Кузнец – Пьяный корабль. Cтихотворения – Артюр Рембо – rutlib5.com
Кузнец
Тюильри, ок. 10 августа 92 г.
Рука на молоте, могуч, широколоб,
Величествен и пьян, он хохотал взахлеб,
Как будто рев трубы в нем клокотал до края, —
Так хохотал Кузнец и говорил, вперяя
В живот Людовика Шестнадцатого взгляд,
В тот день, когда народ, неистовством объят,
Врывался во дворец быстрей речной стремнины,
Засаленным рваньем стирая пыль с лепнины.
Король еще смотрел заносчиво, но пот
Украдкой вытирал и чуял эшафот,
Как палку – битый пес; а рядом эта шельма,
Уставив на него презрительные бельма,
Такое говорил, что пробирала дрожь!
«Тебе не знать ли, сир, что мы за медный грош
Батрачили на всех, безропотны и кротки,
Покуда наш кюре нанизывал на четки
Монеты бедняков, пред Богом павших ниц,
А наш сеньор в лесах травил зверье и птиц?
Тот плетью нас лупил, а этот – крепкой палкой,
Пока не стали мы под стать скотине жалкой
И, выплакав глаза, пошли за кругом круг.
Когда же полземли вспахал наш нищий плуг
И каждый лег костьми на барском черноземе, —
Тогда подумали они о нашем доме
И стали по ночам лачуги наши жечь.
Вот невидаль: детей, как пироги, испечь!
Нет, я не жалуюсь. Считай, что все – забава,
И можешь возразить: ты ввел такое право…
И вправду, чем не рай, когда в июньский зной
В амбар въезжает воз, нагруженный копной
Огромной? И дождем листы в садах примяты,
И от сухой травы исходят ароматы?
И вправду, чем не рай – поля, поля кругом,
И жатва, и гумно, забитое зерном?
Да что там говорить! Коль ты силен и молод,
Скорее горн раздуй и пой, вздымая молот!
Себе любой из нас и пахарь, и кузнец, —
Когда ты человек, и если щедр Творец!
Но это все уже давным-давно приелось…
Теперь-то я умен, и мне по нраву смелость,
Ведь если молот есть и пара крепких рук,
Что ждать, когда придет сиятельный индюк
С кинжалом под плащом и гаркнет: «Марш
на поле!»?
А ежели война – пусть сам воюет вволю!
Нет, он опять ко мне: теперь отдай сынка!
Что ж, я простолюдин. А ты король. Пока.
Бубнишь: «Я так хочу!» А вот по мне, так глупо,
Что в золоте твоя роскошная халупа,
Что ходят гоголем, напялив галуны,
Твои бездельники, спесивы и пьяны.
Ублюдков наплодив, ты отдал им на откуп
Честь наших дочерей, мечтая: «За решетку б
Отправить голытьбу! А мы хребтом своим,
Собрав по медяку, твой Лувр озолотим!
Ты будешь пить да жрать, все слаще, все жирнее, —
А прихвостням твоим висеть у нас на шее?
Нет! Мы прогнали прочь постыдный страх и ложь,
Продажным никогда Народ не назовешь.
Пуст
rutlib5.com
Кузнец – Пьяный корабль. Cтихотворения – Артюр Рембо – Ogrik2.ru
Кузнец
Тюильри, ок. 10 августа 92 г.
Рука на молоте, могуч, широколоб,
Величествен и пьян, он хохотал взахлеб,
Как будто рев трубы в нем клокотал до края, —
Так хохотал Кузнец и говорил, вперяя
В живот Людовика Шестнадцатого взгляд,
В тот день, когда народ, неистовством объят,
Врывался во дворец быстрей речной стремнины,
Засаленным рваньем стирая пыль с лепнины.
Король еще смотрел заносчиво, но пот
Украдкой вытирал и чуял эшафот,
Как палку – битый пес; а рядом эта шельма,
Уставив на него презрительные бельма,
Такое говорил, что пробирала дрожь!
«Тебе не знать ли, сир, что мы за медный грош
Батрачили на всех, безропотны и кротки,
Покуда наш кюре нанизывал на четки
Монеты бедняков, пред Богом павших ниц,
А наш сеньор в лесах травил зверье и птиц?
Тот плетью нас лупил, а этот – крепкой палкой,
Пока не стали мы под стать скотине жалкой
И, выплакав глаза, пошли за кругом круг.
Когда же полземли вспахал наш нищий плуг
И каждый лег костьми на барском черноземе, —
Тогда подумали они о нашем доме
И стали по ночам лачуги наши жечь.
Вот невидаль: детей, как пироги, испечь!
Нет, я не жалуюсь. Считай, что все – забава,
И можешь возразить: ты ввел такое право…
И вправду, чем не рай, когда в июньский зной
В амбар въезжает воз, нагруженный копной
Огромной? И дождем листы в садах примяты,
И от сухой травы исходят ароматы?
И вправду, чем не рай – поля, поля кругом,
И жатва, и гумно, забитое зерном?
Да что там говорить! Коль ты силен и молод,
Скорее горн раздуй и пой, вздымая молот!
Себе любой из нас и пахарь, и кузнец, —
Когда ты человек, и если щедр Творец!
Но это все уже давным-давно приелось…
Теперь-то я умен, и мне по нраву смелость,
Ведь если молот есть и пара крепких рук,
Что ждать, когда придет сиятельный индюк
С кинжалом под плащом и гаркнет: «Марш
на поле!»?
А ежели война – пусть сам воюет вволю!
Нет, он опять ко мне: теперь отдай сынка!
Что ж, я простолюдин. А ты король. Пока.
Бубнишь: «Я так хочу!» А вот по мне, так глупо,
Что в золоте твоя роскошная халупа,
Что ходят гоголем, напялив галуны,
Твои бездельники, спесивы и пьяны.
Ублюдков наплодив, ты отдал им на откуп
Честь наших дочерей, мечтая: «За решетку б
Отправить голытьбу! А мы хребтом своим,
Собрав по медяку, твой Лувр озолотим!
Ты будешь пить да жрать, все слаще, все жирнее, —
А прихвостням твоим висеть у нас на шее?
Нет! Мы прогнали прочь постыдный страх и ложь,
Продажным никогда Народ не назовешь.
Пусть пыль столбом стоит там, где тюрьма стояла:
Здесь было все в крови, от кровли до подвала,
И это – наша кровь! Что может быть верней,
Чем исступленный вой поверженных камней?
И он поведал нам, как жили мы в темнице.
Послушай, гражданин: то прошлое ярится.
Как башни рушились от боли озверев!
Он был сродни любви – наш ненасытный гнев.
И детям протянув отцовские ладони,
Мы вместе шли вперед, мы были словно кони,
Когда они летят, не ведая узды, —
Вот так мы шли в Париж, свободны и горды.
Мы были голь и рвань, но вид наш не коробил
Свободных горожан. Да, сударь, час наш пробил,
Мы стали – все – Людьми! И, яростью полны,
Едва мы добрались до черной той стены,
Украсив головы дубовыми ветвями, —
Как вдруг утихнул гнев, что верховодил нами:
Мы были сильными – и позабыли зло!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но нас безумие в ту пору вознесло!
Смотри: рабочие беснуются в кварталах,
Недаром, про́клятых, вал гнева поднимал их —
Сброд призраков пошел на штурм особняков:
И я среди своих – и убивать готов!
Держитесь, господа доносчики и шпики,
Мой молот вас найдет, проткнут вас наши пики!
И кто там ни таись, мерзавца за нос – хвать!
Вот и тебе, король, придется посчитать,
Какой навар дают несметные чинуши,
Которые толпой идут по наши души.
Что жаловаться тем, в ком жалости – на гран,
И тем пожалуют, что буркнут: «Вот болван!..»?
Законники твои в котлах придворной кухни
Такое развели – хоть с голодухи пухни:
Кто подать новую сумеет проглотить?
А нос при виде нас не стоит воротить —
Мы пахнем тем, чем вы, посланники народа,
Нас угощаете. Уж такова природа.
Довольно! Где штыки? И плут, и лизоблюд
С приправой острою на блюда нам пойдут —
Готовься, гражданин: во имя этой пищи
Ломают скипетры и жезлы те, кто нищи…»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Он занавес сорвал и распахнул окно —
Внизу, куда ни глянь, кишело чернью дно,
Могучая толпа с величием гигантским
Бурлила у стены прибоем океанским,
Гудела, как волна, и выла, точно пес,
И лесом острых пик огромный двор порос,
И в этом месиве повсюду то и дело
Кровь красных колпаков среди рванья алела.
Все это из окна Людовик рассмотрел —
Оторопел, и взмок, и побелел как мел,
И покачнулся.
«Сир, ты видишь: мы – Отребье,
Мы изошли слюной, на нас одно отрепье,
Мы голодаем, сир, мы все – последний сброд.
Там и моя жена – в той давке у ворот.
Явилась в Тюильри! Смешно – за хлебной коркой!
Но тесто не смесить, как палкой в грязь ни торкай!
Дал мне Господь детей – отребье, мне под стать!
И те старухи, что устали горевать,
Лишившись дочери, оплакивая сына, —
Отребье, мне под стать! Сидевший неповинно
В Бастилии и тот, кто каторгу прошел,
На воле, наконец, но каждый нищ и гол:
Их гонят, как собак, смеясь, в них пальцем тычут,
Куда бы ни пошли, их про́клятыми кличут;
Все отнято у них, вся жизнь их – сущий ад!
И вот они внизу, под окнами, вопят —
Отребье, мне под стать! А девушки, которых
Растлил придворный люд – у вас немало спорых
В подобном ремесле, ты сам такой мастак! —
Вы в душу им всегда плевали, и раз так —
Они теперь внизу! Отребье – вот их имя.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Все бессловесные, все, ставшие больными,
Все, спину гнувшие безропотно на вас,
Все, все сюда пришли… Пришел их главный час!
