Какими качествами должен обладать архитектор

Содержание

Как стать архитектором: советы профессионалов

По просьбе «Газеты.Ru» Евгений Асс, Иван Овчинников, Данир Сафиуллин и Сергей Чобан рассказали о том, кто, когда, где и при каких условиях может стать архитектором.

Евгений Асс: «Учиться всю жизнь, везде и всему»

1. Когда вы решили стать архитектором и как им стали? Мне не пришлось ничего решать, все решилось само собой, поскольку у меня отец архитектор, и мать занималась историей архитектуры, и вокруг были одни архитекторы. Книги по архитектуре, треугольники, рейсфедеры, линейки, кальки — все это составляло мир моего детства, и отказаться от этого я не мог. Поступил в МАрхИ, закончил его и постепенно стал архитектором.

2. Какими качествами должен обладать человек, который хочет состояться в профессии архитектора и стать востребованным? Как ему понять, что он правильно выбрал профессию? Есть ли какие-то возрастные ограничения, после которых начинать уже поздно?Выучиться на архитектора просто: закончил институт и можешь работать архитектором. А вот стать архитектором — для этого требуется и талант, и большие усилия. Чтобы стать архитектором нужно обладать особой чувствительностью к окружающему миру, к материи этого мира. Нужна острая наблюдательность: нужно видеть жизнь, наблюдать за движениями и перемещениями людей, за тем, как они осваивают пространство. Очень важно обладать воображением, для того чтобы представить себе как в пространстве, которое вы создаете, будут люди двигаться, что они будут чувствовать, откуда будет проникать свет, какие физические ощущения вызовет прикосновение к стене или к полу.Необходима изобретательность, чтобы придумать такую форму, которая была бы интересной, новой и привлекательной для людей. Надо чувствовать конструкции: какой должна быть балка для того, чтобы она не обрушилась — это должно быть на уровне чувств, а не на уровне расчетов, которые делают инженеры. Нужно понимать, как будет себя вести твой объект в том мире и в том окружении, куда ты его погружаешь. Нужно понимать историю, политику, осязать дыхание современной культуры. И, наконец, надо быть художником, чтобы все эти ощущения, мысли, знания и представления превратились в ценную пространственную, материальную форму. Вот это все и составляет особенности архитектурной профессии.Все, то, о чем я говорил выше, приходит с годами. Необходимо пройти какой-то путь, вчувствоваться в мир, накопить жизненный опыт. По-моему, академик Жолтовский говорил, что архитекторами становятся только после сорока.

3. Какие учебные заведения в России и за границей готовят сильных архитекторов? Есть ли у российского архитектурного образования свои особенности, плюсы и минусы? В чем они проявляются?В Москве – это, конечно же, МАрхИ, и скромно упомяну нашу школу МАРШ. В Санкт-Петербурге — это Академия художеств и Архитектурно-строительный университет. Есть отдельные хорошие педагоги в Самаре, Казани, Ростове, Вологде. Но в целом российская архитектурная школа, хотя и обладает глубокими традициями, в последнее время далеко отстала от мирового уровня образования. И обсуждать, почему затормозила наша архитектурная школа, это все равно что обсуждать — почему Россия вообще затормозила и на каком этапе. Были трудные годы, когда архитектуры почти не было в стране, поэтому есть объективные причины.Если говорить про наиболее значимые мировые школы, то традиционно это американские университеты — Колумбийский, Гарвардский, Корнельский. В Европе лидирующие места сейчас занимают Технический университет в Делфте в Голландии, три превосходных школы в Швейцарии — в Цюрихе, Лозанне и Мендризио, Мадрид и Барселона в Испании. Безусловно, Англия — Архитектурная ассоциация, Бартлет, Вестминстер, Лондонский университет Метрополитен, с которым сотрудничает наша школа МАРШ. В Японии много хороших архитектурных школ, в Южной Америке – Чили и Мексика… Есть очень много прекрасных мест для учебы. Наши студенты, увы, ограничены в возможностях выбора даже внутри страны.

4. Помимо обязательной учебной программы нужны ли какие-то дополнительные знания и навыки? Где и как их можно получить?

Архитектура — это и искусство, и наука, и техника, и философия, и поэзия, и еще много чего. Сколько бы всему этому ни учили в институте, всегда будет недостаточно, поэтому могу порекомендовать архитектору учиться всю жизнь, везде и всему.Традиционно существует представление, что архитектор прежде всего должен уметь рисовать. Хотя рисунок важен в работе архитектора, я не считаю, что это определяющий компонент профессии — не обязательно хорошо рисующий человек становится архитектором. Архитектура, бесспорно, искусство, но не искусство рисования. Художественные практики в наше время гораздо многообразнее просто рисунка — это и инсталляции, и перформансы, и видеоарт, и фотография. Самые разные формы творчества могут добавить к профессиональному образованию важные штрихи.Архитектурное образование связано с таким обширным кругом знаний и умений, что оно позволяет довольно легко сориентироваться в разных областях, поэтому из архитекторов легко уходят в разные творческие профессии. В поэзию, как Андрей Вознесенский, в театр, как Сергей Бархин. Участники групп «Пинк Флойд» и «Пет Шоп Бойз» — тоже архитекторы. Янис Ксенакис, замечательный композитор в свое время был сотрудником мастерской Ле Корбюзье.

5. Какие области архитектуры можно назвать наиболее перспективными, востребованными и высокооплачиваемыми?Ваш вопрос неспроста имеет определенный коммерческий оттенок. Архитектура, к моему глубокому сожалению, все больше определяется как бизнес, а не как социальное творчество. Для бизнеса сейчас не самые простые времена. В ситуации экономического кризиса строительство довольно сильно свернулось. Универсальный архитектор редко выбирает, в какой области ему работать: заниматься ли ему жильем или театрами. Как правило, не он выбирает, а его выбирают и дальше от этого зависит его профессиональный и экономический успех. Во всем мире моментом выбора может стать победа на конкурсе. У нас же конкурсов нет и в помине.А востребовано сейчас то же, что и всегда: будущее исторических центров, массовое жилье, проблема разрастания городов. Сегодня модная тема — это экология, энергоэффективность и «устойчивое развитие», хотя мне кажется, что эти вопросы всегда существовали и традиционно решались на уровне здравого смысла и профессиональной ответственности.

6. Что легче: найти интересную и хорошо оплачиваемую работу архитектора в России или уехать работать за границу? Если второе, то куда именно?В России не хватает архитекторов, а за границей из наших более или менее успешно ассимилировались буквально единицы. Поехать можно, но другое дело — насколько легко будет реализоваться: везде существуют свои профессиональные сообщества, и в них внедриться очень непросто. Больших русских имен там вы не найдете. Это одна из наших проблем: российская архитектура слабо интегрирована в мировой процесс, наши архитекторы не включены в глобальный архитектурный оборот. В то время, когда в Россию приглашают десятки западных архитекторов, русских архитекторов почему-то никто не зовет ни в Лондон, ни в Париж. В какой-то мере это связано с недостатками в подготовке, но по большей части, как я уже говорил, с дезинтегрированностью России в мировое архитектурное сообщество.Если говорить о том, где сейчас самые большие архитектурные рынки, то, конечно, это Китай. Вся мировая архитектура сейчас работает на Китай, там строится сумасшедшее количество зданий. Это вообще, наверное, самый успешный архитектурный рынок в истории. И китайские архитекторы, кстати, благодаря этому интегрировались в глобальное мировое архитектурное пространство. Во всем мире больше всего архитектурных студентов из Китая. А в 2012 году самую главную международную архитектурную награду — премию Притцкера — получил китайский архитектор Ванг Шу. Русские архитекторы даже близко не подошли к тому, чтобы претендовать на такую награду.

7. Что бы вы посоветовали человеку, молодому или не очень, который вдруг захотел стать архитектором?

Не надо обольщаться — если человек хорошо рисует, то это еще не достаточное основание для того, чтобы стать архитектором. Надо проверить в себе наличие тех качеств, о которых я говорил вначале: надо начать внимательно присматриваться к миру, начать фиксировать свои ощущения и умозаключения, записывать, зарисовывать, начать читать книжки об архитектуре, изучать памятники архитектуры и все окружающие пространства. И тогда со временем, может быть, удастся стать архитектором.

Иван Овчинников: «Профессия интересная, надо идти и пробовать»

1. Когда вы решили стать архитектором и как им стали?Когда я выбирал институт, то вначале пошел посоветоваться к маме, а она у меня радиовзрыватель, заканчивала Бауманку. Я говорю: «Мам, куда мне идти учиться?» Она говорит: «Иди в Бауманский». Я подумал и понял, что мне туда совсем не хочется. Пошел к папе, а он архитектор и посоветовал идти в архитектурный. Я решил, что там поинтересней. О том, когда я стал архитектором, даже неудобно говорить. Ну, наверное, когда построил свой первый дом два года назад.

3. Какие учебные заведения в России и за границей готовят сильных архитекторов? Есть ли у российского архитектурного образования свои особенности, плюсы и минусы? В чем они проявляются?Естественно, очень сильная школа в Голландии. По инженерии, конструктиву и по осознанности сильная школа в Германии. Лично мне понравился подход у финнов и у шведов: у них он, что ли, более приземленный и имеет более тесную связь с реальностью.В России основной архитектурный вуз – МархИ, хотя в последнее время принято считать, что он не дает того образования, которое нужно современному архитектору, и я отчасти эту позицию разделяю. И плюс, и минус нашего отечественного архитектурного образования — в мощной фундаментальной подготовке, но в целом оно оторвано от реалий. Человек выходит из МАрхИ, зная историю архитектуры, умея рисовать, умея разрабатывать концепции, но полностью проект он построить не готов — не хватает знаний, они все какие-то очень поверхностные.

4. Помимо обязательно учебной программы нужны ли какие-то дополнительные знания и навыки? Где и как их можно получить?Нужно понимание рынка, понимание материалов, понимание требований заказчика, понимание конструкций. Эти знания обычно получают, когда уже идут работать в какие-то архитектурные мастерские. Там и начинается реальное обучение.Что касается дополнительного обучения, то мы с 2005 года организуем фестиваль «Города», в рамках которого стараемся заполнить часть пробелов в архитектурном образовании. Во всех европейских вузах очень распространена практика работы с материалами, и сам процесс проектирования и обучения более жизненный и больше привязан к реалиям. Нормальной практикой в западном образовании считается строительство учебных проектов в натуральную величину — то есть студент может участвовать в строительстве дома еще на первых курсах. На мой взгляд, это очень важно для архитектора. Если ты своими руками построил дом, совершенно по-другому начинаешь воспринимать то, что ты проектируешь. Мы то же пытаемся сделать и в России — даем возможность архитекторам реализовать свои проекты «от» и «до».Этой зимой мы проводим фестиваль в парке искусств «Музеон», где будет построен 21 «микродом» — функциональные эксплуатируемые объекты площадью от 5 до 15 квадратных метров. По сути, это задание на дом-комнату. Каждый участник должен понять на этом проекте, как устроен пирог стен, как работает тот или иной материал, что такое энергоэффективность и как банально сделать так, чтобы в доме было тепло. Какие-то примитивные вещи, которым как раз в МАрхИ не учат. Микродома будут строиться зимой в непростых условиях, а потом полгода они будут функционировать как общественные и жилые здания. Все это время мы будем их тестировать — оценивать по тем критериям, которые на западе уже давно стали нормой, а в России практически не используются. В российской практике такое делается впервые.

