, стреляя по очереди так быстро, как только могу. Мне удается поразить несколько патрульных, которые падают и не двигаются.
«Заряжай!» Канцлер приказывает своим людям и их рядам сломаться и бежать ко мне. Облако пыли сгущается под их давкой. Я моргаю, но дымка пыли щиплет мои глаза. Стекла перестали сыпаться, но паника овладела мной.
Ищу цель, во что стрелять, но плохо видно. Что-то острое задело мою спину, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть языки пламени, летящие на меня. Беги! Я бегу к лесу, ища что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве щита. Звук хруста стекла под ногами разрушает мою уверенность. Огненный шар пронзает воздух, и я отскакиваю в сторону, его жар согревает мое лицо. Я замечаю Джамала, уворачивающегося от нечетких нитей магии за своим щитом.
«Джамал!» Но он не поворачивается в мою сторону. Слышит ли он меня из-за всех этих криков? Из леса выходят новые гизони, за боевым кличем которых скрывается месть, коренящаяся в разбитом сердце. Нет, они должны вернуться! В меня летит еще один удар, и я уворачиваюсь, прикрывая голову. Джамаль бежит ко мне, и магический вихрь преследует его.
«Ложись!» Я бросаюсь в его сторону, толкаю его вниз и отталкиваю от земли. Вверх. Вверх. Воздух хлещет подо мной, и мои запястья соединяются с волшебным воздухом. То шипит, то гаснет. Я тяжело приземляюсь.
«Джамал, ты в порядке?» — спрашиваю я, задыхаясь.
Он кивает, хватая меня за руку, и я поднимаю его на ноги. Он падает позади меня, спина к спине.
«Тебе нужен щит!»
К нам летит поток магии. На этот раз он отводит нас в сторону, уклоняясь от удара. Патрульный спотыкается в шоке от своего промаха. Джамаль воспользовался моментом, ударив костяшками пальцев по лицу патрульного. Насилие взрывается взрывами во всех направлениях.
Я прицеливаюсь и стреляю в них, жар пронизывает меня, как веревку, привязанную к моей груди. Магия вылетает из моих рук, врезаясь в кого-то с Гизони в хедлоке. Мы с Джамалом меняемся. Я прицеливаюсь и стреляю. Прицельтесь и стреляйте снова, пока мои запястья не заболят от отдачи.
Что-то врезается в меня, и мир рушится. Я шатаюсь. Боль пронзает мои колени, когда они ударяются о землю. Мир становится черным.
Тишина.
Я фрагмент, чувство, мысль. Я воздух.
Дым щиплет мне нос.
Стрела.
«Аааа!» Крики гремят в моей голове.
Несколько мгновений мир молчит. Смерть – это все, что я слышу.
Я моргаю, и небо расплывается. Я снова моргаю, и вокруг меня нарастают звуки. Волшебная шипящая броня, стоны, крики. Битва бушует.
— Вставай, Джелани, — говорит кто-то, поднимая меня за руки. “Ты слышишь меня?”
Я обхватываю лицо Гизони, ожидая увидеть Джамала, но это не он. Моя рука теплая и липкая. — С-спасибо… — я жестом набираю его имя, моргая, чтобы сфокусироваться на его расплывчатом лице.
«Это Рак».
«Спасибо, Рак».
«Некоторое время вас не было дома».
«Я-я был?»
«Они устроили нам засаду», — говорит он. Я смотрю на сцену вокруг себя, когда над головой раздается взрыв. Мы загибаем головы и бежим, огибая поверженные тела, смятые доспехи, спутанные с истекающими кровью патрульными.
Битва повернулась.
И не в нашу пользу.
Что я сделал? Почему я не сказал им оставаться в лесу? Или укрыться где-нибудь или… что-нибудь. Мои глаза жгут. Я пытаюсь сморгнуть стыд и искать Джамала.
Я-я не подумал об этом. Их слишком много.
Паника сжимает мне горло. Магия проносится мимо в полосе света, и я останавливаюсь, спотыкаясь. Я оборачиваюсь, но оттуда тоже исходит магия. Загнанные в угол тела врезаются в меня. Я придерживаю рану одной рукой и стреляю в стрелков магическими дротиками.
Джамал бежит к нам. Его рука вся в красных полосах, и он держится за локоть.
«Рак». Джамал приветствует его особым рукопожатием.
— Все остальные, с которыми я был, пали, — говорит Рак никому конкретно, но его взгляд прикован ко мне. “Что нам делать?”
Джамал бросает свой клинок; он поворачивается и свистит у меня на плече. Где-то позади меня кто-то стонет, прежде чем упасть на землю. Рак прикрывается щитом, свирепость в его глазах тускнеет. Земля представляет собой море бойни и пепла с обеих сторон.
«Что нам делать?» — снова спрашивает Рак, его взгляд метается между нами. Джамал тоже смотрит на меня.
«Я…» Меня покрывает холодный пот.
«Джелани?»
«Я, э-э…» Мое сердце бешено колотится. «Вернитесь через лес. Нам нужно укрытие. Вы все делаете. Заберитесь внутрь Пика Иё. Запереть дверь. Я прикончу их здесь».
«Что?» Джамаль вмешивается, но Рак не ждет, чтобы услышать. Он убегает, чтобы схватить остальных.
«Джамал, иди с ними. Защиты не хватает. Без вас, вооруженных магией, это… Я упустил нужный момент. То, что ты сейчас здесь, слишком большой риск.
«Нет».
Его челюсть вздрагивает, и он углубляет свою позицию, его лицо злое.
«Вы должны меня выслушать!» Я хватаю его за руки. — Ты умрешь здесь, слышишь? ИДТИ!” Я толкаю его в грудь. — Послушай меня, черт возьми!
Его ноздри раздуваются.
«Пожалуйста».
Несколько мгновений он не двигается. Мы срубаем еще троих, спина к спине, прежде чем он притягивает меня к себе, прижимается своими губами к моим и отступает в лес.
Я чувствую Канцлера раньше, чем вижу его.
«Тогда наконец-то остались только ты и я, Джелани». Его глаза скользят по моим блестящим запястьям, и я клянусь, он облизывает губы. Я поднимаю руки, призывая свою магию. Шар света вспыхивает ярче между моими трясущимися руками.
Магия мерцает на его пальцах, но я реагирую первой.
«Ах!» Я стреляю в него.
Но мир идет наперекосяк.
Моя голова мокрая и липкая, пальцы красные. Я моргаю. Меня кто-то тянет. Нет, Я пытаюсь сказать, но слова только играют в моей голове.
Я замечаю Джамала, бегущего ко мне быстрее ветра, с яростью в глазах. Копье вылетает из его пальцев, и кто-то, держащий меня, отпускает. Но другие хватают меня. Я не могу двигаться. Я не могу дышать.
«Нет!» — ревет Джамал, пробиваясь сквозь растущую вокруг меня армию. Их приз. Добыча, за которой они так долго охотились. Захвачено. Я ищу кого-нибудь, кто-нибудь, чтобы помочь. Но все, что я чувствую, это горящая гора, куда я послал своих людей.
Cremation Jewelry Gold – Etsy.de
Etsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных. Пожалуйста, обновите до последней версии.
Воспользуйтесь всеми преимуществами нашего сайта, включив JavaScript.
Найдите что-нибудь памятное, присоединяйтесь к сообществу, делающему добро.
(
1000+ релевантных результатов,
с рекламой
Продавцы, желающие расширить свой бизнес и привлечь больше заинтересованных покупателей, могут использовать рекламную платформу Etsy для продвижения своих товаров.