Вот Люди, государь, ты в ноги поклонись им!
Да, мы рабочие, но больше не зависим
Там станет Человек всемирным кузнецом.
Он вещи победит, он чувства обуздает,
Доищется причин и следствия узнает,
Как буйного коня, природу усмирит…
Благословен огонь, что в кузницах горит!
Довольно зла! Страшит лишь то, что неизвестно,
Но мы познаем все, чтоб мудро жить и честно.
Собратья-кузнецы, мы с молотом в руках,
Мечты осуществив, сотрем былое в прах!
Мы станем жить, как все, – не пожалеем пота,
Без брани и вражды, и помня, что работа
Улыбкой женскою навек освящена:
Честь воздадим труду – и он вернет сполна!
И на пути своем, удачливом и долгом,
Поймем, что счастливы, живя в согласье с долгом.
Но будем начеку – и возле очага
Не грех держать ружье, чтоб устрашить врага!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Запахло в воздухе отменной потасовкой!
О чем же я? О том, что этой черни ловкой —
Всем нам – теперь пора поговорить с твоимЖульем и солдатьем… И мы поговорим!
Свободна нищета! И счастье, о котором
Я только что сказал, мы укрепим террором.
Взгляни на небеса! Они для нас тесны —
Ни воздуха вдохнуть, ни разогнуть спины.
Взгляни на небеса! А я спущусь к народу,
Где чернь и голытьба спешат на помощь сброду
Мортиры расставлять на черных мостовых:
Мы кровью смоем грязь, когда падем на них!
А если к нам на пир заявятся с дозором
Соседи-короли, то их дерьмовым сворам
Красно-коричневым, не нюхавшим петард,
Придется охладить воинственный азарт!»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Он снова на плечо закинул молот.
Валом
Ходила по дворам с гуденьем небывалым
Толпа, хмелевшая от речи Кузнеца,
И улюлюкала по лестницам дворца.
Казалось, весь Париж зашелся в диком раже.
И, замолчав, Кузнец рукою в вечной саже
Так, что Людовика насквозь прошиб озноб,
Кровавый свой колпак швырнул монарху в лоб!
Показать оглавление Скрыть оглавлениеПеревод М. Яснова
ogrik2.ru
История профессии кузнец, искусство кузнечного дела
Навыки кузнечного дела, как и профессия – кузнец, вероятно, зародились в те далекие времена, которые мы называем “Железным веком”.
Первые, обнаруженные во время археологических раскопок, предметы из металла, изготовлены почти 5000 лет назад. Древний человек жил охотой и собиранием дикорастущих растений. Охотился с помощью камней, деревянных дубинок, крупных костей и заостренных деревянных дрынов. Проблема заключалась в том, что булыжники, дубьё и кости требуют грубую и не дюжую силушку, и подразумевают тесный контакт с добычей.
Острие примитивного дротика, брошенного на расстоянии от выбранной цели, зачастую оказывалось не достаточно прочным и сильным оружием, чтобы проколоть шкуру животного. Сельского хозяйства в нашем понимании как токового не существовало, поскольку плохо обточенные кости и древесина ломались о землю. Все изменилось с открытием металла и развитием мастерства его приготовления.
Кто-то, по видимому – случайно, обнаружил, что некоторые виды скальной породы, под воздействием высокой температуры размягчаются, и после, при охлаждении, затвердевают.
Этот материал и его открытые свойства использовали для создания простых инструментов, таких как ножи и скребки и, в конечном счете, для производства наконечников копий и стрел, которые были гораздо жестче и острее, чем сделанные из камня.
Люди, которые знали, как нагреть и придать металлу форму – наконечника стрелы или копья, а также могли изготовить железные орудия, пригодные для занятия земледелием, были первыми в своем роде техническими специалистами человечества. С возможностью возделывать сельскохозяйственные угодья для производства продуктов питания, а также более эффективно охотиться, жизнь стала легче и кузнецы стали буквально нарасхват.
Основное внимание первыми кузнецами уделялось изготовлению смертоносного оружия. Из оружия для охоты было легко создать оружие для ведения войны – те же стрелы и наконечники копий можно ведь использовать как для охоты на животных, так и обратить против людей. В мирное время, когда спрос на военное оружие сокращался, кузнецам приходилось выпускать другую продукцию, чтобы заработать себе средства к существованию. Именно во время этих периодов, в древнем прошлом, кузнецы изучили более сложные аспекты своей специальности и начали делать предметы обихода для каждодневного использования, такие, например, как вазы, урны, кубки и тому подобное…
Кузнецы были вынуждены “держать марку”, совершенствуя свои навыки для удовлетворения все возрастающих потребностей взыскательной клиентуры.
Конечно, с течением времени кузнецы научились производить все более и более сложное и совершенное оружие и оборудование, начиная от ножей и мечей, спусковых механизмов для арбалетов, до щитов и доспехов, а затем и пушок наряду с сельскохозяйственным изделиями, подковами и плугами.
Покровителем кузнецов, мастеров, ремесленников и скульпторов, одним из многих в древнем греческом пантеоне богов, был Гефест. Ему поклонялись и почитали как бога технологий, металла, огня и металлургии. Его отождествляли с такими природными явлениями, как извержение вулканов и лесными пожарами, многие из его кузниц были построены в жерлах вулканов.
Гефеста греческие художники, как правило, изображали как бородача верхом на осле, держащего в руках молот, а его символами считаются: молоток, клещи, наковальня, жаровня.
С наступлением индустриальной эпохи кузнец стал одним из “основоположников” технического прогресса. Именно он создал компоненты и части для сборки машин, совершивших промышленную революцию. Поскольку машины стали большими и более сложными, потребовались кузнецы с соответствующими навыками для производства необходимых частей для них. К концу 19-ого столетия возведенные заводы производили металл в огромных объемах и менее трудоемко, чем могли бы кузнецы.
Печально то, что машины, в постройке которых кузнецы принимали самое деятельное участие, вскоре заменили их самих. Тем не менее, в шестидесятых годах прошлого века металл все чаще стали использовать в областях, связанных с архитектурой и производством мебели. Спрос на художественные железные изделия вырос, а их изготовление и сегодня, хотя уже не так популярно как раньше, является жизнеспособным и растущим бизнесом.
Кузнечное дело – придание нагретому металлу формы с помощью молота и наковальни – существует вот уже более тысячи лет. Без знания ковки горячего металла мы бы жили по-прежнему в Каменном веке. Без кузнецов не было бы инструментов, машин и поездов, или современной промышленности. И это – только практическая сторона. Кузнецы прежних времен производили много высокохудожественных изделий. Ажурные решетки на окнах со сложными узорами, выполненными из металла, крепкие и надежные ворота, хитроумные замки и поныне украшают и защищают старинные соборы, замки и дворцы по всему миру.
Кузнечное ремесло – профессия кузнеца.. Все, что требуется, – это металл, огонь, вода и ветер. И, конечно, вдохновение художника-кузнеца. Что может быть проще: нагреть металл, до пылающей красноты, а затем поместить на наковальню. Железо, раскалившись до определенной температуры, становится податливым и мягким, то есть ковким. Художнику остается лишь придать молотком или другими подручными инструментами заготовке желаемую форму.
Продукт работы кузнеца называется сварочное или кованое железо. Железный сплав, названный Сварочное железо, в прошлом широко применялся и использовался приблизительно до двадцатых годов прошлого века. Сварочное железо обладает высокими механическими свойствами, особенно полезными при горячей ковке. Изделия из нее очень коррозиестойкие, даже в морской воде. Сегодня большинство железных изделий изготавливаются из мягкой стали, она легкодоступна и дешевле. Однако настоящие кованые изделия потихоньку возвращаются и занимают свою нишу, поскольку обладают уникальными характеристиками и очень красивой текстурной поверхностью.
Алексей Витальевич Меринов, 15.03.10
Все права защищены и охраняются законодательством РФ, © pensionerka.net
Интернет-журнал зарегистрирован в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-50180 от 07 июня 2012 г.
Копирование материалов сайта запрещено.
pensionerka.net
Кузнец – это… Что такое Кузнец?
| В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 14 ноября 2012. |
Кузне́ц — в русском языке мастер, занимающийся обработкой металла. У славян «коваль»: белорусский — коваль, украинский — коваль, болгарское — ковач, сербском, польск. — kowal, словацкий — kováč, хорватский — kovač, чешский — kovář, в.-луж. kować, н.-луж. kowaś… Однокоренное с названием процесса — русск. ковать, кую, укр. кува́ти, кую́, болг. кови́ «кую», сербохорв. ко̀вати, ку̏jе̑м, словенск. kováti, kújem, чешск. kovat, kout, kuji, словацк. kоvаť, польск. kuć, kuję, в.-луж. kować, н.-луж. kowaś.
Кузнечное ремесло
Главный материал для работы кузнеца — металлы: железо (сталь), а также медь и ее сплавы (бронза…), свинец, благородные металлы. Кузнечное ремесло включает: свободную ковку, кузнечную сварку, литьё, горновую пайку медью, термическую обработку изделий и проч.
История
| в разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 ноября 2012. |
Медный век
Первыми металлами, освоенными людьми, были золото (Au), серебро (Ag), медь (Cu) и ее сплавы. Это обусловлено существованием этих металлов в самородном виде, химической стойкостью и легкостью их обработки в холодном состоянии. Легкоплавкость меди сделала ее первым металлом, выплавляемым человеком. Древнейшие находки медных изделий датируются VII тыс. до н. э. Это были украшения, выкованные из самородной меди (бусины, трубочки свернутые из расплющенных листков…). Затем появляется металлургическая медь и сплавы меди с другими металлами (независимо от состава, историками именуются бронзы). Именно сплавы (мышьяковистая, оловянная и другие бронзы), благодаря большей твердости и износоустойчивости, заняли первое место как технологический металл (материал орудий). Они же стали основой зарождающейся металлургии сплавов.