5. Какие области архитектуры можно назвать наиболее перспективными, востребованными и высокооплачиваемыми?Не берусь судить про высокооплачиваемость, но по ощущениям это небольшие проекты, которые ближе к конкретным заказчикам, материалам и строителям. В большой архитектуре намного сложнее сделать имя и строить крупные общественные или жилые здания. Это удается единицам. А интерьеры, квартиры, коттеджи проектируют все кому не лень. У меня ощущение, что денег там больше, но насколько это способно приносить творческое удовлетворение — каждый уже решает сам.

6. Что легче: найти интересную и хорошо оплачиваемую работу архитектора в России или уехать работать за границу? Если второе, то куда именно?Я никогда не искал работу за границей. Но, насколько я знаю, за границей с нашим образованием принимают на работу неохотно.

7. Что бы вы посоветовали человеку, молодому или не очень, который вдруг захотел стать архитектором?Помню, еще до поступления в институт я был с родителями на какой-то архитектурной тусовке. И там присутствовал уже состоявшийся архитектор, но сильно подвыпивший. И когда он узнал, что у меня есть планы на эту профессию, то сказал: «Вань, если хочешь стать таким же, как я, иди в архитектурный».Ну, а если серьезно, то профессия интересная, надо идти и пробовать. Все архитекторы любят свою работу, и есть за что любить. Когда ты что-то построил и тебе удалось реализовать свои творческие планы, ты получаешь удовлетворение. И это самое главное. Никогда не нужно идти на компромиссы и на уступки, надо выдерживать давление со всех сторон, отстаивать свою позицию, держать качество архитектуры и отвечать за свои действия.Я не берусь давать каких-то универсальных рецептов, но надо понимать, что архитектура — это не просто рисование эскизов и гуляние по стройке с важным видом. Это тяжелая работа и часто ненормированный график без сна и отдыха. Любой архитектурный проект — это сложнейший механизм. Человеку, который не готов к долгой скрупулезной работе, будет тяжело.

Данир Сафиуллин: «Надо любить жизнь, людей, их жилище»

1. Когда вы решили стать архитектором и как им стали?В далеком детстве в городе Буинск под Казанью я закончил художественную школу. Я с детства очень любил рисовать. Когда встал вопрос о выборе профессии, я понял, что поблизости нет ни одного художественного вуза, лишь архитектурный в Казани. Он опосредованно, но все же был связан с рисованием. Туда я и решил поступить. А вообще я тогда об архитектуре знал очень мало. Уже в процессе я понял, что это за профессия и чем занимаются архитекторы. Надо сказать, меня это очень сильно заинтересовало.

3. Какие учебные заведения в России и за границей готовят сильных архитекторов? Есть ли у российского архитектурного образования свои особенности, плюсы и минусы? В чем они проявляются?В основном все сильные российские архитекторы — это выходцы из МАрхИ. Есть приличные школы архитектурного образования в Новосибирске, Нижнем Новгороде, Казани. При этом очень талантливые архитекторы и интересные проектировщики добиваются успеха в своей карьере и становятся звездами архитектуры независимо от школы, благодаря своим личным качествам.Минус российского образования в его негибком и устаревшем подходе. Мы до сих пор руководствуемся СНиПами — нормами и правилами строительства, которые пришли к нам еще из советских времен. Они очень сильно ограничивают архитекторов в действиях. К примеру, возьмем классическое дерево: мы по ограничению СНиПа не можем его применять в малоэтажных общественных зданиях, потому что это запрещено.И к слову, об иностранных подходах к обучению. Помню, по обмену к нам приезжали из Швейцарии группы архитекторов и у нас был совместный урок быстрого проектирования на определенную тему. У них была всего лишь одна картинка какого-нибудь интерьера, и они могли рассказать по ней всю концепцию: как это будет выглядеть, каков замысел. У нас же были планы, разрезы, фасады, все по шаблону, как правильно учили. У них больше свободы мысли. Что касается зарубежного образования в целом, то тут у меня нет однозначного ответа. Чтобы выбрать для себя какую-то определенную школу, нужно пробовать, если есть возможность. Нужно смотреть, что ближе.

4. Помимо обязательно учебной программы нужны ли какие-то дополнительные знания и навыки? Где и как их можно получить?Они нужны всегда и постоянно. Мир не стоит на месте, все время появляются новые материалы, новые технологии. Все это увеличивает пространство для творчества в архитектуре и строительстве. Получать и искать эти знания нужно самому. Если раньше было сложно найти эту информацию, то сейчас в современном мире это не проблема.В Москве открываются различные архитектурные школы: институт «Стрелка», МАРШ, Британская школа дизайна. У всех разные методы обучения и свои особенности. Студент может параллельно учиться иным подходам.

5. Какие области архитектуры можно назвать наиболее перспективными, востребованными и высокооплачиваемыми?Наверное, нужно искать заработок там, где есть частный капитал. Государство очень скромно оплачивает градостроительные проекты, плюс законодательные базы очень сильно ограничивают нормами. Поэтому выгодно работать с частными инвесторами и, скорее всего, в области общественных сооружений: культурных и досуговых объектов. Еще есть сфера частного интерьера, когда заказчик и инвестор вкладываются во внутреннее пространство — свой дом, офис.

6. Что легче: найти интересную и хорошо оплачиваемую работу архитектора в России или уехать работать за границу? Если второе, то куда именно?Сложно везде. Но преимущество работы в России — это большая территория и большие потребности: много городов, поселков, а значит больше работы. Если говорить о Европе, то там очень большая плотность и уже практически негде строить, поэтому сильная конкуренция. Уезжать не так уж и легко. Если человек едет не ради большого заработка, а хочет получить некий новый опыт в архитектуре и творчестве, то он может поехать в Европу, в Японию. А если он хочет заработать денег, то надо ехать в те страны, где ведется масштабное строительство: Арабские Эмираты, Китай, Казахстан. Все зависит от конкретных потребностей.

7. Что бы вы посоветовали человеку, молодому или не очень, который вдруг захотел стать архитектором?Нужно интересоваться наукой, культурой, образованием и иметь познания во всех этих областях. Нужно постоянно развиваться и познавать. И самое главное — нужно уметь видеть будущее и конечный результата своей работы: каким будет объект через десять лет.

Сергей Чобан: «Главная цель — найти свою философию»

1. Когда вы решили стать архитектором и как им стали?Я учился на графическом отделении в художественной школе имени Бориса Иогансона при Академии художеств СССР, тогда еще в Ленинграде. Это была одна из двух школ в городе, которая готовила будущих художников в рамках лицея. Всегда интересовался архитектурой через рисунок: делал много рисунков, пейзажей со зданиями, мне была очень интересна и петербургская архитектура, и архитектура, например, Древнего Новгорода. И тем не менее, я целенаправленно хотел стать художником-графиком.А потом случилась довольно странная вещь, которая и определила мою дальнейшую судьбу. Я проиллюстрировал книгу автора, который был в Советском Союзе запрещен. Это не было каким-то сознательным выступлением — чистая случайность: нашел книгу на даче, она меня поразила, и я ее проиллюстрировал. Мои работы очень понравились и попали на полугодовую выставку. Пришли люди из Академии художеств, увидели, на какую тему иллюстрации, и мне любезно сказали, что на «идеологический» факультет лучше документы не подавать и что единственная возможность для меня — это архитектурный. Мне сказали: «Ты хорошо занимаешься математикой, физикой, у тебя хороший рисунок, ты хорошо рисуешь здания, так делай это». И вот так, не желая того, я поступил на архитектурный факультет.Сегодня с расстояния тех изменений, которые произошли в Советском Союзе, а потом в России, я могу сказать: как хорошо, что я не стал художником. То, что сейчас происходит в искусстве, я никогда не понял бы и не смог бы в этом направлении двигаться. Поэтому в то время для меня это было несчастьем, которое привело к счастливой развязке. Я поступил в Академию художеств на архитектурный факультет, оказался в этом замечательном входном вестибюле академии, и меня захватила эта атмосфера.

2. Какими качествами должен обладать человек, который хочет состояться в профессии архитектора и стать востребованным? Как ему понять, что он правильно выбрал профессию? Есть ли какие-то возрастные ограничения, после которых начинать уже поздно?Нужна довольно быстрая реакция. Зачастую ты должен принимать решения в сжатых во времени обстоятельствах. В рамках одного разговора ты не всегда можешь сказать: я должен подумать, я должен с кем-то посовещаться. Если ты хочешь быть лидером, архитектором, который какие-то вещи привносит в жизнь, ты должен быстро уметь принимать решения, за которые тебе потом не будет стыдно. Должна быть реактивность в дискуссии с коллегами, с сотрудниками, с заказчиком, с властями. Вторая важная часть — это лидерские качества и умение брать на себя ответственность за эти принятые решения, умение реализовывать их потом в работе с коллегами и сотрудниками. Но это скорее инструменты.А главное – это некое свое видение архитектуры, города. Это цель, к которой ты движешься всю жизнь и, наверное, никогда ее в идеале не достигаешь. Это некий путь к себе. Осознать: а какой город нравится тебе, а в каком городе ты сам хочешь жить, в каком здании и как архитектурными средствами твои замыслы воплотить. Главная цель — найти свою философию в этом огромном мире архитектуры и архитекторов.Понять, насколько человек обладает быстрой реакции, задатками лидера и другими механизмами воплощения своих идей, можно, думаю, на последних курсах обучения. А вот уйти от подражания и невольного повторения того, что уже делают другие, найти свой мир для этой реализации и найти свое собственное «я» — это процесс длительный. По этому пути нужно двигаться долго, и очень поздний возраст может привести к каким-то результатам. В тридцать, в сорок и в пятьдесят можно понять — что именно ты хотел сказать в этой профессии.