Рудные месторождения меди имеющие выход на поверхность не многочисленны. Места добычи меди, важные для развития древнего мира, располагались в Малой Азии, жители которой первыми овладели искусством добычи и выплавки меди. Так, в Египет, где месторождения медной руды ничтожны, ее завозили с Синайского полуострова. Древние египтяне обозначали медь иероглифом «анх», обозначавшем вечную жизнь, планету Венеру и женский пол. Греческое название меди «халькос» образовано по названию главного города острова Эвбеи, на котором было месторождение, откуда древние греки впервые стали получать медь. Римское, а потом и латинское название металла «купрум» происходит от латинского названия острова Кипр (в свою очередь, происходящее от ассирийского «кипар» = медь). В основном медь выплавлялась на острове и экспортировалась в виде слитков, в форме растянутой бычьей шкуры. В страны, находившиеся близко, например Сирию, вывозили и руду. Об этом говорят находки руды в Рас-Шамре (происхождение подтверждают анализы).
Одним из районов, богатых медными рудами, были горы Кавказа, особенно Закавказье, где известно более четырехсот древних месторождений меди. На базе месторождений в Закавказье в начале III тыс. до н. э. возникает собственный металлургический очаг. Уже с середины III тыс. до н. э. Кавказ снабжал своей металлургической продукцией степные племена Северного Причерноморья, Подонья и Поволжья и сохранял эту роль почти 1000 лет. Поэтому, первый период в истории металлургии Восточной Европы достаточно справедливо называют кавказским. Впрочем, существовали и другие центры, такие, например, как Доно — Донецкий регион, где существуют археологические свидетельства самостоятельного плавления меди племенами катакомбной культуры, из меднорудных месторождений Донецкого кряжа.
В основном, Медный век Восточной Европы возник на «привозном» материале. Медь для изделий, найденных на землях современных Беларуси, России и Украины имеют Балканское, Кавказское и южно-Уральское происхождение. Так находки медных изделий в протогородах трипольской культуры (Украина, Молдова) созданы из Балканской меди. Немало сырья получено племенами Восточной Европы из месторождений Джунгарского и Заилийского Алатау (современный Казахстан) и даже выработок в Саянах. Их везли с собой кочевые народы «Великой степи». Редко, но встречаются изделия из меди Скандинавских месторождений.
Говорить о кузнецах «медного века» не совсем корректно. Собственно кузнечную ковку для обработки использовали редко, чаще изделие отливали. Дело в том, что медь отлична по свойствам от железа. Если медный предмет нагреть и бросить в воду, он не станет тверже (закалится), а станет мягче (отжиг или отпуск). Лишь со временем, медь становиться тверже. Искусственный способ сделать режущий край медного изделия тверже — наклеп (серия несильных ударов). Задолго до прихода славян в Восточную Европу древние народы Евразии освоили различные технологии литья: в открытую, а затем в закрытую форму, и наиболее развитую технику — литье по выплавляемым моделям. Большую часть изделий из меди изготавливали в «черновую» прямо на месте добычи. Например, на южном Урале нередки находки партий литых бронзовых серпов, подготовленных для дальнейшей продажи.
Собственно кузнечные (ударные) технологии для медных изделий в тот период в основном касались отделки — чеканка, гравировка, полировка или покрытия изделий (фрагментов) чернением, золотом или серебром… На переломе 2-3 тысячелетий, появились сведения, корректирующие мнение об устоявшиеся представлениях истории металлургии Европы как периферии древневосточных цивилизаций. Основываясь на археологических исследованиях, проведенных до 2001 года на памятниках Подунавья (Румынии, Югославии и Болгарии и восточной Сербии), археометалурги пришли к мнению, что цивилизации Винча (5500-4000 до н. э.) была знакома с добычей, выплавкой и обработкой меди до ближневосточных регионов. Источником металла были ранний энеолитские рудники, такие как «Рудна глава» (вблизи Майданпека) месторождение Беловоде и Белолице (около Петровца на Млаве)… Возможно, здесь колыбель европейской металлургии.
Железный век
Человек знал железо (Fe) очень давно, но это было метеоритное железо. В 1818 г. полярная экспедиция англичанина Дж. Росса нашла большой железный метеорит на берегу бухты Melville Bay (Мелвілл-Бей) на северо-востоке Гренландии. В конце XIX века одна из экспедиций Роберта Пири на север Гренландии (вблизи мыса Йорк) нашла огромный железный метеорит (вес около 34 т). От этих «небесных камней» эскимосы много лет отделяли небольшие куски железа и делали из них ножи и наконечники гарпунов и другие орудия труда. Древние летописи говорят об оружии из «металла неба», которое принадлежало героям или полководцам. Изделия из метеоритного железа легко отличить по высокому содержанию никеля (Ni). Но этот ресурс не удовлетворял потребности человечества.
Приблизительно в 1200 г. до нашей эры наступил «Железный век» — человек перешагнул барьер температур и научился плавить железо из руд. Открытый огонь (пламя костра) может дать температуру 600—700˚С. В замкнутом гончарном горне получают температуры 800—1000˚С., и уже есть вероятность получения зерен чистого металла. Лишь в сыродутной печи можно обеспечить температуру до 1100˚-1300˚С. и уверенно получают восстановленное железо. К сожалению, зерна металла оказываются вкрапленными в губчатую массу окислов и шлаков (крицу). Это не было для древних плавильщиков неожиданностью — расплавленная медь отличается активным газопоглощением, поэтому отливки из нее также получаются губчатые, пористые и требуют дальнейшей проковки. Потому, остывшую крицу железа дробят, отбирают куски с металлом и снова проковывают. Лишь в печах особой конструкции (с интенсивным наддувом) металл плавится и стекает в нижнюю часть горна, так что шлаки всплывают на нем. К сожалению, такая технология приводит к науглероживанию железа и получению чугуна, который не поддается кузнечной ковке.
Традиционно, открытие выплавки железа из руд приписывают малоазиатскому народу халибов, потому греческое название железа (стали) Χάλυβας происходит от этого народа. Аристотель оставил описание «халибского» процесса получения железа, от обогащения флотацией породы до выплавки с использованием неких добавок (флюс? легирование?). Из текста следует, что полученный металл был серебристого цвета и не ржавел! Действительно, первые образцы железа земного происхождения обнаружено на Ближнем Востоке в небольших бесформенных комков (Че-гер-Бозер, Ирак) датируется 3000 годом до нашей эры. К наиболее древним железным изделиям можно отнести также два предмета, найденные при раскопках в Египте: один в пирамиде, построенной 2900 лет до нашей эры, а другой — в Абидосе в могильнике, сооруженном лет на 300 позднее.
По мнению ученых, металлургия возникла самостоятельно в ряде мест земного шара — различные народы осваивали ее в разное время. Этому способствовало гораздо большее распространение железосодержащих соединений, чем медьсодержащих. Так повсеместно различными народами был освоен процесс получения железа из «луговых» руд. Это сырье — рыхлые, пористые образования, состоящие гл. обр. из лимонита с примесью гидратов окиси железа, песка (глины) с фосфорной, гумусовой и кремневой кислотами. Образуется подпочвенными водами с участием микроорганизмов в топях и на влажных лугах. Благодаря биологической составляющей это сырье постоянно возобновляется и для местных потреб такой источник в начальный этап развития железного производства был «неисчерпаем» и распространённым.
Выплавка и обработка железа
Многие кузнецы покупали у плавильщиков готовый металл, который могли его плавить, заливать в форму, штамповать, волочить, гнуть, скручивать, ковать, чеканить, сваривать в единое изделие (кузнечная сварка) и т. д. Все эти приемы, как и железная металлургия, были известны различным народам (балтским, фино-угорским и тюркским) Восточной Европы задолго до появления славян. Знали и обрабатывали железо многие народы азиатской части бывшего СССР. Подковывание лошадей имеет отношение как к кузнечному делу, так и к ветеринарной ортопедии.
Ковка
- Подробнее см.: ковка.
Ковка — основное техническое действие кузнеца. Она включает вытяжку, рубку, осадку, прошивку, гибку, торсирование (скручивание), отделка, насекание рисунка, набивка рельефа и фактуры, а кроме того кузнечную сварку, литьё, горновую пайку медью, термическую обработку изделий и проч. Производится исключительно с нагретым металлом, что принципиально отличает кузнецов от слесарей, мастеров по холодной обработке металла. Первоначально, слово слесарь обозначало «замочный мастер», от немецкого замок (Schloss) или ключ (Schlüssel). В дальнейшем, до появления мастеров станочников, так называли всех мастеров, обрабатывающих металл холодным. Для примера, соединение отдельных деталей в единое изделие кузнецы и слесаря могут осуществлять одним приемом — клепкой, но ковка (кузнечная сварка) прием исключительно кузнечный, так же как пайка — слесарный.
Большое количество одинаковых фасонных изделий из металла может изготавливаться штамповкой, которая может быть горячей и холодной. Этот способ также относят как к кузнечному, так и слесарному делу.
Литье
- Подробнее см.: литьё.