3. Какие учебные заведения в России и за границей готовят сильных архитекторов? Есть ли у российского архитектурного образования свои особенности, плюсы и минусы? В чем они проявляются?Мой опыт подсказывает, что в Европе это Швейцария. В Цюрихе техническая высшая школа, безусловно, одно из лучших учреждений. Если говорить о Германии, то это Брауншвейг или Ахен — два университета, которые готовят хороших специалистов.Что касается России, то, на мой взгляд, образование МАрхИ по-прежнему лидирующее, и у нас в офисе много выпускников этого вуза, которые это подтверждают. В Санкт-Петербурге лидерство поделено на две равные половинки между архитектурным факультетом института Репина и инженерно-строительным университетом.Мне кажется, что основу все равно задает сочетание учебы, практики и тот профессор, с которым ты непосредственно общаешься. Редко студент может добиться успеха, самостоятельно работая над собой. Все-таки нужен спарринг-партнер, наставник, с которым ты проговариваешь все свои идеи. Он должен раскрыть необходимые качества, не пытаться эти качества заглушить или наоборот вытащить на свет божий слишком рано. Мне очень повезло с моими профессорами. Но образование сегодня складывается не только из университета, а и из работы в фирмах, в частных компаниях архитекторов. Из той практики, которую молодой архитектор получает еще на стадии обучения, работая в частных компаниях.Что касается сильных и слабых сторон, то я не вижу никаких преимуществ или недостатков российского и зарубежного образования друг перед другом. В какой-то момент мне казалось, что техническая сторона лучше на Западе, а в России мне нравилась рисовальная подготовка. Сегодня все смешалось, потому что многие вещи делаются студентами в компьютере, начиная от идеи и заканчивая проектированием. Более технические познания современных конструкций происходят на уровне глобального обмена информацией через интернет, через различные публикации. Все технологии примерно известны. Сказать, что рисование рукой является гигантским преимуществом, я тоже не могу. Скорее это некая гимнастика, которую можно заменить другой. Рисовать очень хорошо, например, как рисую я, — задача очень индивидуальная, и ни один институт привить это не в состоянии.

4. Помимо обязательно учебной программы нужны ли какие-то дополнительные знания и навыки? Где и как их можно получить?Это даже не назовешь знаниями или умениями. Должно быть два основных обстоятельства, которые, на мой взгляд, необходимы архитектору: это хорошее здоровье и знание языков. Я считаю не лишним знание математики, как глобальной гимнастики для мозга. Такая тренировка позволяет грамотно и четко излагать мысли.

5. Какие области архитектуры можно назвать наиболее перспективными, востребованными и высокооплачиваемыми?Сегодня востребованы все области. В России идет активное строительство всего чего угодно: университеты, музеи, театры, я уж не говорю об офисных, жилых и торговых зданиях. Другое дело, что все всех областях нужно повышать качество того, что делается, оно не достигло того уровня, который можно было бы считать среднеевропейским.

6. Что легче: найти интересную и хорошо оплачиваемую работу архитектора в России или уехать работать за границу? Если второе, то куда именно?Если говорить о выпускнике, который ищет работу как сотрудник, то при наличии знания иностранных языков, определенных способностей и знания всех механизмов, включая компьютерную программу, шансы равны. У меня есть большой офис в Германии, в котором, кстати, работают, в том числе и выпускники МАрхИ. Найти работу нашему выпускнику в берлинском офисе вполне возможно при наличии разрешения на пребывания и других формальностей, которые существуют.Если вы самостоятельный архитектор, то, конечно же, рынок на Западе более жесткий и найти заказ там гораздо сложнее. Сделать имя сложно всегда. Это больше, чем просто получить заказ. Это получить десятки заказов и подтвердить решением этих задач, что ты являешься специалистом необходимого уровня. Это всегда тяжело, и иностранцу во много раз тяжелей, чем человеку, который говорит на родном языке этой страны.И если есть желание попробовать свои силы за пределами России, то лучше обратить внимание на страны, где более стабильная экономика, причем стабильная не только в пункте «сейчас». В какой-то момент Испания была очень интересна, но теперь мы видим, что там происходит. Если говорить о стабильных странах, то это Германия, Голландия, Англия и Америка.

7. Что бы вы посоветовали человеку, молодому или не очень, который вдруг захотел стать архитектором?Если кто-то просто задумывается, не приложив к этому никаких усилий: не обучаясь в художественной школе, не находясь в детской архитектурной школе, не поработав ни с объемом, ни с плоскостью, не попытавшись перевести свою мысль в некое изобразительное начало; если это желание абсолютно абстрактное, из серии «нравится профессия архитектора, а еще вчера нравилась профессия врача» — в этом случае, наверное, лучше все еще раз взвесить и не рисковать. Потом может быть большое разочарование. Когда я заканчивал институт, у нас каждый курс был более 50 человек, но сегодня занимаются архитектурой очень немногие.Если желание пойти в эту профессию связано с тем, что человек с детства много конструировал и макетировал, постоянно выстраивал объемы, много рисовал здания, если замечал здания на улице и отдавал себе отчет в том, почему одно здание нравится, а другое нет; если мозг вращается вокруг строения как такового, то есть вероятность, что это — твое.

Источник: Газета.ру

intalent.pro

Новая архитектурная школа. Какими навыками должен владеть современный архитектор?

Тамара Ляленкова: Тема сегодняшней программы – трудности обучения творческим профессиям, а именно – архитектуре. Об этом подробно расскажут архитекторы Евгений Асс, Роберт Малл, Сергей Ситар, Никита Токарев, Оскар Мамлеев, Наринэ Тютчева, Игорь Чиркин, а также директор Британской высшей школы дизайна Александр Аврамов.

Надо заметить, что, несмотря на привилегии, которые активно отстаивают так называемые творческие вузы, кризис этого образования в России налицо. Не случайно среди самых востребованных специальностей, которым россияне едут обучаться за рубеж – дизайнер.
Правда, в 2000-е годы появились Институт медиа, архитектуры и дизайна “Стрелка” и Британская высшая школа дизайна, а Факультет свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета, созданный в сотрудничестве с Бард колледжем, преобразовался в Смольный институт. Там были факультеты “Изобразительное искусство” и “Зрелищные искусства”, которых сегодня, однако, уже нет.
И вот в Москве открылось еще одно учебное заведение – Московская архитектурная школа, которая по замыслу ее создателей, действительно должна отвечать потребностям – и культурным, и экономическим современного общества. Школа создается в сотрудничестве с London Metropolitan Univercity на базе Британской высшей школы дизайна, и я попросила директора последней, Александра Аврамова рассказать о том, почему возникают и как выживают подобные независимые институты.
– Изначально создание школы дизайна было связано с недостатком специалистов в этой области? Вы можете как-то объяснить, почему их не хватало? Ведь вузов и художественных школ всегда было достаточно в России.

Александр Аврамов: Дело в том, что различные области дизайна между собой достаточно сильно различаются. Поэтому ситуация на отдельных направлениях могла сильно отличаться, и обобщения здесь возможны только до какой-то определенной степени. Но если говорить о том, с чего начиналась Британская школа дизайна, то первые программы, которые были открыты в 2003-2004 году, это были программы, связанные с графическим дизайном, с визуальными коммуникациями. На тот момент ситуация была достаточно печальной. С одной стороны, возник свободный рынок. Он существовал даже не с 1991 года, а гораздо раньше начал зарождаться. В Россию пришли деньги, пришли компании из-за рубежа, возникали и самостоятельные российские компании. Появилось некое подобие свободного рынка, где, помимо каких-то сугубо переходных моментов, появлялась настоящая конкуренция. Конкуренция шла за потребителя, в том числе с помощью брендов, с помощью рекламы, с помощью дизайна. По мере взросления рынка это только усиливалось. Естественно, компаниям требовалась поддержка на всех уровнях.
А с точки зрения профессионалов ситуация в сфере дизайна была не очень хорошей. Потому что вся система подготовки и развития таких людей складывалась в условиях советского времени, когда конкуренция была ограничена, когда люди не понимали, как работает свободный рынок, какие необходимо задействовать механизмы, как необходимо продвигать или коммуницировать с потребителем, какие мотивы двигают ими. Соответственно, люди, которые были неплохими художниками, рисовальщиками или даже носили гордое имя дизайнер, по факту таковыми не являлись просто в силу того, что образовательная система сформировалась еще в советские времена.
Процессы трансформации происходили очень медленно, а люди нужны были здесь и сейчас. Соответственно, путем логических умозаключений мы пришли к выводу, что необходимо сосредоточиться на подготовке профессионалов нового типа, которые бы чувствовали себя, как рыба в воде, в условиях свободного рынка, в условиях, когда необходимо в первую очередь отталкиваться от рыночной ситуации работы с потребителями. Это касается не только графического дизайна, но и дизайна одежды, дизайна интерьеров, промышленного дизайна. Потому что, так или иначе, все зависит исключительно от того, насколько результат твоего труда будет интересен потребителю. И, если стоят задачи по продвижению продуктов, товаров, услуг, то естественно нужно упаковать это все в необходимые формы, либо разработать программы, либо создать пространство, среду, в которой это все будет существовать и функционировать. Для этого как раз и нужны дизайнеры, подготовленные по западной модели.

Тамара Ляленкова: Так получается, что дизайнерское образование в Россию пришло достаточно поздно. А ездили учиться за границу? Потому что активно ездили учиться за границу, я знаю точно, композиторы, музыканты. То, чего не хватало в России, добирали, как правило, в Европе, реже в Америке. Что-то было похожее со школами дизайна? Кто-то уезжал учиться в тот же Лондон?

Александр Аврамов: В постсоветские времена – безусловно. Сейчас не составляет никаких проблем, если у тебя есть энное количество денежных знаков, отправить своего ребенка или самого себя учиться в любой вуз, если поступишь. Здесь уже дело каждого – поехать учиться и вернуться, поехать учиться и не вернуться или просто поехать и не вернуться.

Тамара Ляленкова: Если был дефицит дизайнеров, значит, они или не возвращались, или очень мало кто поехал.

Александр Аврамов: Здесь всегда палка о двух концах. Если у тебя хорошее образование, полученное неважно где – в Великобритании, в России или просто “мои университеты”, то есть самоучка, то чисто теоретически, решив проблему вида на жительство, ты можешь работать где угодно, прекрасно при этом понимая, что на Западе рынок более развитый, намного более развитый. И там в каких-то аспектах приятней жить, безопасней, чище, зарплата выше и т. д. Но и конкуренция при этом будет гораздо больше. Там редкость, когда креативный директор какого-нибудь агентства или дизайн-студии моложе 45 лет. А здесь это сплошь и рядом до сих пор. С одной стороны, это значит, что у молодых профессионалов огромные возможности, но, с другой стороны, безусловно, сам рынок все-таки недостаточно развит и с точки зрения объемов, и с точки зрения каких-то принципов, на которых базируется коммуникация между различными организациями, между различными компаниями. Поэтому с каких-то точек зрения сложнее, с другой стороны, здесь интереснее. Наоборот, за границей безопасно, хорошо, больше денег, но конкуренция жесточайшая. Если ты недостаточно хорош или у тебя проблемы с работой, ты не можешь развить свой бизнес просто потому, что есть кто-то сильнее тебя, и ты будешь жить на пособие по безработице, если у тебя есть на это право.

Тамара Ляленкова: Наверное, вы как-то отслеживаете, как дальше трудоустраиваются ваши выпускники. Кем востребованы – это российский бизнес, совместный бизнес или это по преимуществу зарубежный бизнес в России?

Александр Аврамов: И те, и те, и те. Среди наших выпускников очень много людей, которые, во-первых, открывают свои компании. Кто-то из них даже остается в Великобритании, если, например, он уехал получать там последний год бакалавриата. Но многие из них приезжают обратно. Они либо устраиваются на работу в достаточно широкий диапазон компаний, которые так или иначе нанимают профессионалов из творческого сектора. Это могут быть рекламные агентства, архитектурные бюро, производственные компании, сервисные компании. Это могут быть дизайн-студии или компании, в которых существует отдел дизайнеров. Очень часто наши выпускники основывают свои студии – сплошь и рядом. Либо работают фрилансерами, что тоже достаточно большой и вполне успешный род деятельности. Но при этом достаточно много тех, кто вполне неплохо чувствует себя на Западе.
Поэтому мы не ориентируемся на то, чтобы наши выпускники шли в какие-то конкретные виды организаций с каким-то конкретным, определенным видом собственности и т. д. Наша задача – не поместить человека по указке, по системе распределения. Наша задача – дать максимальную возможность выбора, которая будет базироваться на их профессиональной компетенции, на профессиональной квалификации, на их навыках, на знании иностранного языка, на их связях, на их уверенности. А дальше они делают свой выбор сами. Поскольку в школе все-таки уже не один десяток и даже не одна сотня выпускников, то вариантов примеров, где они работают, очень много.

Тамара Ляленкова: Насколько российский рынок готов к современному дизайну?

Александр Аврамов: Дизайн – это производная от рынка. Дизайн определяется рынком. Если рынок достаточно развитый, и дизайн будет развитый. Если рынок новый, плохо сформированный, где низкая конкуренция, там не нужно хорошего дизайна. Там будет работать базовый сценарий и прекрасно работать. Если рассматривать эстетическую составляющую, то это другой вопрос: насколько велика роль компромисса между эстетикой и функционалом. Потому что дизайн – это понятие, которое сочетает обе области, две стороны: эстетику и функционал.

Тамара Ляленкова: А те студенты, которые к вам приходит, уже имеют какую-то подготовку? Потому что в российские художественные вузы традиционно приходят из художественных школ, с уже приобретенными навыками.

Александр Аврамов: Поскольку у нас достаточно большая линейка образовательных программ, абитуриенты могут прийти на различные программы с различным уровнем навыков. В школе есть и подготовительные курсы, есть программа для британских программ высшего образования, собственная программа высшего образования, программа российского дополнительного образования различного уровня. Учатся студенты от 16 до 50 лет. Поэтому все зависит от тех программ, на которые они поступают. Везде есть четко сформированный критерий по тому уровню знаний, навыков, творческого развития, знания языка и т. д., которые абитуриент должен продемонстрировать на входе. Если он этому уровню не соответствует, его отправляют на ступень ниже. Если, например, он не может поступить с уровнем навыков и знаний, которые он должен доказать с помощью своего портфолио, собеседования, тестов и т. д., на программу бакалавриата, то его отправляют на базовый курс, подготовительный для программ бакалавриата. Если же у него, например, ноль портфолио, то он идет на подготовительные курсы, где это портфолио нарабатывает.

Тамара Ляленкова: То есть 11-классник после школы без подготовительных курсов поступить не сможет. А на ЕГЭ вы как-то смотрите?

Александр Аврамов: Нет, на ЕГЭ мы не смотрим, потому что мы действуем в другой парадигме. Абитуриент, если он все 11 классов не интересовался визуальными искусствами, если он не интересовался дизайном, искусством и т. д., и хочет поступить к нам, наверное, это скорее исключение. Потому что если люди хотят поступить к нам, или в другой какой-то вуз, то, наверное, они как-то к этому должны идти либо с помощью художественной школы, либо с помощью каких-то других курсов, самостоятельных занятий. Обычно все так и происходит.

Тамара Ляленкова: Бакалавриата по архитектуре у вас нет. То есть МАРШ – это не продолжение того образования, которое могло бы быть получено у вас и естественным образом продолжено в магистратуре архитектурной школы. Для вас в чем здесь интерес?

Александр Аврамов: Я бы не стал выстраивать связь между линейками программ Британской школы дизайны и архитектурной школы МАРШ. Здесь мы отталкиваемся не от того, как конструктор сложится, насколько будет красив. Мы смотрим, насколько та или иная образовательная программа, та или иная школа будет реально помогать развитию индустрии, как она будет помогать развитию каждого конкретного человека, который придет к нам учиться. Если это будет работать на пользу, значит, ту или иную программу можно запускать, можно ее разрабатывать, преподавать и развивать.
На самом деле, наша миссия заключается в том, чтобы способствовать возникновению и воспитанию творческих профессионалов, которые будут конкурентоспособны, причем не только на локальном российском рынке, но и на международном. В данном случае, в плане архитектуры мы почувствовали, что, во-первых, есть потребность, во-вторых, есть возможность сделать что-то на очень хорошем уровне качества. И с этой ступеньки, с этой позиции двигаться дальше. Может быть, какие-то другие этапы открывать, например, тот же самый бакалавриат или более узкоспециализированную программу повышения квалификации, различные краткосрочные программы и т. д.

Тамара Ляленкова: Действительно, как всякая независимая структура, Британская высшая школа дизайна, которую возглавляет Александр Аврамов, постоянно меняется. В новом учебном году здесь откроется Московская школа кино и Московская архитектурная школа, сокращенно МАРШ, ректором которой стал известный архитектор Евгений Асс. В течение последних 20 лет он возглавлял в Московском архитектурном институте Мастерскую экспериментального учебного проектирования.

Евгений Асс: Понимаете, творческое образование – это довольно сложная история, потому что творчество подразумевает не только объективные знания. Это некая мобильная конструкция постоянно обновляющегося и все время развивающегося представления о мире. Застылость в творческих учебных заведениях как раз, мне кажется, представляет некую опасность закостенения. Это происходит во многих постсоветских, неизбежно сохраняющих свою советскую структуру, творческих учебных заведениях. Они очень трудно поддаются реформе. Потому что там все уже сложилось, все механизмы притерты друг к другу. Даже люди творчески активные, люди с новыми яркими идеями внутри таких заведений, не в состоянии их реформировать. В конце концов, сложившийся механизм их перемалывает.
Я оказался примерно в такой ситуации. 20 лет я, сначала вместе с моим старшим коллегой, ныне покойным Валентином Романовичем Раневым, профессором, потом сам, руководил мастерской экспериментального учебного проектирования, идея которого заключалась в том, чтобы создать новую ситуацию в архитектурном образовании внутри Московского архитектурного института. Тогда, когда возникла эта мастерская, это был конец 80-х годов, на волне перестройки, нам казалось: вот сейчас все мы переделаем, все будет прекрасно. И этот оптимизм сохранялся в течение некоторого времени. Потом мы почувствовали, что система нас все-таки перемалывает. Нам приходилось все больше и больше идти на компромиссы. В конце концов ситуация уже стала такова, что эти компромиссы перевесили инициативу нашей реформистской энергии. Поэтому МАРШ – это выход на новый уровень, для меня очень важный.
Мне кажется, что творческие вузы должны постоянно обновляться. Есть, как минимум, три таких институции, которые требуют постоянного обновления. Это, например, театр, как структура: начинается и кончается. Какой бы он замечательный не был, но в какой-то момент исчерпывается. Такое же происходит со школами, творческими вузами. Примерно то же самое происходит с журналами. Они начинаются, пока есть энергия, инновация какой-то новизны, а потом как-то скисают. В этом смысле постоянная динамика творческого развития внутри школы, внутри творческой институции требует специфических структур, которые позволяли бы ей постоянно обновляться.

Тамара Ляленкова: Условием обновления, о котором говорил Евгений Асс, как правило, становится приток свежих сил. Мой следующий собеседник Игорь Чиркин – автор проекта “Школа”, который победил на конкурсе, проводимом мастерской Евгения Асса. Этот павильон станет первым объектом в обновляемом парке вокруг Центрального дома художника в Москве.
Игорь Чириков заканчивал МАРХИ. Я попросила его рассказать об учебе.

Игорь Чириков: Первоначально я получил специальное образование в архитектурном колледже, что мне дало техническую базу, которая мне помогла более системно подходить к решению самых разных задач. Дальше надстройка была уже МАРХИ.
Поступив на третий курс МАРХИ автоматически, я попал к старому преподавателю и проучился у него два года. Это очень известный преподаватель (не буду называть имени).

Тамара Ляленкова: Известный преподаватель, но неизвестный архитектор?

Игорь Чириков: Да, это довольно часто встречается в МАРХИ: много преподавателей, которые не просто не практикуют, они могут заниматься самыми неожиданными вещами, например, продавать книжки внизу.

Тамара Ляленкова: В свободное от лекций время.

Игорь Чириков: Это не лекции. Здесь идет речь главным образом о руководителе проекта. В МАРХИ очень большое значение имеет именно руководитель дисциплины “архитектурное проектирование”. Попав к пожилому преподавателю, я находился в очень сложной ситуации, потому что мы никак не находили общего языка. Не только я, но и многие другие, не получая какой-то отдачи от процесса, уходили просто работать, пытаясь заменить обучение работой, что ведет к ухудшению процесса обучения.

Тамара Ляленкова: Что значит – уходили работать?

Игорь Чириков: Это значит, что в институте учились для получения диплома, а основной опыт получали непосредственно из проектного процесса. Мы знаем, что происходит в Москве. Есть определенное качество проектирования, не всегда оно высокого качества. Вот там они формировали свои взгляды, отношение к профессии. На 5-6 курсе ситуация в основном у студентов еще хуже, потому что они вообще уходят. Меньше часов человек проводит в институте, нет дисциплин лекционных. Следовательно, студент все больше и больше работает.
На 5-6 курс я попал к молодым на тот момент преподавателям. Но это были не очень молодые практикующие архитекторы, Савин, Лобазов и Чильцов. Они пришли на тот момент преподавать, вместе с Юрием Эдуардовичем Григоряном. Как раз в рамках приглашения практикующих архитекторов для подготовки магистров. Вот тогда действительно начался процесс обучения.

Тамара Ляленкова: Получается, что проектная деятельность, в которую пришлось включаться едва ли не с самого начала обучения, это как раз и есть та передовая технология обучения, о которых сейчас столько говорят.

Игорь Чириков: На мой взгляд, не совсем. Потому что, я считаю, что у нас катастрофически не хватает просто культурных людей. Культурных людей в широком смысле, то есть людей, которые понимают, что такое профессиональная этика в той профессии, которую они выбрали. Людей, которые понимают, что такое культурный бэкграунд, пространство, в котором они живут. Следовательно, не получив этого, вне зависимости от того, что они рисуют, насколько это красиво или не красиво, всегда возникает проблема этическая. Как раз вот эту нехватку, мне кажется, восполнит новая школа МАРШ, та же “Стрелка”, еще какие-то учебные заведения, которые в перспективе все-таки будут появляться.