Инструменты
В кузнице можно обнаружить множество оборудования, инструментов и приспособлений. К основному (обязательному) оборудованию относят температуро-задающее: горн (устройство для нагрева заготовок) и емкость с водой (для охлаждения). Сюда же следует отнести большую (основную) наковальню. Кузнечный инструмент и приспособления для ручной ковки можно разделить на: основной — с помощью которого заготовке придают форму и размеры, соответствующие первоначальному замыслу (рисунку, эскизу, чертежу…). Различают опорный, ударный и вспомогательный. Ударный: молоты (кувалды), молотки-ручники и различные фасонные молотки. Опорный: различные наковальни и шпераки. Вспомогательный: А) Различные виды клещей и захватов, приспособлений и средства малой механизации… Используют для захвата, поддержания и поворота заготовок во время ковки, а также для транспортирования их для выполнении других операций В общем все то, что контактирует с заготовкой, но не участвует в ковке (не касается наковальни, молота и рабочей зоны заготовки). Сюда же можно отнести тиски и различные устройства (воротки, ключи), применяемые, например, для торсирования (скручивания), гибочной плиты (стальные плиты с отверстиями, в которые по заданному рисунку и размерам вставляют стержни и по ним огибают горячую заготовку). Б) Зубила, кузнечные топоры, обсечки, подсечки, которыми разрубают (обрубают) заготовку для получения поковки требуемой длины. В) Пробойники (бородки), прошивки… Ими пробивают (просекают) в заготовке отверстия различной формы, и если требуется расширяют их. Облегчают и ускоряют работу кузнеца приспособления, которые можно разделить на: накладные, подкладные и парные. Накладные приспособления: Набойки и гладилки, пережимки, обжимки, раскатки… Их временно накладывают или устанавливают на поверхность заготовки и бьют молотом, чем приглаживают поверхности или наоборот, деформируют ее, для уменьшения толщины (всего профиля), создания утончений (кольцевых на круглых заготовках или канавок на пластинах)…
Подкладной инструмент: нижники, специальные приспособления и формы. Подкладывают между заготовкой и наковальней, после чего бьют по заготовке. Так изгибают или формируют профиль заготовки. Отдельно стоят гвоздильни, для ковки головок (шляпок) гвоздей, болтов и другого крепежного инструмента. Парный инструмент: состоит из пар двух предыдущих инструментов. Например, дает возможность из цилиндра сделать правильный многогранник.
Измерительные (мерные) устройства и приборы: циркули, измерительные циркули (со шкалами) и штангенциркули, не высокого класса точности калибры (пробки, кольца), железные линейки и рулетки, угломеры, лекала, трафареты и другие. Все они используются для контроля размеров и формы заготовки. Отдельно стоят различные пирометры, для измерения температуры обрабатываемой части заготовки и зоны горения горна.
Названы и классифицированы лишь главные инструменты, оборудование и устройства. Помимо них существует множество других, с помощью которых раньше кузнецы выполняли и массу специфических операций, в настоящее время полностью автоматизированных на промышленных предприятиях. Так для волочения (изготовления) проволоки использовали волочильные доски. Это стальные плиты с рядом калиброванных отверстий, диаметр которых увеличивающихся с заданным шагом. Кузнец брал заготовку (пруток), грел его по всей длине, ручником обрабатывал (сужал) один из краев, вставлял в отверстие доски, с другой стороны захватывал конец клещами и тянул заготовку сквозь отверстие. Тем самым он равномерно уменьшал диаметр заготовки и удлинял ее (вытяжка). Затем заготовку отпускали в горне и протягивали через следующее отверстие, меньшего диаметра.
Изделия
Кузнецы изготавливали огромное количество необходимых для существования человека предметов:
- инструменты
- оружие
- подковы
- строительные элементы
- украшения и т. д.
С наступлением индустриализации ручное производство сменилось фабричным поточным. Современные кузнецы занимаются, как правило, ручной художественной ковкой и изготавливают штучные изделия[1]. В настоящее время термин также используется в значении рабочего кузнечно-прессового цеха (например, «кузнец-штамповщик»)
Архетипичность кузнеца
Кузнец выковывает меч.Кузнечное ремесло — одно из древнейших. Кузнец раньше, чем прочие мастера, должен был бросить заниматься другими делами (например, одновременно пахать, тачать, заниматься натуральным хозяйством и так далее) и полностью сосредоточиться на своём занятии, требующем достаточно сложных технологических процессов. Прочим крестьянам (или кочевникам) это было не всегда понятно и казалось загадочным. Вдобавок, из-за опасности возгорания кузнецы обычно поселялись на отшибе, что порождало дополнительную загадочность. Поэтому кузнецы часто считались шаманами, позже — колдунами, связанными с дьяволом, тёмными силами (ср. аналогичное отношение к мельникам, которые тоже селились отдельно и имели дело с техникой). См. этимологию русских слов «коварство» (однокоренного со словом «коваль») и «козни» (однокоренного со словом «кузнец»)[источник не указан 313 дней].
В русских деревнях считалось, что кузнец может не только выковать плуг или меч, но и врачевать болезни, устраивать свадьбы, ворожить, отгонять нечистую силу от деревни. В эпических сказаниях именно кузнец победил Змея Горыныча, приковав его за язык.
Из-за того, что кузнецы раньше прочих выделились из общей массы народа, и из-за того, что обычно кузнец был уважаемым, достаточно обеспеченным человеком, одна из самых распространённых фамилий в мире основана на этой профессии — общерусская фамилия Кузнецов, а также Коваль, Ковалёв, Ковальчук, Коваленко (укр.), Ковальский, Ковальчик (польск.), Смит (англ.), Шмидт (нем.), Лефевр, Ферран (фр.), Эрреро (исп.), Дарбинян (арм.), Мчедлидзе (груз.), Чкадуа (мегр.), Ажиба (абх.) и так далее.
Кузнец в мифологии, религии и литературе
В мифах древних цивилизаций бог-кузнец появляется как демиург, устроитель миропорядка, инициатор возникновения ремёсел. Часто он — либо громовержец, либо связан с ним (например, куёт молнии), а ещё с Солнцем. Ему может быть присуща хромота, кривизна, горбатость и т. п. — в древних племенах в ученики кузнецам отдавали ущербных мальчиков, которые не могли стать полноценными охотниками или воинами. В древности кузнецам могли нарочно повреждать ноги, чтобы они не смогли убежать и присоединиться к чужому племени. В итоге они становились «мастерами-жрецами», связанными с тайным знанием, не только ремесла, но и религиозным (отсюда особый ум героев-кузнецов). В некоторых племенах кузнецы смыкаются с царями. Владение кузнечным ремеслом приписывалось и мифическим карликам, гномам, циклопам и т. д. В мифах кузнец часто — культурный герой.
Диего Веласкес. Кузница ВулканаАнтичные персонажи
- Гефест — древнегреческий бог кузнечного ремесла, первый бог-ремесленник
- Вулкан — древнеримский бог кузнечного ремесла, отождествлявшийся с Гефестом
- Сефлакс — этрусское божество подземного огня, бог-кузнец, соответствует римскому Вулкану
- Тельхины
Кельтские и скандинавские персонажи
- Гоибниу — кельтский бог-кузнец, чье имя даже происходит от слова «кузнец».
- Гофаннон — аналог Гоибниу у валлийцев
- Тор — скандинавский бог-громовержец
- Велунд (Вёлунд, Weyland) — кузнец в скандинавской мифологии, персонаж «Песни о Велунде» в «Старшей Эдде». В артуровском цикле легенд ему приписывается создание меча Эскалибура. В германских легендах с наступлением христианства прекратил быть божеством и стал именем Сатаны (в немецком произношении «Воланд») — см. персонаж «Фауста» Гете, откуда он перекочевал в «Мастера и Маргариту» Булгакова. Хромота Сатаны имеет те же корни, что хромота Гефеста
- Мимир — гном-кузнец, учивший Зигфрида (также сына кузнеца)
- ирландский кузнец Куланн, чью собаку убил Кухулин
- Кальвис — бог-кузнец прибалтийской мифологии, «выковавший» Солнце, как и финский бог Илмаринен (см. «Калевала»), финно-угорский Ильмарине, карельский Ильмойллин и удмуртский бог Инмар, также Телявель
А. Галлен-Каллела «Создание Ильмариненом Сампо»Славянские персонажи
- восточнославянский Кий
- Перун — древнеславянский бог-громовержец
- Сварог — древнеславянский бог-кузнец (?)
Азиатские персонажи
- Хасамиль — бог хатти (протохеттов)
- Таргитай — бог скифов
- Вишвакарман — индуистский бог
- Тваштар — божественный кузнец, демон-асур индийской мифологии
- кузнецы Шьашвы, Айнар и Тлепш в абхазской мифологии (см. нартский эпос). Также Пхьармат
- Амиран
- Пиркуши — кузнец грузинской мифологии
- Кава — в персидском эпосе «Шахнаме» герой-кузнец, поднявший восстание против тирана Заххака. Ему посвящено стихотворение Хлебникова «Кавэ-кузнец»
- Кусар-и-Хусас — в западносемитской мифологии помогавший Балу
- Амацумара — японский бог-кузнец, создавший зеркало, которым нужно выманить Аматэрасу
- Сумаоро у мандингов в Африке, Сундьята. Способен становиться невидимым, одно из качеств божественных кузнецов и создаваемых ими предметов.
- Курдалагон — божественный кузнец в осетинском варианте нартского эпоса. Закалил чудо-богатыря Батрадза.
Библейские, христианские, фольклорные и литературные персонажи
- библейский Каин, убийца пастуха Авеля, по одной из апокрифических версий был кузнецом. Имеет физический недостаток — т. н. «каинова печать», которой его пометил Бог.
- еврейский Тубал-Каин (Тувалкаин, Фовел), кабир, «отец всех кузнецов», 7-е поколение от Каина. Кроме того, это имя используется в ритуале третьего градуса масонства. Потомок Каина в 6-м поколении.