Тамара Ляленкова: Правда, независимые учебные заведения, предоставляющие качественное образование в сфере творческих индустрий, обучают студентов исключительно за плату, впрочем, вполне соизмеримую с той, что берут государственные вузы. Другое дело, что для поступления как в Институт медиа, архитектуры и дизайна “Стрелка”, так и в Британскую высшую школа дизайна, требуется знание английского языка.
Но мы продолжаем говорить о МАРШ, в которой преподавание будет вестись по-русски.

Образование для архитектора: новые программы и старые проблемы, кризис профессии, профессиональные и моральные качества, которыми должен обладать архитектор.
Трудно переоценить степень воздействия на человеческое сознание окружающей среды. Любой горожанин неизбежно подчинен перспективам проспектов и поворотам переулков, пустоте площадей и тесноте подворотен. Даже у себя дома он зависит от высоты потолка и толщины стен, не говоря уже о том, что за вид из окна надо платить дополнительно.
“Чему и как учить архитектора в меняющемся мире?” На этот вопрос на открытии Московской архитектурной школы пытались ответить известные российские архитекторы, и их мнения прозвучат в завершении программы. Сейчас же мы поговорим о том, почему хваленое советское образование, которое продолжает существовать в стенах творческих вузов, терпит крах.
Мой собеседник – молодой архитектор Игорь Чириков.

Игорь Чириков: В МАРХИ на данный момент настолько, на мой взгляд, все обветшало, что очень скоро, я полагаю, там будут изменения. Это просто неизбежно. Как бы цинично это не звучало, но не вечны те, кто сейчас управляет в учебных советах. Просто физически все заканчивается когда-то рано или поздно. Пройдет 5 лет, 7, но через 10 лет это закончится точно.

Тамара Ляленкова: Это не закончится. Институт, как правило, самовоспроизводится.

Игорь Чириков: А мне кажется, что это невозможно, потому что сегодня все стало глобально. Да и в самом МАРХИ есть понимание проблемы. Какая-то часть студентов сейчас уехала в Штаты и учится в Колумбийском институте. Это совместный проект с МАРХИ. Впоследствии эти люди, так или иначе, вернутся сюда и что-то с собой принесут. Ведь на самом деле в МАРХИ не проблема кадров, а проблема менеджмента. Проблема в том, что должен быть менеджер, который поймет, что нужно приоткрыть, проветрить помещение. Этот человек не должен обладать какими-то особыми качествами. Он может быть достаточно консервативен с точки зрения понимания архитектуры, своих вкусов. Но просто открыть дверь, допустить туда свежий воздух, свежие кадры. Это неизбежно произойдет, потому что кадров просто нет.

Тамара Ляленкова: Профессия архитектора достаточно сложная, потому что всегда приходится ориентироваться на заказчика. Тут есть некая двойственность. К тому же всегда приходится делать, условно говоря, лишний труд. Когда предлагаешь свой проект, его рассматривают наряду с другими. Иногда твоя идея может оказаться невостребованной. В этом есть некоторая доля обиды и профессиональных неудовлетворенных амбиций. Или это нормальная ситуация, вы изначально понимали, что будет так?

Игорь Чириков: Архитектор – это непростая профессия, но, на мой взгляд, она чрезвычайно интересна. Она интересна тем, что это профессия достаточно взрослых людей. Архитектор охватывает, осмысливает масштабные процессы. Этому долго учатся, к этому не сразу приходят. Для себя я понимаю, что процесс обучения у меня шел, идет и, видимо, еще долго будет идти. Я где-то в начале пути.
А что касается сложностей того, что тебя принимают или не принимают, я думаю, что это вопрос не столько архитектора, сколько той структуры, в которой он находится. К сожалению, в России нет не структуры даже, а системы, которая позволяет взаимодействовать городской власти, архитекторам, как сообществу, обществу. Если все эти вещи работают, если есть обратная связь, есть оценка того, что нарисовал архитектор у пользователей, то жильцы, скажем, района, реально реагируют на то, что нарисовано. Не нужно изобретать велосипед. Если будут прозрачные схемы, которые позволят делать то, что нужно, востребовано, если архитектор начнет работать именно на общество, а не на конкретного заказчика, у которого есть коммерческие цели, но который в принципе плевать хотел на то, что обществу нужно, как это, к сожалению, бывает часто в России.

Тамара Ляленкова: Интересно, что проблема, о которой Игорь Чириков говорил в связи с архитектурой – это главная проблема современного российского общества, скорее, политическая, чем эстетичная.
С другой стороны, архитектор – это всего лишь профессия, в которой, в отличие от врачебного дела, никто не дает клятву Гиппократа “Не навреди”. Мы продолжаем разговор с Евгением Ассом, архитектором, педагогом и общественным деятелем.
– Я от ваших коллег слышала, что теперь в архитекторы идут люди прагматичные, настроенные на какие-то вещи более конкретные, без высоких устремлений. Так ли это?

Евгений Асс: Мне кажется, что приходят разные люди. Важно – какие выходят. Приходят художники, приходят бизнесмены, разные. Но если образование ориентировано в большей степени на бизнес, то значит выйдут бизнесмены. Если будет ориентировано на искусство, то получатся художники бессребреники, которые не смогут ужиться в этом мире. Каким образом воспитать архитектора, который одновременно не пропадет в этом агрессивном и очень хищном мире, с одной стороны, а с другой стороны, сможет реализовать какие-то творческие инициативы, не сумасбродные творческие инициативы, а социально ответственные и при этом художественно значимые. Это очень тонкая и хрупкая материя – каким образом объединить все эти стремления в одном человеке.

Тамара Ляленкова: Архитектор – зависимая профессия, нужен заказчик. Понятно, что надо работать с кем-то и выполнять те планы, те устремления, может быть, ориентироваться на чужое видение даже.

Евгений Асс: Как правило, это видение бывает… Если бизнесмен видит какую-то функциональную программу, то это совершено естественно. Хуже, когда он видит некие художественные образы. Потому что художественные образы, которые видит непрофессионал, как правило, уже существуют. Редко его посещают фантазии. Тогда он уже сам по себе становится архитектором. Мне кажется, что на этом уровне, вообще говоря, дискуссия вполне возможна. В моей практике было немало случаев, когда, сохраняя и удовлетворяя полностью интересы клиента, мне удавалось сделать вещи вполне с художественной точки зрения удовлетворительные. Полно примеров тому, как современная архитектура работает с большим бизнесом и прекрасно находит взаимопонимание.

Тамара Ляленкова: Может быть, это тот навык, которому надо обучать, или это воспитывается в процессе работы?

Евгений Асс: Это один из навыков, которому нужно учить. Тут много навыков, которые требуются для того, чтобы реализовать и достичь этой цели. Это, во-первых, навык убедительного проектирования, проектирования, которое может увлечь клиента. Это тонкий психологический момент. Второе – это искусство презентации, способность донести свой проект наилучшим образом как визуально, так и вербально. Конечно, для человека, который впервые сталкивается с какой-то архитектурной проблемой, очень важно объяснить, что он получает в результате. Потому что даже самая совершенная архитектурная картинка еще не есть архитектура, это только изображение. Здесь надо уметь увлечь клиента, позволить ему самому каким-то образом войти в этот проект. Много есть технологий, каким образом взаимодействовать. Мы в институте в качестве обязательного упражнения заставляем студентов представлять свои проекты. Они должны убедительно, точно и ясно представить их как визуально, так и вербально.

Тамара Ляленкова: Делая только магистерскую программу, вы ограничиваете и себя и тех, кто к вам придет, тем, что у человека должно быть уже архитектурное образование, именно такая база, а никакая другая.

Евгений Асс: Первые 4 года образования дают какие-то основы, базовый фундамент понимания, что такое архитектура. Есть какие-то навыки размышления о конструкциях. Есть какие-то навыки размышления о плане: что такое план, что такое разрез, что такое фундамент, что такое крыша. Если вы берете на обучение в магистратуру человека, который ничего этого никогда не видел и не прочертил ни одной линии, искусствоведа или дизайнера, ему будет очень тяжело включиться в это проектирование. Может быть, я заблуждаюсь, но я пока бы не рискнул, я не смогу научить. С первого момента надо очень интенсивно включиться в работу над проектом. Времени не будет на то, чтобы всю эту подготовительную стадию пройти за короткий срок.

Тамара Ляленкова: Очень плотная система занятий у вас. Вы нагружаете своих студентов по полной программе. Это принципиальная ваша позиция?

Евгений Асс: Это такая жесткая западная система образования, в которой студент сам решает, сколько ему учиться. Не то, что мы его будем заставлять. У нас 4 дня обучения по 6 часов в день. Ничего такого сверхъестественного. Но объем работы, который студент должен представить, довольно велик. Когда он ее делает, как он ее делает, мы не можем контролировать. Но мы считаем, что для творческого человека это и есть вызов. Ты сам должен. Ведь художник работает не потому, что его подгоняют, а потому что он сам этого хочет. В этом смысле мы хотим, чтобы наш студент почувствовал себя ответственным, энергичным, самостоятельным творцом. Поэтому надо много работать. Он должен научиться этой профессии, а профессия очень тяжелая. Может быть, кажется, что рисовать дома – нехитрое дело, но на самом деле это очень хитрое дело, требующее не только большого объема знаний, но и больших затрат душевных сил.

Тамара Ляленкова: И в завершение я предлагаю послушать фрагмент панельной дискуссии на тему “Чему и как учить архитектора в меняющемся мире?”. Правда, декан факультета архитектуры и пространственного дизайна London Metropolitan Univercity Роберт Малл предложил несколько сузить фокус обсуждения.

Роберт Малл: Я думаю, что архитекторы, которые работают практически везде, являются определенной проблемой. Но и архитекторы, которые трудятся в узких областях, составляют другую проблему. Более того, сама архитектура в современном меняющемся мире – проблема не меньшего масштаба. Поэтому я думаю, что говорить стоит о некотором ядре людей, которые понимают, как развиваются мир вокруг. Но в любом случае образование неотделимо от вопросов этики. Потому что одна из конечных задач, которые мы решаем при обучении архитектуре, это попытка поместить человека в определенный социальный контекст, где он не может не почувствовать, что его собственная система ценностей ценна для других, понимаема и разделяема другими.
Это как две стороны медали: собственно профессиональная деятельность и социальная ответственность человека, который занимается архитектурой, эти две вещи по большому счету неразделимы. Недостаточно дать человеку ощущение, что он, набрав определенную сумму знаний, становится востребованным. Он становится востребованным потому, что соединяет и социальное и профессиональное стремление. И если мы действительно соединяем знание с устремлением, только в этом случае мы вооружаем человека по-настоящему. В конечном счете, я могу сказать, что мы учим студентов храбрости.

Сергей Ситар, архитектор, критик: Я возможно транслирую здесь свою субъективную позицию, эмоциональную, но на меня, по крайней мере, ландшафт Москвы производит впечатление очень угнетающее, давящее – мало мест, где взгляд отдыхает. Такое ощущение, что мир стремительно превращается в помойку, в основном, благодаря усилиям архитекторов, благодаря тому, что они перестали думать о том, что их творение простоит долго. Я сам человек пишущий, идеалист по своим убеждениям, но уже пора нам из условного мира возвращаться к этой помойке, которую мы нагородили в течение последних 150 лет, и ее как-то начинать разгребать. Если здесь удастся преобразовать этот импульс… Конечно, в Европе он лучше сохранился, чем здесь. Здесь по материальной культуре был нанесен чудовищный удар резкой сменой политической системы, случилась полная девальвация того, что называется буржуазной культурой. Но буржуазная культура – это не просто культура эксплуатации, это еще и культура, построенная на фетишизме вещей, собственности и т. д., то есть на некоей заботе, повышенно трепетном отношении к материальному окружению, вещам, устройству и т. д. В России, безусловно, этого всего не хватает, и это хотелось бы вернуть, понимая не просто как практику создания каких-то материальных ценностей, которые потом становятся предметом обмена, а осознавая глубокую историческую миссию этого труда.
С другой стороны, мы вышли уже из ситуации, когда можно фетишизировать технологии, считать, что технология есть некий исторический фактор, а мы только транслируем развитие технологий в область создания этих самых материальных объектов. Развитие технологий было выявлено как своего рода угрожающий процесс в ХХ веке, дегуманизирующий процесс. Мы не можем просто ехать на этой энергии саморазвития технологий дальше. Тем не менее, мы должны понимать и некую политическую, этическую составляющую этого акта модернизации. Потому что вещи естественным образом погружаются в рутину, начинают застывать, консервируя как раз те несовершенства системы человеческих отношений, которые нас, на самом деле, возмущают глубже всего – несправедливость, подавление человека человеком, жестокость и прочее.

Никита Токарев, архитектор, директор МАРШ: Я хотел бы все-таки вернуться к извлечению ремесленной составляющей в нашей профессии. В моем понимании архитектурное образование – это образование ремесленное, если понимать под ремеслом умение манипулировать пространством, строить стенки, перекрытия, окошки и прочее. Разница определяется по образованию и в практике – понятие диалога, который включает взаимодействие с контекстом социальным, культурным, экономическим, учитывая, что наши произведения, наши работы существуют не в безвоздушном пространстве. Второе – ответственность, которая в ремесленное образование тоже не входит.

Евгений Асс: Я убежден в том, что архитектор, может быть, единственный профессионал, который знает про этот мир все или почти все. С моей точки зрения, одна из самых больших проблем сегодняшнего архитектурного образования заключается в ее абсолютной утрате всякой связи с реальностью в каком бы то ни было ее виде. Студенты вообще не понимают, у них нет способности ощущать, тактильно ощущать предметы. У них отсутствует рефлексия по поводу пространственных переживаний. Они не знают ничего про мир, в котором живут ни в политическом, ни в социальном, ни в технологическом плане.
В этом смысле, мне кажется, что как раз вдумчивое и глубокое постижение реальности – это единственное, что может сделать архитектурное образование полноценным и глубоким.

Оскар Мамлеев, архитектор: Образование должно быть элитарным. Но нужно ли обучать студентов так, как это делают в передовых зарубежных школах, как это пытаются сделать вновь образованные школы или все-таки делать упор на ремесло? Совершенно правильно – бакалавриат существует для того, чтобы человек получил больше неких технических знаний, чтобы он выучился на ремесленника. И в процессе работы, если человек понимает, что у него есть какие-то внутренние данные для того, чтобы повысить свой уровень понимания мира, он поступает в элитарную школу. С моей точки зрения, в основе профессии архитектора лежит формирование пространства обитания, то есть формирование среды обитания. Для того чтобы заниматься этим вопросом, человек должен обладать суммой знаний как технических, так и социальных, политических и т. д. И этим может заниматься человек, получивший так называемой элитарное образование. Может быть, слово вызывает у кого-то неприязнь, но я уверен в этом.

Наринэ Тютчева, архитектор: Совершенно наивно полагать, что за 5, 6 или 7 лет обучения в высшем учебном заведении можно состряпать готового архитектора. Это неправда. Мне кажется, что основной задачей преподавателей является запуск некоего внутреннего механизма, который позволит выпускнику дальше учиться самому, самому выстраивать себя в профессии, знать те пути и уметь их выбирать.
Безусловно, профессия состоит, наверное, из ответов на два главных вопроса – что проектировать и как. Первый вопрос имеет гуманитарный и этический характер. Соответственно, это первая составляющая образования. Второй ответ на вопрос – как? – является практическим и имеет технологические аспекты, связанные с наукой, технологией и т. д. За период обучения в МАРХИ сегодня, как я могу это видеть, студента скорее не обучают, а натаскивают на решение вполне ограниченного круга задач. И вот это, пожалуй, главное, что отличает сложившуюся систему архитектурного образования от той, к которой мы хотели бы все сегодня перейти. Потому что тот ограниченный круг задач уже никак не отвечает тому, что из себя сегодня представляет общество, для которого архитектор должен работать.
Еще пару слов хотела сказать, почему нужно преподавать практикам. Во-первых, ответственность перед самим собой и перед своими студентами в формулировании каких-то посылов и мыслей. Это очень важно. Во-вторых, невероятную радость, когда ты имеешь возможность общаться с молодыми талантливыми людьми и видеть их перспективу.

Евгений Асс: Мне кажется, что мы упускаем важную часть заглавия сегодняшней нашей дискуссии, а именно – касающуюся меняющегося мира. А это фундаментальный вопрос. Архитектура, с одной стороны, является фундаментальной базовой дисциплиной, которая в значительной степени определила картину того мира, в котором мы живем. Мы знаем исторические города. Мы все выросли в неких средах – кто в деревне, кто в городе, но все равно мы сформированы фундаментальностью архитектурного контекста. И этот контекст радикально меняется на наших глазах, с фантастической скоростью меняется. Мы принимаем в этом участие. Волей-неволей мы вовлечены в этот процесс. Эти перемены неизбежно должны каким-то образом ставить новые задачи перед образованием. Поскольку архитектор занимается проектированием… “Проект” – латинское слово, обозначающее “прыжок”. Это некое опережение, шаг вперед. В любом случае, это некий прогноз, предвидение. И предвидение изменения мира становится каким-то невероятно важным и очень ответственным решением. В этой ситуации знания фундаментальных вещей, хотя и существенны, но не главные.
Поэтому, когда я говорю о необходимости архитектору учиться смотреть и видеть мир, рефлексировать по поводу этого мира, предвидеть какие-то возможности трансформации этого мира, это совершенно другое искусство. Возможно, что и другой язык. Да, мы пользуемся другими языками сейчас. Это неизбежно. Но! В этой бесконечной обновляющейся действительности остаются некоторые фундаментальные вещи, о которых я уже говорил, например, ступени. Кто-то должен знать, как, какого размера бывают ступени. Здесь эта самая фундаментальность, понимание антропологии. Кто-то должен читать Нойферта и каким-то образом его использовать. Именно это и есть некоторая проблема, которую мы собираемся тем или иным образом решать внутри нашей школы – чему и к

www.svoboda.org

Как стать архитектором?

Многие школьники, оканчивая школу, мечтают получить специальность архитектора. Эта профессия считается одной из самых древних в нашем мире и, как и раньше, она требует хороших навыков, а главное — знаний. Освоившие эту сложную профессию люди, в основном, находят отличную работу, которая хорошо оплачивается и является достаточно престижной в наше время.

При поступлении в высшее учебное заведение по специальности архитектора, в первую очередь, необходимо очень хорошо владеть черчением и рисунком, которые так скромно преподают в наших школах. Если человек уже со школьной скамьи, четко решил овладеть данной профессией, то ему просто необходимо хорошо овладеть рисунком, для этого он должен дополнительно заниматься в художественной школе с репетитором.

Как поступить в ВУЗ?

Не имеет особого значения, когда проявилось желание к рисунку, будь то юный возраст или уже в старших классах, хватит и пару лет, чтобы овладеть навыками для поступления в вуз.

Примерно за один год необходимо будет записаться на специальные подготовительные курсы и целенаправленно уделять больше значение рисунку, черчению, но и не стоит забивать на основные предметы, так как аттестат школьный тоже очень важен при поступлении и нередко играет важную роль при бесплатном зачислении. Если ваш ребёнок совсем не умеет рисовать, а хочет быть архитектором, то посетив такие занятия, примерно за один год он может научиться рисовать с нуля, затрачивая примерно в неделю минимум шесть часов, а максимум — десять.

Выбирая при поступлении из абитуриентов, современная комиссия отдаст предпочтение тем поступающим, которые лучше сдали рисунок, а не у кого больше баллов по математике и русскому языку. Овладеть данной специальностью нелегко, главное чтоб был талант от бога, терпение, желание и старание, ведь все реально, если этого очень хочешь добиться.

В основном архитекторами становятся представители мужского пола, так как эта профессия относится к сфере инженерной. Есть и девушки, которые тоже хотят стать архитекторами, но это им дается намного сложнее и многие сначала поступают в колледж, а затем только в высшее учебное заведение, так как именно таким способом им легче будет учиться и в дальнейшем поступить на такую специальность.

После долгих лет обучения, выпускник получит диплом высшего учебного заведения — звание архитектора, а отработав несколько лет по своей специальности — получит лицензию. Данная работа предназначена именно для сильных духом людей, так как этот путь сложен и тернист и дается очень тяжким напором и трудом.

Какими качествами должен обладать будущий архитектор?

Архитектор должен:

иметь творческие способности;
иметь мышление пространственное;
хорошо должна быть развита наблюдательность;
уметь планировать свою работу;
иметь отличную память и многое другое.

Профессиональные знания будущего архитектора:

Отлично владеть проектированием;
Четко и правильно проводить необходимые расчеты;
Уметь работать с документами;
Необходимо хорошо знать правила и строительные нормы;
Знать экологию и геодезию, и картографию и т.д.

Не бойтесь никаких препятствий и трудностей в жизни идите к своей мечте и главное не отступайте от намеченного пути, ведь в первую очередь все зависит от вас, не бросайте вашу мечту, и вы все обязательно добьетесь тех высот, к которым так стремитесь, дерзайте и все получится.

teplodoma.ru

Рассказ о профессии: Архитектор

Есть профессионалы, о результатах труда которых и даже о состоянии индустрии в целом готов судить каждый. Например, о футболистах. Или экономистах и политиках. Автопроизводителях и врачах. В этот список можно включить и архитекторов. Архитекторы могут испортить или осложнить жизнь людей, а могут сделать их среду обитания предметом гордости.