- кузнец св. Элигий, епископ Нуайонский, (ок. 588—660) — патрон золотых и серебряных мастеров и чеканщиков.
- св. Дунстан, подковавший Сатану — покровитель кузнецов и ювелиров
- фольклорный богатырь Косьмодемьян (Кузьмодемьян)
- кузнец Вакула, персонаж из гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки» — является сыном ведьмы Солохи и укрощает чёрта
- хитроумный Левша, герой Лескова
- Кузнец из Большого Вуттона — герой одноименного произведения Толкина
- Ауле — у Толкина третий по могуществу из Валар, кузнец Арды, в его компетенции твердая материя и ремесла; создатель гномов; учитель Нолдор, супруг Яванны Кементари.
- Джейсон Ягг, сын нянюшки Ягг, второстепенный персонаж книг Терри Пратчетта. На протяжении нескольких поколений представители его семьи, кузнецы, подковывают лошадь Смерти.
- Медведь-кузнец из «Котлована» Андрея Платонова
См. также
Ссылки
Примечания
dic.academic.ru
Кузнецы и шаманы – О пользе бесполезного
Прошлая статья называлась “Шаманы и пророки” http://drevniy-daos.livejournal.com/75744.html , эта “Кузнецы и шаманы”. Получается, что я как бы отхожу от темы пророков в сторону. На самом деле я продолжаю тему исследования пророков, точнее первобытных “пророков” – особых людей: харизматов, лидеров, колдунов. Почему именно кузнецы, а не гончары или мельники? Мельники появились только в средневековье, а гончары хоть и появились в древности, но их никто и никогда рядом с кузнецами не ставил, просто мастера. Кузнец же – особый человек. Он во многом аналогичен шаману, как это не покажется вам странным.
На тему меня натолкнуло чтение главы “Шаманы и кузнецы” в сборнике работ Мирча Элиаде “Космос и история”/24/. Тема показалась мне чрезвычайно важной и малоизученной. Речь не только о сходстве фигуры колдуна и фигуры шамана, а в том, что оба типа восходят к первобытному пророку, причем кузнец сохраняет какие-то черты, которые сгладились у шаманов и жрецов. Имеет связь образ кузнеца и с вождём, в чем мы убедимся. Кузнец достоин занимать самое почетное место в исследовании становления человеческой культуры – рядом с шаманом и вождём. Функции этих троих часто дублируются и переплетаются, что указывает на их происхождение от более древнего, первобытного прототипа.
Макс Кох “Бог-кузнец Вёлунд” (1904)
История открытия и освоения людьми металлов и их обработки неплохо изучена /см. особенно 8, 20, 21, 22/. Причем даже в советских изданиях было специально обращено внимание на мифы и верования вокруг кузнечного дела. Черных включил в свою книгу “Металл-человек-время” главу о кузнецах, которую назвал “Клан почитаемых и презираемых” /21.с.183-196/, Причем в ней три страницы занимает параграф “Сила металла и металических орудий”, а в других затрагивается отношения к кузнецам и верования. Гришин тоже не обошел вниманием верования и в его книге мы находим главку “Металлургические культы” /8,с.117-121/. Честно говоря, досадно что нет монографии с таким названием, я уверен, что материала набралось бы достаточно. Мои недолгие изыскания дали столько материала, что не знал, как его вместить в статью. Это я говорю к тому, что культурный и религиозный аспект феномена кузнецов изучен совершенно недостаточно.
Металл, как достоверно установлено на основании археологических раскопок, появился на Востоке, в райноне неолитической культуры, который считается древнейшим очагом цивилизации, там же, где и первые города. Начало использования людьми металла можно отнести к 8-7 тыс. до н.э. /8, с.18; 20, с.216/. Медь была первым металлом человечества, что установлено для всех областей Земли, возможно за исключением Африки, где по всей видимости первым начало использоваться железо. В 5 тыс. до н.э. человек познакомился с серебром и золотом. В 4-5 тыс. до н.э. уже появились сплавы, первым сплавом был биллон – сплав меди с серебром. В 4 тысячелетии стали переходить к разработке подземных месторождений. Особые свойства нового материала люди освоили сравнительно быстро, и были созданы более производительные орудия труда и оружие что существенно сказалось на земледелии, ремеслах и общественном строе. Отсюда ясна особая роль кузнецов, особый интерес к ним, ведь эти мастера стояли у самых истоков цивилизации. Если другие ремесла не выделялись, люди производили вещи и при этом занимались сельским хозяйством, то кузнецы, как показывают этнографические данные, выделялись сразу. Кузнец не только ковал, он занимался всем циклом от добычи руды, плавки до непосредственно изготовления и оформления изделия. Первыми ювелирами были, разумеется, тоже кузнецы. Даже зная столько, сколько знаем мы о ранней металлургии, можно смело говорить об огромной роли использования металлов для становления цивилизации. /Судьбы доисторических народов предопределило не только открытие земледелия и скотоводства, но и открытие металлургии” /19, с.246/. Нельзя не согласиться с Рындиной, её суждение вполне обосновано. Так, к примеру, она приводит данные сравнительного исследования С.А. Семеновым медных и каменных орудий труда. Производительность медного топора оказалась в 3 раза выше, чем у каменного, медного ножа – в 6 раз выше чем у каменного аналога /20, с.207/. Тем более железные орудия и оружия. Когда путешественники и миссионеры посещали аборигенов – то больше всего ценились не бусы и зеркала, как говорили про дикарей, а железные ножи. Преимущество металла перед камнем очевидно, и соответственно его ценность очень велика. Прежде всего ценность практическая, но и ювелирная тоже. И всё же главным было использование. У хаттов (прото-хетты) железо, которого тогда было мало, ценилось в 10 раз выше золота и из него делались трон и оружие царя! Здесь мы уже видим, что ценность и почитание не различались в древности. Итак, переходим к верованиям, окружавшим кузнеца и кузнечное дело.
Добыча и обработка металлов не могли не ассоциироваться у первобытных людей с колдовством, пожалуй ещё более таинственным, чем колдовство шаманов. А крепость металла, его свойство приобретать нужную форму было явно волшебным. Большинство людей знало, кто делает металлические вещи, но никто не знал как. Дело кузнеца во всех странах было окружено тайной, а потому о кузнецах шла слава как о колдунах, причем колдунах злых. Между прочим, библейский Каин – именно кузнец, о чём повидимому можно заключить из его имени. Все знают о проклятии Каина. Это полностью соответствует отверженности кузнецов. Более того, в тексте есть следы и двойственности кузнеца, его неприкосновенности. “И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретясь с ним, не убил его” (Быт. 4:15). Страх перед кузнецами известен у многих народов, к примеру очень ярко – у зулусов. Риттер описывает “смелый” поступок Чака: “Тем не менее Чака отважился прийти прямо в логово Нгоньямы, несмотря на особенно зловещую репутацию этого мастера, которой он был обязан тому, что изготовлял копья отличного качества. ” /18/. Мы подходим к очень интересному явлению – социальной обособленности кузнецов, которые не только жили на отшибе, но и вступали в брак только со “своими”. Собственно, существовали целые племена и кланы кузнецов, которые хранили тайны своего мастерства в глубокой тайне. Вы наверно слышали выражение “каиново племя”. И это не метафора. Удалось установить, что речь по всей видимости идет о племени кенитов. Краткая еврейская энциклопедия сообщает:
“С точки зрения этимологии и семантики, имя Каин связывают с арабским кайн, арамейским кинаа — `кузнец`; и действительно, Тувал-Каин — потомок Каина — зовется «ковачом всякой меди и железа» (Быт. 4:22). По всей вероятности, кениты были в основном бродячими кузнецами и занимались металлургией на всех стадиях производства и обработки металлов. Это ремесло было в древности характерно для кочевых племен, подобных бедуинским племенам Сулейб (Слейб) и Суна, которые были кузнецами и оружейниками.” /11/ Грачёва в своём интересном, хотя и небесспорном экскурсе прослеживает судьбу кенитов подробнее. Она отмечает, что можно говорить о существовании клана кузнецов уже в 4 тыс. до н.э., что вполне правдоподобно и совпадает с хрогнологией развития металлургии. /7/ Итак, фигура кузнеца занимает важное место в легендах и мифах, посвященных культурогенезу. Кузнецами являлись и боги (Гефест), но первоначально кузнец являлся т.н. “культурным героем” /см.14/, иногда даже демиургом /о демиурге см.13/. Кузнец причастен к творению мира, и что самое интересное – к творению человека. Как культурный герой,
кузнец дарует людям далеко не только изделия из металла, но и (к примеру) музыку, что отражено и в библейской легенде о детях Каина. Прометей тоже ассоциируется с кузнецом. Мелетинский кратко описывает Прометея как культурного героя. “Прометей научил людей различным искусствам. В последующей античной традиции укореняется прочное представление о Прометее как о просветителе людского рода, отце человеческой культуры. Подобно большинству культурных героев, Прометей не только просветитель, но и демиург: он вылепил людей из глины или же украсил и наделил способностями созданные богами несовершенные существа (точно так же, как в первобытных мифах австралийцев). Прометей иногда изображается отцом первого человека – Девкалиона. Он дает совет Девкалиону и его жене Пирре спастись в лодке от потопа.” /14/
Перед нами начинает вырисовываться необычный образ кузнеца. И изучения эпоса показывает, что кузнец является главным героем эпосов и мифов многих народов, как “сага о Вёлунде”, “Калевала” и т.д. Много говорит о кузнецах нартский эпос.