Архитекторы бывают разные

Взять, к примеру, один из домов Гауди в Барселоне. В нем живут люди, но дом принимает ежедневно несколько сотен экскурсантов, которые на цыпочках проходят мимо дверей жильцов. В таком доме жить престижно, а в таких условиях — трудно.

А если взять советские дома-коммуны — яркое архитектурное явление в стиле конструктивизма с идеологией общественной жизни: большие окна (рабочие должны переселиться из темных полуподвалов в комнаты, залитые светом), длинные общие коридоры, общая кухня и комнаты для отдыха. Идея не прижилась, а люди в таких домах оказались в заложниках, вынужденные прожить в них до полной их обветшалости.

Архитекторы могут сделать красивое здание с гармоничным фасадом, но с неудобным внутренним устройством. Архитектор может спланировать идеальное с точки зрения экономики внутреннее пространство, но тогда получим безликий дом с проходными комнатами и крошечными кухнями. Зодчий способен создать красивый и удобный дом, но он не впишется в окружение ни по стилю, ни по размеру.

Все это означает, что профессия архитектора творческая, и архитектор способен решать разные задачи в зависимости от заданных условий.

Какие бывают архитекторы

Архитекторы-градостроители, которым поручается преобразование города, района, разработка генерального плана города, застройка местности. Обычно, это целый творческий коллектив, крупная архитектурная мастерская или бюро.

В тоталитарных государствах некоторые архитекторы становились приближенными властителя — так велико значение архитектурных решений для поддержания власти и возвышения его величия. Такими были, например, архитектор Людовика XIV Ардуэн-Мансар или Шпеер — личный архитектор Гитлера. Им поручалось преобразование целых городских пространств в соответствии с идеологической доктриной.

Архитекторы крупных городских объектов, как правило — руководители архитектурных мастерских. Они известны и как самостоятельные авторы: Шехтель, Посохин, Жолтовский, Иофан, Душкин, Фостер, Хадид и многие другие. Именно они задают идеологию объекта, его пропорции, стилевое решение, которые потом детально прорабатываются сотрудниками мастерских: художниками, конструкторами, макетчиками и пр.

Архитекторы-конструкторы занимаются силовой конструкцией здания и инженерным оснащением (вентиляция, лифты и пр.). Они должны сказать, как построить здание по предложенному эскизу, какой толщины должны быть стены и перекрытия. Например, что нужно сделать, чтобы бетонная полукилометровая труба Останкинской телевышки не сломалась от ветра как соломинка. И сколько это будет стоить. К примеру, на купол первого этажа четырехсотметрового Дворца Советов, чтобы он выдержал вес здания, должен был пойти весь производимый в стране чугун.

Архитекторы промышленных объектов в прежние времена ценились и славились — посмотрите на заводские корпуса предприятий Морозова, Путилова. Сегодня современные зодчие с большим удовольствием устраивают в них деловые центры и даже жилые помещения. Ныне современный дизайн промышленных помещений востребован во всем мире, и даже в нашей стране есть тому подтверждение — Челябинский трубный завод.

Ландшафтные архитекторы — развивающаяся отрасль архитектуры, продукты которой востребованы как для организации коттеджных участков, так и для городских пространств. Взять хотя бы организацию парка с четырьмя природными зонами на месте снесенной гостиницы «Россия».

Что делают современные архитекторы

Последовательность действий в работе архитекторов примерно такова.

На стадии согласования заказа архитектор изучает участок земли и его окружение. Затем создает эскизы, общие виды объекта и контекста среды. Здесь же заказчику предлагаются планировки, нередко с видами внутренней отделки.

На следующем этапе за дело берутся конструкторы, которые дадут расчеты конструкций и предложат технологии строительства. На выходе — подробные строительные чертежи со списком материалов, планы вентиляционного, сантехнического и электрооборудования, материалы и оборудование для чистовой отделки и обстановки. К тому же все это калькулируется для определения стоимости проекта, включая стоимость рабочей силы.

До начала работ, а нередко и в ходе строительства, архитекторы производят необходимые согласования с регулирующими органами, для чего готовят соответствующую документацию.

На этапе авторского надзора разработчики проекта контролируют ход его реализации. Тут есть чем заняться: то исполнители применят не тот материал, то выставят не там стену, то ошибутся в размерах проема и пр. Возможны и случаи, когда строители находят конструктивную ошибку и указывают на нее архитекторам-конструкторам, тогда разработчики переделывают чертежи, что иногда ведет к новым согласованиям части проекта, изменением его стоимости.

Какими знаниями и качествами должен обладать архитектор

Во-первых, эта работа творческая, даже в том случае, когда конструктор вычерчивает сто одинаковых квартирных планов, и даже если он планирует завод или звероферму.

Для создания эскизов и визуализаций, будь они выполнены на компьютере, требуется умение рисовать и знание пропорций, обладание вкусом и чувством цвета и пр. — все, что называют художественным вкусом и художественными способностями.

Во-вторых, необходимо хорошее знание специализированных компьютерных программ, помогающих создать конструкцию, а также таких, которые создают двух- и трехмерные визуализации. Нередко, чтобы получить работу в архитектурной мастерской, нужно уже уметь работать в таких программах, поскольку небольшие мастерские не имеют возможности направить работника на обучение за счет организации.

В-третьих, необходимы специальные «строительные» знания:

строительных норм и правил (СНиП), описывающих условия безопасности, правильного и удобного устройства помещений и размещения оборудования;

прочностных, габаритных и других свойств и характеристик строительных и отделочных материалов, электрического и вентиляционного оборудования;

технологий строительства и отделки, инструментария для их реализации;

экологических норм и правил.

Где этому учат

Высшее архитектурное образование имеет ряд направлений с двумя уровнями квалификации — бакалавр и магистр: Архитектура, Реконструкция и реставрация архитектурного наследия, Дизайн архитектурной среды, Градостроительство.

Разным видам архитектурного дела учат в архитектурных вузах и на некоторых факультетах строительных учебных заведений. Однако они есть не в каждом городе. В небольших городах можно найти и средне специальные учебные заведения или филиалы столичных вузов. Например, в колледже смоленского государственного института искусств можно обучиться дизайну. А в Новомосковске Тульской области действует филиал Московского государственного строительного университета (МГСУ), который раньше был филиалом Московской государственной академии коммунального хозяйства и строительства (МГАКХиС).

В архитектуру приходят выпускники художественных учебных заведений и кафедр. Например, одного преподавателя рисунка художественного училища его бывший ученик пригласил на работу в архитектурное бюро для создания графических визуализаций зданий и интерьеров. Затем, следуя развитию технологий, бывший учитель обучился специализированным графическим программам, позволяющим не только создавать изображения, но и попутно рассчитывать прочность конструкций, объем материалов и стоимость проекта. Так со временем он стал архитектором-разработчиком проекта.

Как складывается карьера

Молодой специалист в больших организациях вырастает от должности Расчетчика, Конструктора или Архитектора до позиции Главного архитектора проекта или Руководителя мастерской, проходя различные ступеньки (Архитектор I, II и III категории, Руководитель группы и т. д.) . На это уходит лет 10–15.

В небольших мастерских дело обстоит проще: покажи, что ты умеешь, и тебе будет предоставлена должность в соответствии с твоими способностями и опытом. Но обратная сторона работы в таких компаниях — отсутствие карьерного движения. Действительно, в бюро, состоящем из руководителя-собственника и десятка рядовых работников, возможна только квалификационная, а не иерархическая карьера: специалист совершенствуется, зарплата его растет, но должность годами не меняется.

Очевидны преимущества и привлекательность этой профессии — как и всякого творческого труда. Но труден вход в нее, и главный барьер — творческий. Для поступления в архитектурное учебное заведение необходимы изобразительные способности (в зависимости от специальности абитуриент сдает рисунок или черчение) и хорошее знание математики. Именно эти два главных предмета определяют успех при поступлении.

Если ученик чувствует способность к рисованию, ее можно развивать, а если при этом он не избегает математики, то у него есть хорошие шансы готовиться к обучению на архитектора.

eduface.ru

Профессия: Архитектор :: ЛУЧШИЕ КАДРЫ

Валерий Чемеков, канд. психол. наук, партнер компании «Лучшие кадры», Москва

Архитекторы бывают разные

Какие бывают архитекторы

Что делают современные архитекторы

Последовательность действий в работе архитекторов примерно такова.

Какими знаниями и качествами должен обладать архитектор

В-третьих, необходимы специальные «строительные» знания:

строительных норм и правил (СНиП), описывающих условия безопасности, правильного и удобного устройства помещений и размещения оборудования;
прочностных, габаритных и других свойств и характеристик строительных и отделочных материалов, электрического и вентиляционного оборудования;
технологий строительства и отделки, инструментария для их реализации;
экологических норм и правил.

Где этому учат

Как складывается карьера

best-staff.ru

Центр современного искусства “Облака”

Автор публикации Регина Ибрагимова

Архитекторы и дизайнеры – это не просто профессионалы, прошедшие определенный этап обучения. Это талантливые личности, прекрасно знающие, что такое творчество. Архитектура и дизайн – две родственные профессии, которые дополняют друг друга, создавая комфорт и эстетику пространства. Разницу точек зрения и подходов к работе представителей двух «лагерей» попыталась выяснить, еще в 2007 году, Регина Ибрагимова. Она встретилась с архитекторами и дизайнерами, выслушала мнения людей сочетающих в своей работе и то и другое, а на «закуску» задала свои вопросы художнику.

Мария Толкунова. Дизайнер.

В чем Вы видите разницу между архитектурой и дизайном?

В архитектуре есть элементы дизайна, так же, как и в дизайне есть элементы архитектуры, но важнее все-таки архитектура. Архитектор должен заложить эстетику в здание, чтобы дизайнеру потом работать в помещении было легче, чтобы он не хотел гипсокартоновым потолком портить такое чудесное пространство. Но на деле выходит иначе. Есть конструктивные недостатки, и дизайнеру приходится превращать их в достоинства.

Чем заниматься сложнее: архитектурой или дизайном?

Я вообще категорически против деления! Хорошая работа архитектора и хорошая работа дизайнера одинакова сложна.

Какими качествами должен обладать дизайнер?

Чувство меры, чувство вкуса и ответственность перед собой и теми, кто потом будет обитать в этой квартире. У дизайнера знаний должно быть много, и знания эти не должны быть поверхностными.

На ком больше ответственности?

На архитекторах нагрузка глобальная и ответственности больше. Их работу видит каждый, проходя мимо, и тут ошибиться в пропорциях, деталях на фасаде гораздо опаснее.

Ильшат Байбурин. Дизайнер. Арт-директор студии Paradox.

В чем Вы видите разницу между архитектурой и дизайном?