Уже только начав изучать мифы и легенды о кузнецах, мы понимаем, как велика роль личности, “пророка”, являвшегося родоначальником мастерства. Г.Н. Волков в книнге “Истоки и горизонты прогресса” утверждал: “Донаучное знание первобытных племен не могло принадлежать отдельным лицам, хотя бы уже потому, что оно вырабатывалось многовековой коллективной практикой всех членов племени. Всё племя в целом было хранителем знания, но по мере того, как количество знаний росло, понадобились специальные люди, чтобы их хранить и совершенствовать. Появляются старейшины, а затем жрецы, которые олицетворяют собой мудрость племени” /5, с. 127/. Конечно, с этим никак нельзя согласиться. Более того – всё было наоборот – то что сначала хранилось отдельными людьми, потом начинает “храниться” жреческой корпорацией. А народным знание не было до 19 века, тем более в первобытное время. Вот такие догадки делают люди, не знакомые с этнографическим и историческим материалом, на основе стереотипа о том, что в первобытное время личность мало значила. Напротив, все мифы, все легенды, все этнографические источники подчеркивают значимость отдельных, особых людей. Кузнецы тоже были такими людьми. И вероятно, как и у шаманов, изначально мастерство передавалось сыну или выбранному преемнику. Процесс изготовления вещей уже с древности был очень важен М. Римшнайдер отмечает: “Техника – это процесс создания. По существу нас должно интересовать не то, что сделано, а как это сделано. /…/ Гомер сообщает о том, как каждая вещь была изготовлена” /17, с.79,80./. У Гомера обнаруживаются и женщины-роботы, и автоматы на колёсиках. Может, интерпретация текста местами и спорная, но важно, что миф и техника переплетаются в рассказе о кузне. Наша техника древнему человеку действительно бы показалась чудом в прямом смысле слова, как она казалась аборигенам, впервые увидевшим самолёт. В древности же всё кузнечное дело было засекречено и процесс производства был скрыт от людских глаз, а люди не воспринимали создание вещей в кузне иначе как волшебство. Более того, сами кузнецы проводили в кузне обряды. сомнительно, чтобы они верили в магию огня и кузнечных инструментов, но факт остается фактом. магия кузнеца связывалась с магией огня, магией земли и ещё (по не совсем понятной мне причине) со змеями. Возможно, змеи выползали и ложились на тёплую наковальню, что воспринималось как сакральный знак (это догадка, конечно).
Весьма интересны размышления о связи мифа и техники В.Г. Горохова. Позволю себе привести большую цитату из его книги. “Древний человек не просто осуществлял конкретные операции над исходным материалом, преобразуя его в конечный продукт, но и совершал ряд символических, ритуальных действий, кажущихся нам ненужными и излишними, но тесно связанных через мифологическую картину мира с космическими процессами и религиозными представлениями и верованиями, воспринимающимися им как единое синкретическое целое, объединяющее, казалось бы, самые разнородные сущности (реальные природные процессы и мифологические образы, рациональные моменты и иррациональные переживания, искусственные орудия и естественные объекты, безжизненное и одухотворённое, богов и людей). /…/ Древний ремесленник относился к своим орудиям иначе, чем современный инженер, техник или рабочий, – как к одухотворённым, содействующим, наделенным активностью и волей помошникам. Тем более, что он получал их, как правило, готовыми, от предшествующих поколений” /6, с.28/. И материал, и орудие, и место, и действие, и изготовляемый предмет – всё считалось магическим и ритуальным. Ардзинба указывает, что кузня даже строилась из особой породы дерева чтобы отличаться от обыденного жилища /1/
В.Г. Ардзинба особенно подробно изучал магию кузнечного дела , прослеживая её у абхазов и соседних народов /1/. Не могу за недостатком места пересказывать результаты его исследования, работа очень насыщенная и ценная. Можно узнать об обособленности кузнецов, о культе кузни (очень примечательно, что в заброшенных кузнях стваилась маоленькая модель кузни и совершались моления), о магии кузнечных орудий, о наследственности кузнечного дела (даже если человек не кузнец, он считался обладающим особыми способностями и его беды объяснялись тем, что он не выполняет предназначенное ему дело). Помимо абхазов, разнообразные верования вокруг кузнецов отмечены в Африке /№№ 3, 9, 10, 12, 16/, а также отмечены параллели кузнецов и шаманов в Сибири /4, 24/. Есть интересные работы и об античной мифологии, связанной с металлами /см. 23/. В своей главе о металлах в античности Шмидт ссылается на свою статью, специально посвященную мифологии, к сожалению, я её пока не изучил: Шмидт Р.В. Металлическое производство в мифе и религии античной Греции. // Известия ГАИМК, т.9., 1931, вып.8-10.
В коллективной монографии 36 года мифология отражена мимоходом, Шмидт вкратце рассматривает образ бога Гефеста, как отражение фигуры древнего кузнеца. “В поэмах Гомера бог гефест выступает как кузнец-оружейник, но одновременно он и литейщик, и медник, и золотых и серебряных дел мастер. Образ Гефеста отражает первоначальную сосредоточенность всех этих функций в руках кузнеца.” /22, с.160/. И всё же в Греции при сохранении отражения величия кузнеца в мифах, реальный кузнец становится почти обычным. В статье приводятся изображения на вазах кузницы и литейной мастерской, относящиеся к 6-5 вв. до н.э. В Африке и Сибири вера в то, что кузнец связан с кодовством, дожила до 20 века.
Вот как описывает свою встречу с кузнецами Ганы – “афуоле” – специалист по кузнечному делу Кузнецов (это не шутка): “Возле забетонированной площадки — места будущего пресса — полным-полно незнакомого мне народу. Даже учеников своих я и то не сразу признал — куда подевались их пестрые рубашки да джинсы! Все в набедренных повязках, с которых свешиваются железные цепочки. На шеях железные ожерелья, а в руках молотки. Рукоятки молотков украшены обезьяньими хвостами. ” И в завершение разговора о кузнецах говорит: “Но все же кузнецы, объединенные в кланы, спаянные традициями, сохранили свое влияние. И в новой Африке на первых металлургических предприятиях никто не решался работать, кроме кузнецов. Железо ведь не каждого потерпит! Вместе с кузнецами пришли на заводы их ритуалы и обычаи, а потому перед установкой нового станка до сих пор приносят в жертву белую курицу Огуну-кузнецу и рыжую — огню. “
/12/. Представляете, насколько глубокими и сильными должны были быть верования, окружавшие кузнецов?
О кузнецах Африки хотелось бы поговорить отдельно. Почитание кузнецов доходило до того, что кузнечное дело считалось атрибутом царей. Упомянутый Кузнецов приводит данные историков: ”
У народов, живших в царствах Торо, Анколе и Буганда (на территории нынешней Уганды), кузнечное дело было столь почетным, что все вожди обязаны были изучать его, а королям надлежало демонстрировать подданным свое искусство, собственноручно выковывая мотыгу перед началом полевых работ.” /12/ Как мы видим, речь идет не о символе, а о реальном владении кузнечным делом для царя. Причем цари на деле были вождями, выборными выдающимися людьми, о чём достаточно подробно, с приведением источников, рассказывает Кобищанов /11,с.186/. Он подробно останавливается на значении кузнечества для царей. “Особенно знамениты цари-кузнецы и вожди-кузнецы у западных банту. Предания говорят о том, что средневековые царства Конго, Нгола (Ангола), Мукодо (Конго) и др. были основаны кузнецами. Согласно легенде пенде (Ангола), основатель их государства Бембо Каламба пришел к пенде, тогда ещё не знавшим земледелия, скотоводства, металлургии и других ремесел и занимавшимся охотой. Бембо пригнал с собой скот, научил пенде плавить и ковать железо, ткать ткани из волокон рафии, делать глиняные горшки. /…/
У банту уганды введение скотоводства и метталлургии железа приписывается легендарному “царю” Кинту, который в местных преданиях наделен общими чертами культурного героя” /11,с.187/.
Здесь мы убеждаемся, что догадки насчет реального, не сказочного ядра в мифах о культурном герое имеют под собой тврдую почву. Примером может послужить и мифологизация Миклухо-Маклая аборигенами Новой Гвинеи. Примечательно, что по совпадению Маклай не просто оказался (сознательно стал) настоящим “культурным героем”, но и познакомил папуасов с железом, собственноручно изготовлял им серьги из металла. Итак, металл оказывается не только магическим веществом, но и символом цивилизации и власти. Кузнечный молот, наряду с другими регалиями составлял один из символов царской власти в Руанде вплоть до 1964 года.
Особенно интересно кузнечное дело и отношение к нему у зулусов. Художественное и весьма яркое описание кузнечного “действа”можно найти у Риттера . “Чака потребовал, чтобы кузнец изготовил для него закаленный клинок из кричного железа или самородного металла. “В нем должно быть, конечно, заключено все твое колдовство “, – внушительно добавил он, обращаясь к хозяину. Достав “это”, то ость человеческие сердце, печень и жир или то, что выдавалось за них, Нгоньяма стал произносить заклинания и не замолчал, пока клинок не раскалился в горне почти докрасна. Затем он положил “это” на гранитную наковальню, и кузнец провел клинком по останкам человека. Шипение мяса и особенно жира считалось признаком того, что духи одобрили как самый клинок, так и его будущего владельца. Разве не походило оно на шипение духов предков, когда они воплощались в неядовитых змей? Объяснения Нгоньямы показались Чаке вполне убедительными. Ведь, подобно всем своим предкам, он впитал эти верования с молоком матери. Думать иначе было бы ересью. Как только клинок охладился, шипение прекратилось, и Нгоньяма объявил, что духи удовлетворены. Доволен был и Чака. ” /18/ То, что Чака присутствовал при ковке, и как бы учавствовал в ней, давая указания кузнецу каким должно быть новое оружие оправдывается тем, что Чака по сути уже был “царем”.
Брайант начинает рассказ о кузнечном деле у зулусов так: “Сради ремесел у зулусов на первом плане стояло кузнечное. Кузнецы снабжали клан самыми важными изделиями – мотыгами для обработки полей, ассегаями для убоя животных и для сражений с врагом.” /3, с.233/. После подробного исследования истории происхождения кузнечного дела в Африке, которое является древним и автохтонным, а не принесенным египтянами, арабами или европейцами.
“у всех народов банту кузнечное ремесло передавалось в семье по наследству от отца к сыну. Это объясняется главным образом тем, что у кузнецов, как и у знахарей ( а у знахарей тоже соблюдался принцип наследственности) существовали особые приёмы, которые хранились в строжайшей тайне и ревниво оберегались. вероятно, поэтому кузнецы селились в уединенных местах, обычно в пересеченной скалистой местности, и посторонние старательно избегалипосещать эти места” /3, с.238/. Картина чётко выписана, причем это типично для всех кузнецов, уверен, что и для азиатских тоже. Обратите внимание на случайное – может и нет – но очень многозначительное совпадение – выбор для жилья скалистой дикой местности сразу напоминает нам пророков и их любовь к горам и пещерам. Именно в горной пещере было видение пророку Илии (3Царств 19:9-13). Скалы ассоциировались с духами и богами. Почему? Это просто – ведь там постоянно шумит ветер, конечно для древних это были голоса духов. Герои, пророки и кузнецы нередко связаны со скалами. Прометей, по легенде, был прикован к горе.
Продолжаем изучение зулусских кузнецов. “Разумеется, при плавке секреты производства могли быть раскрыты. Чтобы этого не случилось, кузнец всегда стремился вести работу в глуши, в уединении; никто не должен был видеть, что он делает. Считалось, что руда дает своё драгоценное содержимое в изобилии только в том случае, если при плавке она будет обрызгана жиром человека. Но всем было известно, что достать жир человека можно только убив человека. И уж, конечно, всем было ясно, что каждый кузнец должен находиться в соглашении с какими-то людьми, которых называли тёмными убийцами, а факт существования таких убийц был всем очевиден, ибо иногда необъяснимо исчезали люди. Однако личность этих убийц установить не удавалось, хотя подозрение падало на многих. Подозревали, конечно, и самих кузнецов; остерегались приближаться к их уединённым краалям” /3,с. 240/. Перед нами начал раскрываться магический, колдовской образ колдуна, уходящий в глубокую древность. Не чужды суевериям о кузнецах были и славяне, но славянские верования достаточно изучены, Рыбаков /19/ остановился на этом вопросе достаточно подробно, посему я вынужденно умолчу о славянских верованиях. Замечу лишь, что суеверие, связанное с подковой, воплощает верование в то, что кузнец может сковать счастье, что нашло отражение и в теме свадьбы. Кузнец является как-бы посредником, хотя его силы, как и в верованиях Африки, часто считались тёмными. Отсюда и связь кузнеца с чертом. Собственно Аналогия Воланд (Вёлунд) = чёрт, тоже не случайна и связана с верованиями вокруг кузнеца.
Повсеместно мы встречаемся с двойственностью образа кузнеца – он как-бы совмещает доброе и злое начало. На этой ноте и вернёмся в Африку, где с помощью знатока африканской культуры Ольдерогге познакомимся с легендой о царе-кузнеце Сумаоро. Статья Ольдерогге посвящена не только фольклору, он раскрывает и некоторые стороны истории обработки металла в Африке, и говорит о роли кузнецов. Не могу не процитировать. “В руках кузнецов находятся и обработка металлов и искусство резьбы по дереву. У многих народов Судана кузнец изготовляет не только металлические орудия, оружие и украшения, но он также и скульптор – режет из дерева маски и статуэтки. К тому же он возглавляет обряды посвящения юношей и играет важную роль в организации тайных союзов. Высокое общественное положение кузнеца и связь его с искусством резьбы по дереву отмечена у многих народов Западной Африки, от Либерии до Анголы” /16, с.257/.
Но самым интересным в статье является пересказ легенды о Сумаоро, которую Ольдерогге слышал у гриотов, причем не просто соплеменников, но у лиц, считающихся потомками Сумаоро.
Скорее всего, в легенде мало исторической правды, но для изучения образа кузнеца она очень важна. Сумаоро – царь кузнецов сосо. С ним сражается светлый герой Сундьят, причем оба наделены волшебной силой, и оба непобедимы, и оба уважают друг друга. Кузнец, что примечательно, ассоциируется с темной силой, можно сказать со злом. Итак, как предстает в легенде Сумаоро? “В народных преданиях Сумаоро, или Сумангуру, – великий волшебник. Буйная фантазия африканских сказителей разукрасила историю его рождения поразительными чудесами: он родился от двух матерей – Сансу и Дали, которые по очереди носили его во чреве в течении многих лет. сумаоро-Сумангуру происходил из рода Канте, которые издавна были кузнецами. В сказании, записанном Ньянем, говорится: “Сумаоро был прямым потомком кузнецов Диарисо, которые овладели огнём и научили людей обрабатывать железо”. Предания рассказывают, что он обнес свой город тройной стеной и построил дворец с огромной семиэтажной башней, где были собраны всевозможные волшебства, чудесный балафон (!?), сосуды со снадобьями, – создание народной фантазии. Суомаро – царь кузнецов – железный царь – сам неуязвим для железа. Он может исчезать, принимать шестьдесят девять различных обличий и появляться в другом месте.” /16.с.261-262/. в итоге Сумаоро так и остается непобежденным, хотя и был сломлен, в результате предательства потеряв волшебную силу. “по некоторым преданиям, он сам превратился в гору, по другим – он скрылся в пещере” /16, с .262/. Опять гора и пещера! Здесь определенно кузнецы аналогичны пророкам и колдунам.
Вот наконец, несколько кружным путём, мы подошли к аналогии кузнец и шаман. Почему кружным? Потому что самым важным для меня было проследить сходство с пророками, менее заметное, чем с шаманами. О сходстве кузнец – колдун упоминают все. Вот как обобщает данные по разным народам Африки Кузнецов (хоть он и не учёный, но его выводы вполне основательные): “
В Африке были целые племена кузнецов. Племя баньери в Того и Дагомее снабжало ножами, топорами, копьями и мотыгами окрестные племена. Еще мужчины-баньери торговали приворотным зельем, умели заговаривать зубы, в самом прямом смысле слова: они знали средства от зубной боли (впрочем, можно не сомневаться, что в переносном смысле они тоже умели зубы заговаривать — когда по свету ходишь да торгуешь, без этого не прожить). При случае баньери умели и дождь вызвать, и вредные чары разогнать. Соседние племена относились к ним с суеверным почтением: кузнецы все могут. Понятно, что сама слепая вера во всемогущество кузнецов-баньери помогала в лечении не меньше, чем травы и снадобья.” /12/. Итак, знание, умение, магия слетаются воедино у кузнеца – этого древнейшего, первого в истории человечества мастера. И конечно соответствующая репутация и авторитет. По сопоставлению кузнец-шаман немного работ, как правило они написаны на локальном материале: якуты у Васильева /4/, африканские племена у Иорданского /9/, абхазы у Ардзинбы /1/. Но если соединить, получается довольно стройная картина. Ну и конечно, не забудем про маленький очерк “Шаманы и кузнецы” у Элиаде /24/. Начну с цитирования-пересказа-комментирования Элиаде /24.с.176.сл./. Ремесло кузнеца идет сразу после ремесла шамана. “Кузнец и шаман ” – из одлного гнезда” – гласит якутская пословица. Долганы верят, что шаманы не могут “заглатывать” души кузнецов, потому что последние хранят свои души в огне; наоборот, кузнецы могут овладеть душой шамана и сжечь её. То есть кузнецы как бы тоже шаманы, но более сильные. В якутских мифах говорится, что кузнец получил своё ремесло от злого божества Кыдаай Максина, главного кузнеца нижнего мира. Кыдаай Максин – знаменитый мастер, это он чинит сломанные и отсеченные части тела героев. ему случается участвовать и в посвящении знаменитых шаманов другого мира: он закаляет их души так же, как железо. Здесь сплетаются кузнецы и шаманы в одном мифе, причем их объединяет огонь и общее дело. Исцеление уподобляется починке, и кузнец предствает полноценным пророком – колдующим, исцеляющим. Разве что о предсказаниях кузнецов не говорится, но как я уже показывал, у пророкоы бывает разный “набор” функций, не обязательно все. Колдовство и мастерство – это виды мудрости, пророчество (предсказание) очень близко стоит.
Элиаде описывает кузнечные обряды, параллельные шаманским (вырывание сердца у коня и далее). “В подобных испытаниях легко узнаются шаманские выступления” – подобно кузнецам, шаманы являются “хозяевами” огня, но их магические возможности существенно выше” /24,с.177/.
“власть над огнём”, а особенно магия металлов создали кузнецам повсюду репутацию опасных колдунов. Отсюда и двойственное к ним отношение: их одновременно и презирают и почитают. В Африке кузнецы создают иногда тайные общества с особыми ритуалами посвящения. В некоторых случаях наблюдается даже некий симбиоз между кузнецами и шаманами или целителями. В мифологии кузнецов мы находим сюжеты и мифы, заимствованные из мифологии шаманов и колдунов вообще. Ту же тенденцию можно проследить в фольклоре Европы.