Архитектура оперирует другими понятиями, она менее человечна на сегодняшний день. Поэтому на порядок отстает от дизайна. И это не только в рамках нашего города, но и по всей стране. Для каких-то знаковых построек приглашаются зарубежные архитекторы. Есть конструктивная коробка: 4 стены, пол и потолок. Вчера это была кофейня, сегодня это ночной клуб, а завтра будет офис. В данном случае дизайн теплее и ближе человеку.

Чем заниматься сложнее: архитектурой или дизайном?

Сложно заниматься не своей работой. Человек талантливый должен уметь в своей области делать все.

Какими качествами должен обладать дизайнер?

Ильшат: Дизайнер должен сочетать в себе много качеств. Он должен быть и психологом, и художником, и конструктором, и декоратором. Дизайнеру необходимо знать и уметь применять различные стили и направления.

На ком больше ответственности?

С одной стороны, на архитекторе больше ответственности, но с другой стороны, работа дизайнера находится на виду, с нее спроса больше. Ведь дизайн – это не только изменение пространства, это еще декорирование мелкими деталями, из которых складывается общая картинка. Как говорят французы, Бог в мелочах. Возможно у нас менталитет такой: от архитектуры особых изысков не требуют, только функциональность, а вот от дизайна хотят всё.

Владимир Савенко. Архитектор. Руководитель архитектурной мастерской №1 Башкиргражданпроекта.

В чем Вы видите разницу между архитектурой и дизайном?

Это разные профессии, связанные тем, что они работают с визуальной средой. Главная разница – масштаб и долговечность. Дизайн сосредоточен на удобстве с одной стороны и на моде с другой стороны. А архитектура – это, по большей части, искусство вневременное.

Чем заниматься сложнее: архитектурой или дизайном?

Для меня сложнее дизайн. Это профессия, где дьявол в мелочах, в ней гораздо сильнее чувственное начало, нежели логика, которая довлеет в архитектуре. Ловить нюансы цвета, например, мне лично гораздо сложнее.

Какими качествами должен обладать архитектор?

Чувство пространства. Архитектор работает с интерьером и экстерьером, не зацикливаясь на какой-то конкретной детали или фрагменте. Ведь мы формируем образ здания, имидж объекта в целом.

На ком больше ответственности?

На архитекторе. Дизайн – это шкурка, положенная изнутри, она не влияет на воздушность или защищенность, которые хотелось создать. Архитектура это основа и она всегда остается у грамотного дизайнера.

Павел Веревкин. Главный архитектор архитектурной мастерской «ARHIgroup».

В чем Вы видите разницу между архитектурой и дизайном?

Архитектура первична! Разницу я вижу в том, что из дизайна в архитектуру можно привнести формообразование, а из архитектуры в дизайн форму перенести крайне сложно. Любой предмет, огурец или рамка для фотографии– все это архитектор видит объемно, и на следующий день может появиться проект развлекательного комплекса в виде огурца или рамки для фотографии.

Чем заниматься сложнее: архитектурой или дизайном?

Дизайном. И это, наверное, правильно, потому что общение с заказчиком, отстаивание своего мнения дается не каждому талантливому архитектору.

Какими качествами должен обладать архитектор?

Он должен быть как гениальный фантаст: создавать такие проекты, которые не только не утратили бы актуальность в будущем, но и с прошествием времени становились бы классикой, памятниками.

На ком больше ответственности?

На архитекторе. Потому что ошибка дизайнера может пагубно отразиться на одном или нескольких проживающих в этом пространстве людей, и ее очень легко исправить. А ошибку архитектора исправить не так просто. Все люди, живущие в определенном доме, если планировки неправильные, или живущие рядом, если дом поставлен неверно, вынуждены страдать из-за чьей-то ошибки.

Эдгар Салихов. Архитектор, дизайнер. Руководитель архитектурного дизайн-бюро «Среда».

В чем Вы видите разницу между архитектурой и дизайном?

Архитектура – это польза, прочность и красота, а интерьерный дизайн – это цвет, композиция и стиль. Учитывая эти краткие определения, можно сказать, что общего у профессий мало. Но в последнее время с развитием новых технологий и материалов эти две сферы деятельности все чаще пересекаются.

Чем заниматься сложнее: архитектурой или дизайном?

Я архитектор в первую очередь, но больше люблю заниматься какими-то камерными вещами. Для меня, чем сложнее задача, тем интереснее ее решать. Я считаю, что для практикующих архитекторов очень полезно заниматься интерьерным дизайном. Дизайнер все-таки ближе к владельцу жилой ячейки.

Какими качествами должен обладать архитектор, какими дизайнер?

Для обеих категорий важно обладать желанием и умением творить, обладать чувством меры и вкуса. Архитектор должен мыслить пространственно, а у дизайнера должны быть остро развиты ощущения цвета, краски. Еще одна больная тема – это знание стилей. Стилистика необходима как для архитекторов, так и для дизайнеров, будут они ее применять в будущем или нет. Даже с эклектикой нужно уметь правильно работать.

На ком больше ответственности?

Конечно на архитекторе, потому что грамотно спроектированное пространство испортить очень трудно. Дизайн интерьера – это даже не профессия. Идеальный тандем – это архитектор и декоратор.

Ваши пожелания?

Архитекторам я бы пожелал быть смелее. Современные технологии и материалы стирают какие-либо ограничения. А дизайнерам посоветовал бы, наоборот, быть осторожнее.

Игорь Паличев. Архитектор, дизайнер. Руководитель DarkDesignGroup.

В чем Вы видите разницу между архитектурой и дизайном?

Разницы нет никакой, обе профессии коммерческие. Все, что приносит прибыль – это коммерческая деятельность. Чем качественнее сделан дизайнерский проект, будь то автомобиль, ручка или интерьер, тем лучше будет продаваться данный продукт. То же самое и в архитектуре. У нас в России ситуация такова, что архитектор занимается архитектурой, а интерьером занимается дизайнер, и делают они это отдельно. Хотя на западе над проектом работает либо один человек, либо команда, в которую входит архитектор, дизайнер, декоратор и художник по свету.

Чем заниматься сложнее: архитектурой или дизайном?

Трудно заниматься чем-то новым. Если человек проектирует изо дня в день жилые дома, то впервые заняться интерьером для него будет сложно, и наоборот.

Какими качествами должен обладать архитектор, какими дизайнер?

Самое главное качество, как для дизайнера, так и для архитектора – требовательность. Надо быть требовательным к себе, к своему детищу, к тем, кто будет воплощать проект в жизнь. И еще, дизайнер должен как минимум иметь архитектурное образование.

На ком больше ответственности?

Ответственность лежит на обоих. В здании должно быть все гармонично: как интерьер, так и экстерьер. Они должны быть либо единым целым, либо стилистическим продолжением друг друга. Если уникальный интерьер выполнен в сером, скучном здании, где заказчик экономил на материалах и архитекторе, человек может не зайти в это здание и не увидеть этот интерьер. И если очень хорошо сделаны фасады, планировки и выбрано правильное географические расположение здания в городе, но интерьер ужасный, то человек, увидев один его раз, больше не захочет возвращаться туда.

Ваши пожелания?

Пожелания… активнее участвовать в конкурсах, расти профессионально, чтобы каждая работа была новым шагом. А еще мужества в общении с заказчиками.

Айрат Терегулов. Художник.

В чем Вы видите разницу между архитектурой и дизайном?

Разницы, собственно говоря, нет. Не зря на западе художник, будь он архитектор, дизайнер, скульптор или живописец, – это артист. Все это визуальное искусство.

Какими качествами должен обладать архитектор, какими дизайнер?

Для дизайнера важно много знать, много читать, ездить, впитывать. Для архитектора самое важное все-таки обучение. Любым специалистом быть сложно. Нужно, чтобы многое совпало в одном человеке. Архитектор должен разбираться в изобразительном искусстве, а дизайнер должен учитывать эргономику, удобство, потребности заказчика. Дизайн ради дизайна существовать не может.

На ком больше ответственности?

На архитекторе. Все начинается с архитектуры, если ее нет, то и дизайна быть не может.

Ваши пожелания?

Я не сторонник украшательств. Каждый штрих должен быть оправдан. Логика должна присутствовать. Это и хочу пожелать как дизайнерам, так и архитекторам.

Выслушав несколько авторитетных мнений, автор попыталась обобщить все вышесказанное. Профессионалы сошлись во многих вопросах. Но были и разногласия.

Архитекторы признают, что дизайном им заниматься труднее, ссылаясь на «дьявола в мелочах», то есть, на множество мелких нюансов, с которыми сталкивается дизайнер. Как полагают архитекторы, на них больше ответственности, потому что дизайн – это искусство недолговечное, подверженное моде. Было высказано мнение что «дизайнер это неудавшийся архитектор».

Хотя последние считают разницу между дизайном и архитектурой надуманной, аргументируя талантом, которому должно быть подвластно все. Дизайнеры утверждают, что представления об архитектуре человек получает через дизайн экстерьерный, а в первую очередь интерьерный, «бог в мелочах», как говорят они, из этих мелочей создают общее представление об объекте. При этом многие дизайнеры сетуют на планировки архитекторов, «архитектор думает объемами, а ему бы подумать головой». Лучшим подарком от архитектора они признают квартиру-студию, лишенную стен. Но все таки самое большое недовольство у всех интервьюируемых вызывают непрофессионалы, пытающиеся заниматься дизайном, не получив достаточных знаний. Эксперты, сочетающие работу дизайнера и архитектора, советуют не спорить и не вставать по разные стороны баррикад, считая полезным совмещать в работе дизайн и архитектуру, не бояться новых смелых шагов и постоянно самосовершенствоваться.

Впервые публикация появилась в журнале “ЦЕНТР”.

artoblaka.ru

какими качествами должен обладать будущий архитектор?

Пространственным воображением. Богатой безудержной фантазией. Способностями к рисованию. Всему, остальному научат в ВУЗе.

чувстовом стиля, навыками рисунка и ответственностью

Знать об истории архитектуры, понимать ее и видеть ее своими глазами.

Воображением, фантазией и уметь чертить!!!

touch.otvet.mail.ru

Какими качествами должен обладать архитектор – Архитектор – Мой ориентир

Как стать архитектором: советы профессионалов

Евгений Асс: «Учиться всю жизнь, везде и всему»

Иван Овчинников: «Профессия интересная, надо идти и пробовать»

Данир Сафиуллин: «Надо любить жизнь, людей, их жилище»

Сергей Чобан: «Главная цель — найти свою философию»

Новая архитектурная школа. Какими навыками должен владеть современный архитектор?

Как стать архитектором?

Как поступить в ВУЗ?

Какими качествами должен обладать будущий архитектор?

Рассказ о профессии: Архитектор

Профессия: Архитектор :: ЛУЧШИЕ КАДРЫ

Центр современного искусства “Облака”

какими качествами должен обладать будущий архитектор?

Добавить комментарий Отменить ответ