Итак, мы пришли к выводу об эзотеричности кузнечного дела, обнаружили множество сопровождавших его ритуалов и суеверий. Это приближает нас к истокам религии и к пониманию принципиальной роли “пророков” в процессе зарождения культуры и цивилизации, начиная с каменного века. Складывание религии идет параллельно складыванию цивилизации. После неолита место пророков по большей части занимают шаманы, кузнецы и вожди. Но кое-где, в архаических обществах (чаще скотоводческих), как в Израиле, пророки сохраняются во многом в первичном виде. Мы узнали о кузнецах с новой, непривычной стороны. Кузнец предстал перед нами не как техник, а как колдун, имеющий дело с огнем и металлом. Перед нами “живой” культурный герой, создатель ремесел (и их хранитель). Некоторые черты первобытного пророка в кузнеце – изобретатетельность, коварство, использование умений (а не только знаний) – дополняет то, что сохранилось от первобытного пророка в фигуре шамана. Хотя и возникший позже шамана, кузнец является главным культуросозидателем, при этом не теряя сакрального ореола. В народных сказках кузнец так и остался загадочной фигурой, связанной с духами (что удачно отразил Гоголь в рассказе о кузнеце Вакуле).
- Ардзинба В.Г. К истории культа железа и кузнечного ремесла (почитание кузницы у абхазов). // Древний Восток: этнокультурные связи. М.,1988. с.263-306. http://www.kolhida.ru/index.php3?path=_etnography/arts/&source=08
- Бедненко Г. Вёлунд – кузнец, колдун и мститель. http://pryahi.indeep.ru/nordika/volund.html
- Брайант А.Т. Зулусский народ до прихода европейцев. Сокращ. Пер. с англ. М.:ИЛ,1953. С.233-242.
- Васильев В.Е. «Хан первым ударял молотом по наковальне…» О триаде «кузнец – шаман – воин». // ИЛИН. Исторический, культурологический журнал, 2001. № 2 (25). http://ilin-yakutsk.narod.ru/2001-2/47.htm /кузнец у якутов/
- Волков Г.Н. Истоки и горизонты прогресса: (Социологические проблемы развития науки и техники). М.:Политиздат,1976.
- Горохов В.Г. Знать, чтобы делать: (История инженерной профессии и её роль в современной культуре). М.:Знание,1987. С.23-28. (гл. «Миф, как зародыш проекта»)
- Грачева Н.В. К вопросу о происхождении этнонима “иври” (“ибирим”) http://www.humanities.edu.ru/db/msg/44560
- Гришин Ю.С. Древняя добыча меди и олова. М.:Наука,1980. 133с.
- Иорданский В.Б. Звери, люди, боги: (Очерки африканской мифологии). М.:Наука,1991. С.43-70. (Гл. «Деревенский кузнец – в жизни и в народном воображении»)
- Кениты. // Краткая еврейская энциклопедия. т.4, кол. 224–225
http://www.eleven.co.il/article/12053 - Кобищанов Ю.М. Священные цари. // Традиционные и синкретические религии Африки. М.:Наука,1986. С.184-211. (о кузнецах с.186-187).
- Кузнецов В.Л. Кузнецы и Кузнецовы. / Записал и прокомментировал Л. Ольгин. // Вокруг света, 1970. №11 (2542), ноябрь http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/4459/
- Липперт Ю. История культуры. Пер. с нем. СПб.,1902. с.149-158. (гл. «Обработка металлов и их распространение»)
- Мелетинский Е. М. Демиург. // Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. Т.1. с.366. http://philologos.narod.ru/myth/demiurg.htm
- Мелетинский Е.М. Предки Прометея (Культурный герой в мифе и эпосе). // Вестник истории мировой культуры. 1958, май-июнь. № 3(9). С. 114-132. http://www.ruthenia.ru/folklore/meletinsky15.htm
- Ольдерогге Д. А. Сума-оро – царь кузнецов и древняя культура Западной Африки // Africana (Африканский этнографический сборник) VII.: Этнография, история, лингвистика (ТИЭ, 1969; Т. 93). Л., 1969. с. 177-185. То же: Ольдерогге Д.А. Эпигамия: (Избранные статьи). М.:Наука,1983. С.254-264.
- Римшнейдер М. От Олимпии до Ниневии во времена Гомера. М.:Наука,1977. С.79-80.
- Риттер Э. А. Зулус Чака. Возвышение зулусской империи. М.,1989. /Глава 3. Молодой воин. Пампата. Ассегай/ http://gumilevica.kulichki.net/Zulu/zulu03.htm
- Рыбаков Б. Язычество древних славян. М.,1981. http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Relig/Rubak/10.php
- Рындина Н.В. Человек у истоков металлургических знаний. // Путешествия в древность. М.:МГУ,1983. С.205-246.
- Черных Е.Н. Человек-металл-время. М.:Наука,1972. 208с.
- Шульц П.Н. Техника античного рабовладельческого общества. // Очерки истории техники докапиталистических формаций. М.-Л.: Изд-во АН СССР,1936. с.159-171. (гл.4: «Горное дело, металлургия и металлообрабатывающее производство»)
- Элиадэ М. Великий павший бог и кузнец-колдун: Посейдон и Гефест. // Элиадэ М. История веры и религиозных идей. Т.1: От каменного века до элевсинских мистерий. Пер. с фр. М.,2001. http://psylib.org.ua/books/eliad02/txt11.htm
- Элиаде М. Шаманы и кузнецы. // Элиаде М. Космос и история: Избранные работы. Пер. с фр. М.:Прогресс,1987. С.176-180. То же (другой перевод): Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. Пер. с англ. Киев,2000. 472с. Гл. 13. http://jungland.narod.ru/Library/Shamanism.htm#glava13
drevniy-daos.livejournal.com
Кузнец и Смерть. Хороший рассказ.
— Вы — кузнец?Голос за спиной раздался так неожиданно, что Василий даже вздрогнул. К тому же он не слышал, чтобы дверь в мастерскую открывалась и кто-то заходил внутрь.
— А стучаться не пробовали? — грубо ответил он, слегка разозлившись и на себя, и на проворного клиента.
— Стучаться? Хм… Не пробовала, — ответил голос.
Василий схватил со стола ветошь и, вытирая натруженные руки, медленно обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую он сейчас собирался выдать в лицо этого незнакомца. Но слова так и остались где-то в его голове, потому что перед ним стоял весьма необычный клиент.
— Вы не могли бы выправить мне косу? — женским, но слегка хрипловатым голосом спросила гостья.
— Всё, да? Конец? — отбросив тряпку куда-то в угол, вздохнул кузнец.
— Еще не всё, но гораздо хуже, чем раньше, — ответила Смерть.
— Логично, — согласился Василий, — не поспоришь. Что мне теперь нужно делать?
— Выправить косу, — терпеливо повторила Смерть.
— А потом?
— А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взгляд на косу. И действительно, на лезвии были заметны несколько выщербин, да и само лезвие уже пошло волной.
— Это понятно, — кивнул он, — а мне-то что делать? Молиться или вещи собирать? Я просто в первый раз, так сказать…
— А-а-а… Вы об этом, — плечи Смерти затряслись в беззвучном смехе, — нет, я не за вами. Мне просто косу нужно подправить. Сможете?
— Так я не умер? — незаметно ощупывая себя, спросил кузнец.
— Вам виднее. Как вы себя чувствуете?
— Да вроде нормально.
— Нет тошноты, головокружения, болей?
— Н-н-нет, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец.
— В таком случае, вам не о чем беспокоиться, — ответила Смерть и протянула ему косу.
Взяв ее в, моментально одеревеневшие руки, Василий принялся осматривать ее с разных сторон. Дел там было на полчаса, но осознание того, кто будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, автоматически продляло срок, как минимум, на пару часов.
Переступая ватными ногами, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.
— Вы это… Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! — вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил Василий.
Смерть кивнула и уселась на скамейку, оперевшись спиной на стену.
* * *
Работа подходила к концу. Выпрямив лезвие, насколько это было возможно, кузнец, взяв в руку точило, посмотрел на свою гостью.
— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие в мире не сможет сравниться с ним. Это поистине невероятно.
Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, как-то заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.
— Что вы сказали? — тихо произнесла она.
— Я сказал, что мне не верится в то, что держу в руках оружие, которое…
— Оружие? Вы сказали оружие?
— Может я не так выразился, просто…
Василий не успел договорить. Смерть, молниеносным движением вскочив с места, через мгновение оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона слегка подрагивали.
— Как ты думаешь, сколько человек я убила? — прошипела она сквозь зубы.
— Я… Я не знаю, — опустив глаза в пол, выдавил из себя Василий.
— Отвечай! — Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — сколько?
— Н-не знаю…
— Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
— Да откуда я знаю сколько их было? — пытаясь отвести взгляд, не своим голосом пропищал кузнец.
Смерть отпустила подбородок и на несколько секунд замолчала. Затем, сгорбившись, она вернулась к скамейке и, тяжело вздохнув, села.
— Значит ты не знаешь, сколько их было? — тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила,— А что, если я скажу тебе, что я никогда, слышишь? Никогда не убила ни одного человека. Что ты на это скажешь?
— Но… А как же?…
— Я никогда не убивала людей. Зачем мне это, если вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы можете убить ради бумажек, ради вашей злости и ненависти, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависимы от чужой крови. И знаешь, что самое противное во всем этом? Вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня, — она ненадолго замолчала, — Ты знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно… Посмотри, что со мной стало!
Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон.
Перед глазами Василия предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца.
— Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия.
— Нет, — сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.
— Конечно не знаешь, — ухмыльнулась она, — Это вы сделали меня такой! Я видела как мать убивает своих детей, я видела как брат убивает брата, я видела как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса…
Глаза Смерти заблестели.
— Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто… — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом, — я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей… Отдай мне мою косу, дурак!
Вырвав из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.
— Можно один вопрос? — послышалось сзади.
— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? — остановившись у открытой двери, но не оборачиваясь, спросила она.
— Да.
— Дорога в рай… Она уже давно заросла травой…
emosurf.com